…В тот момент, когда Коллинз уже выкатывал свою машину из гаража, на рыночной площади остановился комбинированный автомобиль с номером «B-TV 235». Элла вложила в боковой карман сумку с продуктами и автомобильный ключ и вышла из машины. Потом перешла дорогу и направилась прямо к рынку.
Хансен уселся в саду под большим зонтом. Поставил рядом бутылку с кока-колой, развернул иллюстрированный журнал и углубился в изучение фотографий. Коллинз выехал за ворота и махнул рукой ему на прощанье.
– Берегите дом! – крикнул он.
Хансен задумчиво посмотрел вслед автомобилю.
Немного позже из дому выбежала Пегги. Она была страшно размалевана и явно была настроена поймать сегодня свой кусочек счастья прямо за вихор. На углу – Хансен это успел заметить – ее ожидал в своей машине доктор с ястребиным носом. Как он сумел догадаться, что в лице Пегги он имеет дело с существом женского пола, этого и сам полковник Рокк не сумел бы объяснить.
Пегги радостно помахала Хансену сумочкой, и тот отсалютовал ей журналом.
– Гуд бай, Пегги! Желаю счастья!
Хансен вновь откинулся в кресле, мельком взглянув на часы. Времени было еще много. А пока нужно еще и еще раз продумать все, до мельчайших подробностей. Должно пройти благополучно, если, конечно, удастся отправить куда-нибудь Франтишка.
Едва он подумал о Франтишке, как тот сразу же вынырнул на садовую дорожку. Под мышкой он нес с десяток круглых палок для кустов садовых роз и направлялся прямо к нему.
– Что с тобой, Франтишек? – спросил Хансен. – Сегодня такая чудесная погода, а ты все ковыряешься в земле. Что с тобой?
Франтишек откинул палки, подошел к Хансену. Конечно, у него кое-что было на сердце. Он уже давно был знаком с одной девушкой, еще до печального происшествия с дамой-собачницей в саду. Девушка эта работала на бензоколонке.
– Почти такая же девушка, как у нас, в Пардубице, господин Хансен…
Франтишек уговорился с ней встретиться как раз сегодня.
– Ее зовут Гизела, мистер Хансен. А какие у нее волосы!..
Хансен почесал за ухом.
– Не знаю, Франтишек, не знаю… Тебя ведь на три недели лишили увольнения. Ты еще должен радоваться, что так все обошлось. А если ты наделаешь глупостей? А если ты еще что-нибудь выкинешь?
– Никаких глупостей, мистер Хансен! – Франтишек даже постучал кулаком в грудь. – Никаких! Только кока-кола. Гизела сегодня свободна, завтра она уезжает… Мне тоже ведь нелегко, мистер Хансен. Я все один да один…
«Кто тебя еще так поймет, как я», – подумал Хансен.
– О’кэй. Но пойдешь, а не поедешь, машину не дам. И завтра утром возвращайся. Трезвым. И меня не буди. Просто продолжай нести вахту, пока я тебя не сменю. Понял?
Франтишек не знал, что и говорить от радости.
– Мистер Хансен, вы здесь единственный…
– Знаю, знаю, я здесь единственный, – прервал его Хансен. – А ну, дуй отсюда! Да не забудь, завтра утром чтобы был на месте, и трезвый!
Хансен задумчиво посмотрел вслед Франтишку и пробормотал под нос: «Уходи, Франтишек, так будет для тебя лучше».
Хансен продолжал нехотя перелистывать журнал. Не прошло и десяти минут, как чех появился у ворот в своем лучшем костюме. Хансен встал, подошел к решетке и взглянул на улицу, потом медленно побрел в сторону виллы. «Конкордия экспорт-импорт» со всеми своими сокровищами была оставлена на него одного. Он сумеет сохранить эти сокровища.
Хансен споткнулся о связку палок, которую бросил Франтишек прямо на грядку, когда подходил к нему, чтобы отпроситься в город. Хансен поднял связку и вытащил из нее одну из палок. Он все-таки был прежде всего токарем и сейчас вдруг вспомнил, как ему приходилось передвигать массивные металлические блоки с помощью роликов-катков. А эти круглые, чисто обработанные палки вполне могли пригодиться, когда он будет выкатывать тяжелый сейф-холодильник из комнаты Коллинза. Он вставил палку в связку и быстро пошел к вилле.
Шприц выручил
Майор Коллинз напевал себе под нос, когда его машина на недозволенной скорости мчалась по автостраде. Он ни разу не взглянул на подернутый шелковистым сиянием ландшафт Швабской горы. Помимо вздрагивающей стрелки спидометра, его глаза видели другие картины. Если он доберется до Гармиша в подходящее время, то на много часов сможет забыть и службу и все неприятности… Итак, в его ушах звучала торжествующая звонкая музыка, а стрелка спидометра показывала между тем 130 километров в час. И никто в главном управлении и знать ничего не будет. Хансен достаточно хитер, он придумает что- нибудь, если понадобится.
Хансен к этому времени уже успел переложить содержимое своего сейфа внутрь вместительного брезентового мешка. Теперь пора заняться кабинетом шефа. Ключ, сделанный Максом, не подвел и на этот раз. Мешок пополнился бумагами из сейфа Коллинза. Вначале Хансен аккуратно уложил папки, затем туда же спряталась вся картотека фирмы «Конкордия», планы, сообщения агентов, все до малейшего клочка бумаги, который мог бы иметь хоть какое-нибудь значение. Неожиданно раздался какой-то шум. Хансен тихонько выругался. Мимо ворот проезжал какой-то автомобиль. Вот он остановился. Хансен подхватил мешок с документами и выбежал в коридор. Куда спрятать мешок? Хансен открыл дверь мужского туалета, сунул мешок за дверь и запер ее. Теперь быстро выдернуть ключ из двери кабинета!..
Дверь в вестибюль отворилась, и на пороге показалась Пегги, ужасно расстроенная, заплаканная, пьяно спотыкающаяся. Она сразу же исчезла в своей комнате, так и не взглянув на Хансена. Из-за двери донеслись истерические всхлипывания. Пикник с доктором окончился совсем не вовремя, и это никак не входило в планы Хансена. Он вышел в сад, чтобы взглянуть на доктора.
Завидя Хансена, доктор приподнялся на сиденье и попытался выйти из машины. Он был совершенно, смертельно пьян. Ему удалось сделать несколько шагов по направлению к воротам, но потом он кому-то погрозил кулаком, крепко выругался и бросился обратно в свою машину.
– Хеллоу, док! – крикнул Хансен.
Доктор приподнял голову, задумчиво посмотрел на Хансена и вдруг громко сказал:
– Ну и зелень!
– Девочка плачет, что-нибудь не так, док?
– Не так? – Доктор захихикал. – При первом же поцелуе… – доктор постучал для выразительности себя в грудь, – при первом же поцелуе она заехала мне в физиономию… – Доктор упал на сиденье и тут же дал газ. Машина подпрыгнула и, вихляя из стороны в сторону, умчалась.
Хансен вернулся обратно в виллу. Из комнатки Пегги все еще доносились всхлипывания.
Хансен вошел в свою служебную комнату, из ящика письменного стола достал начатую пачку сигарет и бутылку виски. Из другого ящика достал шприц и ампулу. С помощью шприца ввел в одну; из сигарет содержимое ампулы. Остаток вылил в виски. Дозы должно было хватить до утра. Тихонько постучал в дверь:
– Пегги!
Отчаянный рев был ему ответом. Хансен нажал на ручку и вошел.
Пегги сидела за столом, уткнув в ладони заплаканное, расстроенное лицо.
Хансен успокаивающе провел рукой по ее растрепанным волосам.
– Доктор того не стоит, чтобы столько плакать. Он просто негодяй!
Рядом с Пегги стоял стакан Коллинза, и Хансен наполнил его виски. Пододвинул Пегги.
– Выпейте, Пегги, это здорово помогает, – сказал он. – Можете мне поверить.
Пегги подняла голову, все еще колеблясь, взяла стакан из рук Хансена и отпила несколько глотков.
Хансен услужливо протянул пачку сигарет, начиненную снотворным сигарету он наполовину выдвинул из
