членом общества добровольцев, охраняющих границу.
– Лишь бы он не засыпался…
– Никогда! – Хансен сделал международный жест, сложив пальцы в щепоть и потерев их друг о друга.
– Денежки, шеф! Наш лесник родной папочка трем деткам в трех разных деревнях. Помимо своего собственного в сторожке. Это чего-нибудь да стоит…
– Да, любовь – это не дешево обходится, – философствовал Коллинз. Потом выглянул из-за занавески и обвел комнату взглядом.
– Хансен, будьте так добры, в моем столике должен быть кусок мыла.
Хансен подошел к столику шефа. Взгляд его упал на стоящее рядом кресло, через его ручку висели небрежно брошенные брюки шефа, а из кармана – вот удача! – выглядывала связка ключей. Два, три, четыре ключа, и среди них ключ поменьше… Этот, должно быть, от… у Хансена захватило дыхание.
– Ну как, нашли, Хансен? – пробулькал под душем Коллинз.
Хансен открыл ящик.
– Да, шеф, нашел…
Здесь было несколько кусков мыла. Хансен развернул пластмассовую обертку с одного из них и протянул брусок мыла шефу.
– Вот спасибо! – сказал Коллинз. – Знаете ли, Хансен, после работы нет ничего лучшего, чем горячий душ.
Хансен ответил совершенно инстинктивно:
– Да и я бы не прочь принять душ… Вот только у меня нет мыла.
Коллинз продолжал брызгаться под душем, как морж.
– Что за разговоры, Хансен? Возьмите у меня, дружище! Там должен быть еще один кусок… – Майор снова запел что-то старинное. – «Слава! Слава! Аллилуйя!» – фальшиво выводил его громкий голос.
Хансен медленно огляделся. «А если попробовать…» – пронеслось в голове. Он быстро достал из кармана нож и разрезал кусок мыла пополам. Нужно было поддерживать разговор с майором, и Хансен уже открыл рот, как майор неожиданно предложил:
– Может быть, виски хотите, Хансен? Там, на холодильнике, должна быть почти полная бутылка.
– Благодарю вас, мистер Коллинз! Но мне еще нужно сегодня кое-куда съездить.
Хансен сделал шаг назад и теперь стоял рядом с кроватью Коллинза. Из-за занавески выглядывала рука майора с зажатой в ней воронкой душа. Вот Коллинз вовсю повернул кран, и шум водяных капель стал еще сильнее. Хансен мгновенно наклонился и, поместив самый маленький ключ из связки между половинками разрезанного бруска мыла, сильно сжал руки. Оттиск получился отличный! Теперь быстро счистить остатки мыла с ключа, вот и все…
Майор неожиданно прервал свое пение.
– Послушайте, Хансен! Вы ту даму из «Золотой подковы» помните?
Хансен бесшумно вложил связку ключей в карман.
– Представьте, она нанесла мне сегодня визит! – Коллинз самодовольно захохотал.
Хансен ответил тотчас же:
– О, это мило!..
…Коллинз уже храпел, когда Хансен после великолепного душа на цыпочках покинул его комнату.
Но кто же второй?
Минут через десять в вестибюле казино крючконосый Чарли удивленно восклицал:
– Ах, господин барон, да вы в самом деле ночной гуляка! В такой поздний час? Но готов служить, господин барон.
Странная усмешка скользнула по лицу Чарли, когда Хансен, наклонившись к нему, сказал:
– Слушай, Чарли, у тебя, кажется, есть братец?
Чарли покорно опустил плечи.
– Он сейчас здесь, в казино… У вас есть к нему дело?
– Срочная работа…
Чарли через плечо показал на главный зал.
– Он сидит за столиком в нише, направо от бара. Но погодите, господин барон, мы лучше всего подойдем к нему вместе.
Братец Чарли вел непринужденную беседу с тремя размалеванными дамами и недовольно взглянул на Хансена, когда тот с Чарли подошел к столу. Братец оказался этаким крепким бычком лет тридцати, волосы в беспорядке, лицо грубоватое, но с хитрецой; сразу же бросались в глаза его руки: холеные, ловкие, они неспокойно вертели пустую рюмку.
Чарли роздал собеседницам брата жетоны.
– Ну-ка, исчезните на пару секунд, мои милые! Поищите счастья. Макс скоро освободится.
Женщины сразу же исчезли. Чарли подтолкнул Хансена, деловито подмигнул и скрылся в вестибюле. Хансен подсел к Максу.
– Хеллоу, Макс! – сказал он. Макс взглянул на него искоса.
– Давай покороче!
– Есть подходящая работенка. Без всякого риска.
Макс иронически ухмыльнулся.
– Так все говорят. Давай выкладывай!
– Нужен ключ.
– А с чего делать?
Хансен развернул бумагу и пододвинул Максу разрезанный кусок мыла. Макс раскрыл половинки куска, мельком взглянул на оттиск. Потом аккуратно завернул в бумагу и положил перед собой.
– Двести пятьдесят, – сказал он.
Хансен присвистнул сквозь зубы. Макс тотчас же пододвинул ему сверток.
– Как знаешь… – сказал он.
– О’кэй, – быстро ответил Хансен. – Но когда будет готово?
Макс наморщил лоб.
– Послезавтра. Сотню сейчас.
Хансен достал бумажник, отсчитал деньги и хотел было уйти, но почувствовал: еще не все… Макс налил себе рюмку, предложил:
– Выпьешь одну?
– Сейчас нет… Позже.
Макс опрокинул рюмку в рот и, наклонившись над столом, сказал:
– Точно такую вещичку я уже разок сделал дня два назад. – Он неодобрительно покачал головой. – Двое на один сейф! И под разными фирмами. Ничего не выйдет, старик.
– Двое…
Хансен почувствовал, что не может двинуться с места. Черт возьми, но кто еще затесался в игру? Да правда ли, что есть еще кто-нибудь другой? А если это так, то кто именно мог интересоваться сейфом Коллинза? Шукк?… Возможно, но только возможно…
– Макс! Пять бумаг, только скажи мне, кто второй?
Но у Макса была своя профессиональная честность. Он демонстративно перевернул пустую рюмку и поставил ее кверху ножкой на стол. С ним было бессмысленно разговаривать. Макс улыбнулся сочувственно.
– Поищи сам…
…Кто же второй?… Хансен провел эту ночь без сна, впрочем, Коллинз послал за ним Франтишка в бог знает какую рань. Майор сидел за своим письменным столом совершенно трезвый и отдохнувший. С некоторой важностью он просматривал бумаги.
Майор указал Хансену на стул и продолжал копаться в бумагах.
– Садитесь, садитесь, Хансен… Да, скажите-ка мне, знаете ли вы некоего Гартмана? Вильгельм Гартман… Вы когда-нибудь слышали это имя?
