с собой. Элла – так звали девушку – продолжала учиться, у нее хватило ума и проницательности, чтобы понять тайные пружины политической интриги, окончившейся так трагически. Она увидела и узнала тех, кто был противниками ее отца, и без колебаний включилась в борьбу, выбрав самый опасный участок.
Но в это утро Хансен был склонен видеть в ней только очень привлекательную девушку, непринужденно сидящую на пестрой веранде городского кафе. Он поднялся на веранду и, сделав вид, что ищет места, будто невзначай спросил:
– Не позволите ли?
– Пожалуйста, – сказала Элла, показав на стул.
К столику поспешно подошла официантка.
– Мне хотелось бы позавтракать, – сказал Хансен.
– Будете пить кофе?
Официантка ушла. Элла улыбнулась Хансену.
– Сидите на диете?
– Нет, просто не выспался, – ответил Хансен.
– Мне также не пришлось выспаться… – сказала Элла.
Они сидели и болтали, как и подобает случайно встретившимся за столом посетителям. Временами беседа прекращалась, и они спокойно любовались чудесным ландшафтом, открывающимся с веранды.
По ступенькам лестницы поднялся разносчик газет. Не жалея голоса, закричал:
– Дневной выпуск! Дневной выпуск! Канцлер едет на курорт! Дневной выпуск! Советская нота отклонена! Дневной выпуск!..
Хансен купил газету, быстро ее просмотрел и вдруг вздрогнул: на фотографии он увидел труп мужчины… Вокруг был лес и какое-то озеро невдалеке. Сомнений никаких не было – это Шукк! Его лицо нельзя было не узнать. Хансен сложил газету так, чтобы Элла увидела фотографию под сенсационными заголовками. Элла будто невзначай коснулась его руки.
– Я уже читала газету, – сказала она. – Этот человек из вашего центра?
Хансен кивнул.
Они были совсем одни. Даже официантка покинула веранду. Элла сделала глоток и, не опуская чашку, тихо сказала:
– Из Берлина передают. Вы должны все окончить до истечения сорока восьми часов…
Хансен снова кивнул. Нечто в этом роде он и ожидал услышать. Недаром к шефу пришла эта странная утренняя телеграмма.
– Я даже знаю основания для такой спешки.
– Что я должна буду сделать для вас? – спросила Элла, спросила по-деловому, и Хансен, которого известие из Берлина очень взволновало, ответил также деловым тоном.
Делая вид, будто показывает своей соседке что-то вдали, он сказал:
– Итак, завтра… Мне нужен автомобиль, комбинированный, с вместительным багажником. Пусть стоит возле рыночной площади. С ключами в боковом отделении. Не позже восемнадцати часов. Это возможно?
Элла кивнула.
– Вы найдете «комби» с берлинским номером. Запомните его: «B-TV 235».
– B-TV 235, – повторил Хансен медленно. – На этой машине спустя час я покину город.
И опять Элла ответила так, будто была уже заранее предупреждена о всех замыслах Хансена.
– Выезжайте из города по направлению к автостраде. В тридцати километрах от города я буду вас ждать. Вы знаете моего «дофина»? Вы поедете за мной до автострады. Там вы передадите «комби» со всем содержимым, а дальше поедете со мной. И другим путем… Вам ясно?
Хансен успел привыкнуть к точности, но такая исключительная точность удивила даже его.
– А если что-нибудь произойдет? – спросил он тихо.
– Произойти ничего не может, – коротко ответила Элла.
– Ну, а если все-таки?…
– А вы упрямы, – улыбнулась Элла. – Ну хорошо. На всякий случай будем придерживаться правила: действовать по собственному усмотрению.
Появилась официантка, и Элла расплатилась с ней. Расплатился и Хансен.
И опять они были наедине со своими мыслями.
– Скоро все будет позади, – сказала Элла.
Хансен кивнул.
– Я только что об этом подумал. Но нужно будет не только все выполнить, но еще суметь вернуться домой. И встретиться с сыном…
– Это будет скоро, – сказала Элла тихо.
Хансен достал из бумажника сложенную бумажку.
– Вот еще что… Эту телеграмму нужно будет отправить из Гармиша. И так, чтобы адресат здесь, в Вюрцбурге, получил бы ее между двенадцатью и часом дня.
– Дайте-ка мне, – сказала Элла и прочла вполголоса: – «Мистеру Коллинзу, «Конкордия экспорт- импорт». Вюрцбург. Жду тебя к концу недели. Ужасно одинока. Лиз».
Элла удивленно спросила:
– И Коллинз на это как-то прореагирует?
– Безусловно! – ответил Хансен.
Они продолжали сидеть. И Хансен и Элла оттягивали момент расставания.
– Вам нужно идти, – сказал, наконец, Хансен.
Элла взяла со стола свою сумочку и встала. Хансен продолжал сидеть. Она не подала ему руки и, кивнув, пошла к выходу, но вдруг повернулась и сказала:
– Я забыла сказать вам до свидания.
– Ни пуха ни пера! – ответил Хансен, подняв и тотчас же опустив руку.
«Ни пуха ни пера…» – повторил он тихо еще раз, когда Элла уже покинула веранду.
Конец недели
Утром в субботу солнце взошло сияющим шаром на свежевымытом лазурном небе. Майор Коллинз вошел в рабочую комнату Хансена, широко улыбаясь, уселся на стул и вытянул ноги. Хансен продолжал работать. Коротко кивнул шефу.
– Что-нибудь случилось, майор?
– Нет, ничего… А может быть, вы все-таки догадаетесь угостить вашего босса чем-нибудь приличным?
– Простите, шеф! – спохватился Хансен. Он достал из ящика стола бутылку виски и стакан. – Я просто не знал, что у вас так сильно пересохло в горле.
Коллинз выпил и вновь обратился к Хансену.
– Видели новые инструкции из главного управления? А мне так нужен был денек, Хансен! А сейчас мне не позволят…
Коллинз достал из кармана телеграмму и, развернув ее, протянул Хансену. Хансен прочел телеграмму чуть ли не по складам, в глубине души это чтение доставило ему удовольствие. Текст телеграммы был ему слишком знаком.
«Мистеру Коллинзу, – читал он. – «Конкордия экспорт-импорт». Вюрцбург. Жду тебя к концу недели. Ужасно одинока. Лиз».
– Но это же?!.
– Малютка из Гармиша, Хансен! – ответил на «удивленный» возглас Хансена майор. – До Гармиша рукой подать. Что вы думаете об этом, Хансен?
– Думаю, что вы не обязаны сообщать своим подчиненным, где вы будете проводить субботний вечер. Вы, конечно, будете в Вюрцбурге, но где именно? – Хансен пожал плечами. – А вернетесь на следующий день, к обеду…
Коллинз вновь поднял бокал.
– Я такого же мнения, Хансен. Хотел вас информировать на всякий случай… Ваше здоровье, Хансен!
