Как сказала Присцилла, люди не отнесутся к этому рационально. Многие сочтут, что это пришельцы с Альфы Центавра. Но другие будут уверены, что за всем этим стоят США, потому как представители их ВВС очень странно отнеслись ко всему этому делу об НЛО. Стоит случиться в Мексике кровавой катастрофе, и это может быть приписано шалостям секретных американских летательных аппаратов, пилотируемых бессовестными американскими летчиками, и тогда последствия непредсказуемы. У нас и так немало проблем с Латинской Америкой, а уж после этого там может начаться вторая Куба. Как бы яростно мы ни стали отрицать причастность к такому инциденту, вонь поднимется жуткая. Господи, мы же многие годы отрицали все эти НЛО. Кто же нам поверит теперь? - Я пожал плечами. - Но все это лично ко мне отношения не имеет. У меня свои проблемы.
- То есть?
- Не мое дело решать, что важно, а что нет. Мне сказали: остановить это. И я попытаюсь остановить. А если не смогу остановить сам, то попробую сделать это с помощью других, например, того же Соланы.
Взяв Кэрол за руку, я потащил ее к середине острова. Катер проходил узкий вход в бухту. На палубе стояло трое. Они таращились в нашу сторону. Четвертый был в рубке и следил, не задел ли катер чего- нибудь.
Один из этой троицы показался мне знакомым. Высокий, молодой, с длинными волосами со светлыми прядями. Ну конечно, это он. Я, собственно, никогда не верил в то, что смазливый партнер Присциллы Тони Хартфорд пал смертью храбрых, пытаясь спасти меня от Гашека в Масатлане. Это показалось мне еще менее вероятным, когда выяснилось, что они играют в одной команде. Теперь то, что Тони жив-здоров, окончательно подтвердилось. Он не первый секретный агент, кому устраивали ложную смерть с тем, чтобы он просто мог на некоторое время уйти в тень.
Я вспомнил, что сексуальные наклонности Тони и Присциллы вызвали критику у О`Лири. Что ж, с точки зрения начальства, раз уж ты используешь таких людей, имеет смысл использовать их парами. По крайней мере, они будут с большим пониманием и терпимостью относиться друг к другу. Впрочем, сейчас мне была глубоко безразлична интимная жизнь Тони. Я не собирался с ним спать.
- Мэтт!
Я посмотрел на Кэрол. Она смотрела не на меня, а под ноги, на песок, траву, кустарник.
- Да?
- Я должна перед тобой извиниться, - она говорила очень тихо. - Может, эта твоя... работа... В общем, это не только ложь, фокусы... хладнокровное убийство безоружных женщин, но и...
- Какие безоружные женщины! - удивился я. - У Присциллы был в кармане 'дерринджер' с одним патроном, и не думай, что она не выстрелила бы при первом удобном случае. А как ты помнишь, обстоятельства не позволяли нам тратить лишнее время на попытки разоружить ее.
- И все же это было ужасно, Мэтт... Но если ты готов обойтись с собственной жизнью так же, как с чужими... это немного меняет дело в лучшую сторону. Сильно меняет, я бы сказала...
- А то как же, - отозвался я. - В глубине души я же истинный патриот, молчаливый солдат в той тайной войне, которой нет конца-краю. Но вот что мне кажется: хотя я просто вынужден и сейчас оставаться героем-патриотом, у тебя нет необходимости тоже изображать из себя героиню. У тебя нет той репутации, которую хочешь не хочешь приходится оправдывать. Можешь похлопать меня по плечу и назвать Горацием-младшим, защищающим мост свободы от тирании. Все это самая настоящая... да простится мне это слово!
- Я просто пыталась понять положение дел, милый, - сдавленным голосом отозвалась Кэрол.
- Ну, это твоя проблема. Нас как раз меньше всего волнует, как мы выглядим в глазах других - в том числе и твоих. Но я хочу сказать вот что: мне уж так положено, разыгрывать из себя героя-патриота до конца, но тебе нет никакой необходимости играть патриотку. У тебя нет репутации, которой приходится соответствовать. Собственно, всем было бы проще, если бы ты вышла из игры прямо сейчас. Я окажу сопротивление, чтобы все выглядело правдоподобно, а ты выйдешь к ним с поднятыми руками. Выйдешь и скажешь, что я безрассудный самоубийца и ты не желаешь иметь со мной...
- Мэтт!
- Ну, что теперь?
Лицо у нее сделалось негодующим.
- Неужели ты обо мне такого невысокого мнения? - воскликнула она. - Неужели все это из-за того, что я не могу удержать обед в желудке, пообнимавшись с трупом? Неужели, по-твоему, я просто... декоративная блондинка?
- Ты тратишь слишком много времени, беспокоясь, что могут подумать о тебе люди и что ты думаешь о них. Сейчас не место для таких волнений, моя дорогая. Проявляя верность, ты мало чем можешь помочь мне. А потому лучше провести это время на катере под охраной и слушать, как тут стреляют.
- Хватит великодушничать, - сердито перебила она меня. - Ты просто хочешь отправить меня в безопасное место - как беспомощного ребенка.
Это, конечно, было очень отважным жестом, но, если вдуматься, сдача в плен Кэрол могла иметь некоторые любопытные последствия. Например, она могла послушно сдать пистолет Соланы, не вызвав у Хартфорда тех подозрений, что неминуемо возникли бы, если бы это сделал я. Да и независимо от того, что случилось бы с пистолетом, мне было бы удобно иметь на катере союзника, которого стерегут не так уж тщательно, - это, конечно, если меня доставят на катер в более или менее нормальном состоянии.
Могла получиться любопытная партия, но я понимал, что Кэрол не станет разыгрывать этот гамбит. Как и у большинства дилетантов, у нее было слишком много безумных представлений о лояльности и мужестве, словно кому-то есть дело до того, храбр ты или нет - коль скоро ты делаешь порученное тебе дело как следует.
Катер тем временем был уже там, где из воды торчали кончики крыла и хвоста самолета. Все-таки там было слишком мелко. Гашек явно собирался посадить самолет на большей глубине, чтобы машина затонула напрочь.
Все еще держа за руку Кэрол, я устремился к возвышению в центре острова. Я отыскал удобное местечко в дюнах, откуда был виден берег, и вытащил люгер. Этот пистолет был в моем арсенале единственным, из которого можно было с каким-то успехом стрелять на расстоянии.
- Ложись, - сказал я Кэрол. - Голову не поднимай. Можешь, если хочешь, заткнуть уши пальцами. А то эти игрушки порой очень даже сильно громыхают.
Я устроился на краю небольшого котлованчика естественного происхождения и поставил локти на колени, держа обеими руками люгер. Этот пистолет легко держать, но из него нелегко стрелять, потому как ствол его слишком легок и постоянно ходит ходуном.
Катер тем временем успешно миновал останки самолета, не останавливаясь, а оказавшись в тридцати ярдах от берега и от меня, стал разворачиваться. Хартфорд и двое его подручных явно планировали высаживаться. Они были вооружены двумя винтовками и автоматом.
Я подождал, пока мои противники окажутся в воде. Когда они двинулись к берегу, высоко подняв руки с оружием, я открыл огонь. Они, похоже, насмотрелись фильмов про высадку десанта и вели себя в строгом соответствии с действиями актеров.
Сначала я взял слишком низко. Первая пуля подняла фонтанчик брызг между первым десантником и берегом. Я прицелился второй раз и нажал на спуск, пытаясь не задеть Хартфорда. То, что автомат был у него, подчеркивало его руководящую роль в операции, и мне не хотелось терять его. Скорее всего, только он знал все, что я должен был узнать.
Мой второй выстрел то ли задел парня справа, то ли так напугал его, что он изменил свои планы и стал неистово махать удалявшемуся катеру. Механик снова двинул его к берегу. Моя пуля разбила стекло рубки, но тот не испугался, а продолжал вести катер к берегу, на выручку своих товарищей. Затем я выстрелил в человека слева, промахнулся, но тому очень не понравилась пуля, срикошетировавшая от воды, и он тоже повернул назад.
Хартфорд что-то сердито им кричал. Может, он был и пед, хотя этого никто пока не доказал, но с отвагой у него было получше, чем у его партнеров. Он продолжал двигаться вперед, пока не выяснилось, что он генерал без армии. Он остановился, выпустил в моем направлении очередь из автомата и лишь тогда тоже повернул назад, за дружками, которые вскарабкались на катер с фантастической быстротой. Рулевой-
