И на этот раз первоначально намечалось использовать для уничтожения Царской Семьи предполагавшуюся официальную Ее перевозку из Екатеринбурга. Когда при второй попытке обсуждался способ уничтожения в аналогичной перевозке, то рассматривалось два плана: или устроить крушение поезда, или организовать провокационную защиту от мнимого покушения злоумышленников. По-видимому, теперь остановились сначала на втором плане, и для “охраны” поезда был выделен, как и при попытках в Тобольске, особый отряд латышей, мадьяр и немцев из состава того же интернационального голощекинского “особого отряда”. Для организации же “дела, согласно указаниям центра” в Пермь был командирован из Екатеринбурга пьяница и распутник комиссар Сыромолотов.
С другой стороны, вдохновители и руководители преступления приняли на этот раз меры для ограждения задуманного злодеяния со стороны влияния людей охраны, составленной из простых людей, хотя бы таковыми являлись самые типичные “товарищи” и даже “сознательные рабочие”. Русский человек, русский народ - были второй причиной их страха перед лицом подготовляемого ими идейного преступления. Они были совершенно лишены возможности совершить убийство открыто, явно, на глазах массы, не боясь ее, как совершали они тысячи своих других убийств по политически-гражданским и “демократическим” мотивам. Этим обстоятельством резче всего подчеркивается, кто в действительности только и могли быть вдохновителями и руководителями этого антиидеологического преступления против русского народа. Это могли быть только те, для которых Богоискательство духовной натуры русского народа в массе было важнейшей преградой в достижении конечной цели религии Лжи и главнейшим объектом для борьбы. Это могли быть только те сотрудники советской власти, которые в своей плоти и крови носили исторический революционный яд борьбы с тем же началом в глубокой древности в своем собственном народе.
Таким выделением личностей вдохновителей и руководителей преступления вовсе не устраняется участие официальной советской власти в уничтожении Царской Семьи и полная ее ответственность перед русским народом в этом злодеянии. Официальная советская власть добровольно и охотно во всей своей массе санкционировала планы и факты преступления и с полной беспринципностью и безнравственностью пошла по путям лжи в дальнейшей истории сокрытия преступления от своего народа и истинного света. Но официальная советская власть руководилась при проведении преступлений этого рода общими низменными,
Трудно установить, опасались ли вдохновители преступления охраны из русских рабочих, состоявшей при Царской Семье в Ипатьевском доме, только потому, что не доверяли вообще русскому человеку из обыкновенных крестьян или рабочих, или же, кроме этого опасения, существовала еще боязнь, вытекавшая из возможного немецкого давления. В последнем случае могла повториться снова история тобольских неудач, то есть в критическую минуту охрана оказалась бы на стороне Царской Семьи и тех, кто Ее вывозил бы по официальному распоряжению советской власти. Тогда приведение в исполнение задуманного преступления сильно осложнилось бы, так как злоумышленникам едва ли удалось бы обмануть охрану.
Как бы то ни было в действительности, но состав и настроение внутренней охраны дома Ипатьева сильно беспокоили в Москве Янкеля Свердлова и Исаака Голощекина, и по этому поводу, вероятно, были секретные переговоры с руководителями в Екатеринбурге, что определенно вытекает из ответа Белобородова Исааку Голощекину от 4 июля, попавшего в материалы следственного производства, в котором он сообщал о произведенных заменах в составе внутренней охраны (полный текст документа приведен в 1-й главе настоящей книги). Это беспокойство и вызванная им переписка свидетельствуют также, что задуманный вдохновителями в Москве решительный удар так нервировал их, так подрывал их спокойствие, что они начинали уже как бы не доверять своим агентам (Сафарову, Войкову, Юровскому) в Екатеринбурге и считали нужным вдаваться чрезмерно в детали дела, опасаясь новой неудачи, подобной тобольским.
Но вот обстановка изменилась и сложилась благоприятно для изуверов - решительная победа над немцами 5 - 6 июля освобождает вдохновителей от необходимости прибегать к сложному плану уничтожения Царской Семьи при перевозке. Частными распоряжениями перевозка откладывается, интернациональная охрана поезда отзывается, и в Екатеринбург помчался сам Исаак Голощекин производить в исполнение новый план уничтожения Августейших Узников простейшим, более верным, но и исключительным по изуверству способом. Окончательные детали как самого убийства, так и способов уничтожения тел убитых были, конечно, разработаны уже на месте ближайшими руководителями и исполнителями злодеяния, которые, однако, по-видимому, в силу существовавшей сугубой субординации к бронштейновской организации, представляли каждый свой шаг, ранее его исполнения, на утверждение в Москву. Это можно судить, например, потому, что даже проект извещения Екатеринбургского президиума о расстреле бывшего Царя передавался еще до совершения убийства, утром 16 июля, цензуру Янкелю Свердлову, и только по утверждении центральной властью извещение было опубликовано в Екатеринбурге.
В одном из ящиков канцелярского стола в помещении бывшего Екатеринбургского президиума нашелся ценный для истории преступления документ, характеризующий роль главарей-изуверов центра в совершившемся в Ипатьевском доме злодеянии и их причастность к трагедии в Алапаевске и Перми. Это запись разговора по прямому проводу Янкеля Свердлова, по-видимому, с Белобородовым, который вообще посвящался в тайные планы вдохновителей лишь постольку, поскольку это нужно было для проведения вопросов через местные официальные организации, почему, например, он не знал, что убийство в Алапаевске было совершено по телеграфному приказу, подписанному его товарищем евреем Сафаровым.
Вот этот документ:
“Свердлов. - Прежде всего сообщи работа Алапаехи дело рук КОМИСЛ (следственной комиссии исполнительного комитета) или нет?
Ответ. - Сейчас об этом ничего не известно. Производится расследование.
Свердлов. - Необходимо немедленно запросить Мотовилиху и Пермь. Примите меры скорейшему оповещению нас. Что у вас слышно?
Ответ. - Положение на фронте несколько лучше, чем казалось вчера. Выясняется, что противник оголил все фронты и бросил все силы на Екатеринбург, удержим ли долго Екатеринбург, трудно сказать. Принимаем все меры к удержанию. Все лишнее из Екатеринбурга эвакуировано.
Вчера выехал к вам курьер с интересующими вас документами; сообщи решение ЦИК и можем ли мы оповестить население известным вам текстом?
Свердлов. - В заседании президиума ЦИК от 18 постановлено признать решение Урч. обл. совдепа правильным. Можете публиковать свой текст; у нас вчера во всех газетах было помещено соответствующее сообщение; сейчас послал за точным текстом и передам его тебе. Пока же сообщаю следующее: 1) держитесь во чтобы то ни стало, посылаем подкрепления во все районы; отправляем значительные отряды; надеемся при их посредстве сломить Чехов. 2) посылаем на все фронты несколько сот надежных партийной публики из Питерских и Московских рабочих специальной работы среди армии, так и среди населения. 3) еще раз напоминаю необходимости обеспечить тыл. 4) сообщу о немцах. После убийства Мирбаха немцы потребовали ввода батальона в Москву. Мы категорически отказали; были на волосок от войны. Немцы теперь отказались от этого требования. По-видимому войны сейчас не будет.
Больше пока ничего сообщить нечего.
Сейчас передам точно текст нашей публикации”.
Дальше идет дословный текст объявления центральной советской власти о “казни Николая Романова”, помещенного выше и перепечатанного из № 144 газеты “Уральский рабочий”.
Необходимо иметь в виду, что разговор по прямому проводу происходил в присутствии посторонних лиц - телеграфистов и чиновников - почему оба разговаривавшие сдержанны в выражениях и словах. Так, Свердлов, знавший уже раньше о предстоящем убийстве Царской Семьи, совершенно не касается существа этого преступления, а Белобородов иносказательно сообщает ему о высылке с курьером интересующих центральную власть документов: это Исаак Голощекин, везущий в Москву три таинственных тяжелых ящика, в которых, можно предполагать, были головы несчастных жертв.
Характерен вопрос Янкеля Свердлова о КОМИСЛ: это орган, из которого затем развернулись
