разницу в классе за счет грамотно выбранной тактики - единственного фактора, который мог подавить индивидуально сильных игроков сборной Бразилии. Интересно, что в перерыве у соперников в раздевалке уже не было праздника, - оживление, да, но уже гораздо спокойнее, чем перед началом игры.
* * * Итак, первым судьбоносным моментом оказалось терпение, которое проявили наши футболисты. Вторым считаю выход Юры Савичева. Тот был готов к своему появлению на поле более чем на сто процентов. Перед игрой, как ни удивительно это прозвучит, я на индивидуальном собеседовании сказал ему, что он не только появится на поле, но и забьет. Странно? Но ведь очень важно прежде всего то, чтобы игрок сам поверил в то, что забьет. С моей стороны это получался чистый блеф, но он оказался и посылом. Попасть в таком матче в игру невероятно сложно, значит, нужно найти свет в конце тоннеля, нечто такое, во что футболист захочет фанатично поверить. Вряд ли Савичев на самом деле поверил, что именно он проведет победный гол, но ему захотелось этого. Это стало его смыслом жизни на ближайшие несколько часов.
Юра вообще был форвард стремительный, целеустремленный, он обладал уникальным умением выйти и усилить игру. Свойство редкое даже для великих. В жизни же Савичев - потрясающе порядочный человек. Как и его брат Николай. «Динамо» как-то играло с «Торпедо», судил Алексей Спирин. Мы, кажется, вели 1: 0, и в наши ворота назначили пенальти. Снесли Николая Савичева, но при этом получилась занятная ситуация - его брат, пытаясь помешать нашему футболисту, сам же его, Колю, и срубил! Савичев сбил Савичева! Я кричу: «Юра, а 'фэйр-плей'?!» Он подходит к Спирину: «Это я Колю снес…» Тот крутит головой: «Я все видел», - и пенальти не отменяет. Но сам факт того, что Юрий признался, делает ему честь.
Савичев перебросил Таффарела… Прошло еще время, показавшееся вечностью, раздался свисток и… у меня к чувству радости примешалось полное опустошение. Хотя у игроков был сумасшедший, ничем не сдерживаемый взрыв эмоций.
* * * Та сеульская раздевалка, конечно, была веселой. Настолько, что, когда я вернулся с пресс-конференции, нам с тренерами досталась уже всего одна бутылка шампанского, да и то напитка осталось совсем на донышке. Хорошо еще, что Салькову удалось сохранить неприкосновенный запас, и нам было чем отметить победу с Колосковым. Потом вернулись на корабль, где уже, естественно, был подготовлен банкет. Я собрал игроков, поздравил и произнес: «Ребята, я понимаю, что вы сделали очень большое дело. Но все-таки есть просьба: сохраните достоинство. Завтра мы едем в Олимпийскую деревню, где вам дадут 'заслуженных мастеров спорта', вручат медали. Пожалуйста, будьте в форме…» И надо сказать, что наутро все были в полном порядке, никого из углов вытаскивать не пришлось. Но следующим вечером я уже не смотрел, не наблюдал, не следил - махнул рукой. Просто твердо знал, что я не ошибся практически ни в одном игроке. Почему практически? Были ребята, которые выпали из обоймы, не сыграли на Олимпиаде, но о неадекватных вспоминать не хочу. Радости и светлых эмоций оказалось куда больше, чем зависти. Ту команду можно было смело посылать в космос, настолько люди были уважительны и терпимы друг к другу. Увы, в дальнейшем, готовя новую сборную, уже национальную, от многих приходилось отказываться. Но не потому, что они стали хуже как игроки. Появился иной нюанс, связанный с подбором футболистов, их совместимостью, коммуникабельностью и возрастом. Подошли совершенно другие по менталитету новые люди, притом что одни олимпийцы уезжали за границу, а другие оставались на родине. Параллельно для создания новой команды вырастал, менялся уровень требований, что для многих, быть может, оказалось моментом неуловимым.
Возвращение на родину было тримуфальным, хотя желающие испортить настроение тоже присутствовали. Завистников - тьма, и даже многие друзья превратились во врагов. Кое-кто не пережил этой победы. Человеческие качества тех, кто рядом, пожалуй, проверяются даже не в дни неудач, а наоборот. Есть некая доля лицемерия, когда мы говорим о том, что помогаем тем, кто в беде. В добре есть все, кроме корысти. И добро по-настоящему делают, не задумываясь. Гораздо сложнее, когда твой друг выиграл, счастлив, в эйфории. Либо богат, либо знаменит. И ты на его фоне чувствуешь себя приниженным, как будто бы ни при чем. Помню, чемпионат Европы выиграл молодежный тренер Владимир Родионов. В его команде были Поздняков, Колыванов, Кирьяков, Добровольский, Смертин. Ребята из моего московского «Динамо». Получается, я имел к успеху кое-какое отношение. Пришел на вечер, посвященный победе, но, понятное дело, мне никто спасибо не сказал. Да мне и не надо было! Сам поздравил, откланялся, ушел.
С возмущением отношусь к тем, кто принижает успех коллег, игроков, давая своеобразные оценки в прессе. Так сделал Лобановский, сказав, что мы обыграли «каких-то парикмахеров». Да, ему почему-то показалось, что это были парикмахеры, хотя назвать так Феррару, Таккони, Криппу, Ромарио, Бебето или Клинсманна с Хесслером, оставшихся ни с чем, а потом, спустя два года, выигравших чемпионат мира!… Тем не менее, несмотря даже на то, что в дальнейшем наши ревнивые отношения еще не раз будут себя проявлять, мы продолжали общаться с Лобановским как нормальные, интеллигентные люди.
Никогда не считал его своим врагом, как и Колоскова. Да, у каждого из нас была своя правда, свои принципы, свои взгляды на футбол и на жизнь. Я боролся против системы, которая породила плеяду тренеров-угодников, тренеров-организаторов, судейский и чиновничий произвол. А игроки, воспитанные в том духе, уже сегодня совершенствуют те схемы. Да, Лобановский и Колосков - личности. Но в жертву оказался принесен футбол. Все это сильно напоминает одну фразу Иосифа Сталина. Когда ему во время войны доложили: да, мы можем достичь успеха на этом участке фронта, но только ценой огромных человеческих жертв, он ответил: «Важна не цена. Важна победа».
Евро-92
Прежде чем начать рассказ о сборной CCCР - СНГ, необходимо вспомнить, что я оставил московское «Динамо» - как и «Зенит» в 1998-м - в тот момент, когда команда боролась за «золото». Это, кстати, о парности случаев. Даже причина была одна и та же: запрет совмещения работы в сборной и в клубе.
Было непросто оставить команду с прекрасной перспективой и игроками, с которыми можно было выигрывать самые серьезные соревнования, - Харин, Уваров, Чернышов, Лосев, Смертин, Скляров, Кобелев, Добровольский, Деркач, Кирьяков, Колыванов. И самое главное, в той команде были хорошие профессиональные и добрые человеческие отношения.
Давайте вспомним, что же такое этот 1990 год. Первое - это худшее выступление сборной на чемпионате мира. Второе - начало развала системы подготовки в футболе, отъезды игроков за рубеж.
В том году мы как никогда были близки к тому, чтобы выиграть в 1990 году чемпионат страны. Но как часто случается в нашем футболе, все было испорчено не на футбольном поле. Итальянский клуб «Дженоа» заинтересовался Игорем Добровольским, мы побеседовали с ним и решили, что он уедет за рубеж по окончании сезона. Каково же было мое удивление, когда спустя незначительное время он подписал с итальянцами контракт! В такой ситуации оставаться работать не было смысла. И на призыв председателя ЦС Сысоева: «Анатолий Федорович, вы должны как главный тренер понять, что клубу этот трансфер был необходим» - я ответил: «У вас нет такого главного тренера». И принял предложение Колоскова и руководителей спорткомитета возглавить сборную СССР. Но для этого нужно было пройти процедуру утверждения коллегией, параллельно выдержав борьбу агентов, тренеров, пытавшихся повлиять на исход выборов.
Проблемы, возникшие с тренерским советом, который почти полностью выступал за кандидатуру Павла Садырина, были абсолютно логичны. Тренерский мир всегда разделялся на небольшие кланы, причем картина эта наблюдается и по сей день. Схема проста. Определенная группа тренеров расставляет приближенных к себе людей по разным командам, начиная с юношеских команд и заканчивая клубами. И противостоять такой пирамиде крайне трудно. Группа Садырина, Игнатьева и Семина как раз пользовалась такой поддержкой, и противостоять ей было крайне трудно. Но существовала определенная позиция и у Вячеслава Колоскова. Тем более я достаточно четко обрисовал программу создания новой национальной команды. Нам попалась сложная подгруппа с Норвегией, Венгрией и Италией, и ключевым моментом был - осенний матч с итальянцами, практически сразу, мне нужен был очень жесткий график контрольных матчей, чтобы определиться с теми игроками, на которых предстоит сделать ставку. За 3-4 месяца нам нужно быего из опытных игроков, которые уже выступали за национальную сборную, или же сделать ставку на молодежь? Моя позиция была четкой еще в одном: игроки должны остаться в стране до матча с Италией, а
