армия, не то что одинокий убийца...
Мэйс безмолвно обругал себя за трусость и решительно начал спускаться. Ведь даже если злоумышленник и заподозрил, что кто-либо из обитателей дома Сэндоу остался в живых и что этот некто направляется к Рихтеру, дабы предупредить его об опасности, вряд ли он станет поджидать его именно здесь...
И Мэйс действительно добрался до тяжелых деревянных ворот гостиницы, никого не встретив на пути. Он часто дышал, но внешне оставался совершенно спокоен. Юноша легко открыл массивную дверь черного хода и вошел в полутемный коридор, миновав кухню и кладовую. Вестибюль скупо освещали масляные лампы. Мэйс направился прямо туда и остановился у конторки. С минуту поколебавшись, он взял журнал регистрации посетителей, быстро пролистав страницы, отыскал имя главнокомандующего Рихтера и номер его комнаты, а потом положил журнал на прежнее место.
Лестницу освещали мерцающие свечи в стеклянных стаканчиках, открытых сверху, дабы обеспечить доступ воздуха. Мэйс быстро отыскал комнату главнокомандующего и негромко, но настойчиво постучал.
Дверь со скрипом отворилась, и показалось пышущее здоровьем лицо Бельмондо. Капитан явно был изумлен неожиданным явлением гостя в столь неурочный час.
— Рихтер здесь? — спросил Мэйс. Он не хотел слишком долго стоять под дверью, опасаясь попасться на глаза преступнику.
— Да, — кивнул Бельмондо. — Но он спит. Чего тебе надо?
— Я хочу повидать его. Немедленно.
— Уж и не знаю... — забормотал Бельмондо. Но Мэйс решительно отстранил молодого капитана и прошел в комнату, затем не менее решительно притворил за собой дверь, изумив Бельмондо еще пуще.
— Не надо зажигать света, — предупредил он. — Разбудите поскорее главнокомандующего!
— Но это против правил! — возразил капитан.
— Орагонские шпионы, полагаю, вовсе не намерены придерживаться ваших правил, а среди ваших солдат как минимум один из них!
Мэйса выводила из себя военная дисциплинированность молодого капитана, ведь в доме Потрясателя порядки были совсем иные.
— Так ты говоришь — шпионы? — недоверчиво переспросил Бельмондо.
— Послушай, да разбуди же ты меня, в конце концов! — раздался вдруг голос главнокомандующего. — Тогда мне, по крайней мере, не придется делать вид, будто я сплю, и исподтишка подслушивать ваш разговор.
Мэйс утробно хохотнул, а вот Бельмондо, похоже, не усмотрел в словах главнокомандующего ровным счетом ничего смешного. Он был по-прежнему крайне смущен.
— Зажги свет! — приказал капитану Рихтер.
— Нет! — твердо возразил Мэйс. — Лучше нам поговорить в темноте. Нельзя допустить, чтобы кто- нибудь с улицы заметил огонь в вашем окне или из коридора полоску света из-под двери...
— Звучит устрашающе... — пробормотал Рихтер.
— На самом деле все так и есть. — И в полной темноте, почти не видя собеседника, Мэйс в красках живописал Рихтеру все, что случилось в доме Потрясателя. Изложив затем все соображения Сэндоу по поводу динамитных шашек, он прибавил:
— Как полагает учитель, злоумышленник может прийти сюда и сделать тут свое черное дело, особенно когда поймет, что первая его попытка потерпела крах.
— Возможно, он и не подозревает о провале, — предположил Рихтер, — полагая, что Потрясатель мертв.
— Наверняка он прислушивался, ожидая трех взрывов одного за другим, — возразил Мэйс. — Услышал же он лишь один, и рисковать не станет. Впрочем, если хотите вверить жизни своих людей воле судеб, то можете оставить слова мои без внимания...
— И не подумаю, — ответил Рихтер. Внимательно слушая молодого великана, он торопливо одевался — посему с самого начала не оставалось сомнений, что он отнесся к его сообщению со всей серьезностью. Бельмондо же путался в складках своей ночной сорочки и в неожиданно нахлынувших сообщениях о неведомых изменниках и шпионах. Он метался по комнате, пытаясь всем видом своим изобразить полнейшую готовность действовать, но то и дело ронял вещи и чуть было не упал, угодив ногой мимо штанины.
— Потрясатель предлагает вам разделить ваших людей на три группы, приставив к каждой троих сторожей, причем как минимум троих, чтобы в случае, если одним из них окажется преступник, ему не удалось бы беспрепятственно умертвить спящих.
— Сержант Кроулер расположился на втором этаже. Он, как никто другой, сумеет распорядиться по этой части. Кстати, он поможет нам увидеть все в чуть более светлых тонах...
— Великолепно.
И они покинули комнату — Мэйс и Рихтер шли впереди, а Бельмондо едва поспевал за ними, на ходу застегивая рубашку. Он был в одном сапоге, второй впопыхах оставил в комнате. На втором этаже они прошли в дальний конец скупо освещенного коридора и тихонько постучали в двери последней комнаты. Им отворил низкорослый мужчина с квадратной челюстью. Он протер глаза, ошарашенно поглядел на пришедших и спросил:
— Что стряслось, командир Рихтер?
— Впусти нас и закрой дверь! — шепнул главнокомандующий.
Мужчины один за другим проскользнули в темную комнату, и Мэйс вновь слово в слово повторил свой рассказ о таинственном убийце и динамитных шашках.
— Черт подери! Хотел бы я сам отыскать мерзавца, затесавшегося среди моих ребят! Разорвал бы этого выродка пополам, а половинки сбросил бы в пропасть с Грозового перевала! Клянусь небом!
Сержант впал в ярость и потрясал напоминающими кувалды кулаками. Сперва Мэйсу сержант Кроулер показался толстяком, но теперь юноша видел, что он крепко сбит. Сейчас, когда кулаки его были сжаты, под кожей рук явственно вырисовывались бицепсы толщиной с добрые корабельные канаты, а когда сержант стискивал зубы, на шее отчетливо проступали тугие мускулы. “Да, — рассудил про себя Мэйс, — этот человек и вправду способен разорвать противника пополам...'
— Он наверняка умен и не позволит запросто изобличить себя, — сказал главнокомандующий Рихтер. — Самое большое, на что мы можем сейчас рассчитывать, — это уберечь людей. Путешествие нам и без того предстоит многотрудное и опасное, а теперь, когда нам известно, что в наших рядах враг, оно сильно усложняется. Впрочем, если нам не удастся его тотчас отыскать, то следует пуститься в путь как можно скорее.
Сержант Кроулер сунул руки в рукава мундира — все остальное он уже успел на себя натянуть.
— Надо пойти и растолкать ребят. Чем скорее все соберутся вместе, тем спокойнее будет у меня на душе.
С каждой стороны коридора располагалось по десять комнат. В первых четырех по каждой стороне солдаты, спящие по двое, послушно принялись одеваться, спросонья не понимая, чему обязаны столь ранним пробуждением. Однако в остальных шести комнатах по каждой стороне коридора, где отдыхали двадцать четыре человека, командиров поджидали весьма неприятные сюрпризы.
— Командир! — сдавленно вскрикнул Кроулер, приоткрыв двери в пятую комнату. — Скорей сюда!
В голосе квадратного человека было нечто такое, что заставило всех незамедлительно поспешить на его зов.
— Что там? — спросил Рихтер, глядя на трясущегося бледного Кроулера.
— Там... Там мертвецы!
На кроватях лежали навзничь два трупа, устремив в потолок расширенные от ужаса незрячие глаза. В мерцающем свете лампы, прихваченной Кроулером, кровь, которой залито было все вокруг, казалась черной...
— У обоих перерезано горло, — сказал Кроулер. — Какой-то вонючий подонок перерезал им, сонным,
