глотки от уха до уха!
Голос сержанта был ужасен. Ручищи его так стиснули спинку стула, что ни в чем не повинное дерево затрещало.
— В другие комнаты, скорее! — приказал Рихтер. И они разделились, чтобы ускорить процедуру, ибо предстояло проверить еще целых одиннадцать номеров. В каждом из них они обнаружили по два безжизненных тела, спокойно лежащих на кроватях, залитых кровью, — ею забрызганы были и пол, и стены...
Когда все четверо вновь встретились в коридоре, молодой Бельмондо трясся словно в лихорадке — ему было совсем худо. Остальных же обуревала злоба. Нервы у них оказались покрепче, чем у молодого капитана, посему падать в обморок от этого жуткого зрелища они не собирались. В душах Рихтера и Мэйса бушевала холодная ярость, с виду никак не проявляющаяся, но сулящая неминуемую гибель тому, на кого была направлена. Сержант Кроулер, вспыльчивый по натуре и привыкший действовать, крушил мебель, не находя иного выхода своей злости. Внушал опасения цвет его лица — оно сделалось темно-пурпурным.
— Но почему он не перебил всех на этаже? — спросил Рихтер.
— Возможно, мы спугнули его, — ответил Кроулер. — Убийца наверняка обладает острым слухом — такова уж у него профессия...
— Надо поскорее разбудить солдат на третьем этаже, — сказал главнокомандующий. — Мы тотчас выясним, кто из них ночью покидал свой номер — сосед его наверняка знает об этом и расскажет нам...
— Вовсе не обязательно, — возразил Мэйс. — Мне теперь совершенно очевидно, что убийц было двое. Вполне естественно предположить, что они занимали один номер и оба поклянутся в том, что никуда не выходили.
— С чего это ты решил, что их было двое? — спросил сержант Кроулер.
— Потому что все убитые спокойно лежат в постелях, — объяснил Мэйс. — Убийца-одиночка не мог зарезать свою жертву, при этом не разбудив соседа. Я убежден, что в каждую комнату одновременно входили двое и одновременно наносили удары. Пара, похоже, прекрасно сработалась.
Уже через полчаса все уцелевшие солдаты собрались в вестибюле гостиницы, и каждый присягнул, что сосед его никуда не выходил. Рихтера разъярило столь очевидное предательство, но делать было нечего — пришлось разделить всех уцелевших, коих набралось семьдесят шесть человек, на две группы. Одна прикорнула прямо в вестибюле, другая — в столовой. Сержант Кроулер и двое солдат, выбранных наугад, караулил вестибюль. Еще трое стояли на страже в столовой.
— Поблагодарите вашего учителя за предупреждение, — сказал Рихтер. — И еще скажите, что нам с ним необходимо поговорить. Хотелось бы, чтобы Потрясатель прочитал мысли каждого из наших солдат, одного за другим, и если это ему удастся, то негодяи тотчас же будут обнаружены.
— Я все ему передам, и тотчас же, — пообещал Мэйс. — Но сперва мне хотелось бы перемолвиться с вами с глазу на глаз.
Рихтер удивленно вздернул брови, но послушно услал прочь Бельмондо и последовал за Мэйсом в буфетную. Там, за мешками с мукой и ящиками с сушеными фруктами, старый офицер вопросительно взглянул на гиганта:
— Что тебя беспокоит?
— Если отвергнуть версию, что мы спугнули убийцу, и именно поэтому он не закончил своего черного дела на этаже, возникает и другая вероятность.
— Какая же?
Шепот старого командира прозвучал в тесной комнатке пугающе громко:
— Возможно, убийцы сами были расквартированы на втором этаже! Согласитесь, если бы из всех солдат с этого этажа уцелели лишь двое, это могло навести на размышления даже полного идиота.
— Проклятье! — выбранился Рихтер, казня себя за глупость.
— А есть ли среди тех, кто сейчас стоит на страже, кто-нибудь со второго этажа?
— Один... Я сейчас же уберу его!
Мэйс собирался было уже открыть дверь, но тонкие пальцы главнокомандующего легли вдруг на его мускулистое плечо.
— И еще кое-что, Мэйс, — сказал Рихтер. — Ты изображаешь из себя этакого увальня-полудурка, и делаешь это очень убедительно. Но теперь, когда мне известно, что это всего лишь маска, надеюсь, ты будешь держать меня в курсе всего, что станет тебе известно? Ты понял меня?
Мэйс кивнул:
— Мне надо поторапливаться — я должен как можно скорее сообщить учителю, что предстоит прочесть мысли солдат, а к такому делу нужно хорошенько приготовиться.
Назад он возвращался менее опасной дорогой, избегая крутых подъемов и пользуясь лесенками там, где они были. А далеко на востоке, над величественными пиками Банибал, бархатную черноту ночного неба то и дело разрывали ярко-оранжевые молнии. Воздух напитался запахом дождя, словно сама природа вознамерилась смыть с лица земли вероломно пролитую кровь...
Глава 5
Ночной ураган бушевал над домом Потрясателя Сэндоу. Ширь небесную раскалывали оглушительные удары грома, сотрясая стекла в окнах кабинета Сэндоу. То и дело вспыхивали ослепительные молнии, освещая комнату странным мерцающим синим светом — и в свете этом лица людей, собравшихся там, казались высеченными из камня. Дождь неумолчно барабанил по стеклам, словно аккомпанируя таинственным заклинаниям, которые произносил Потрясатель.
Внимание всех присутствующих сконцентрировалось на огромном круглом дубовом столе. В самом центре столешницы располагался квадрат из отполированного до зеркального блеска серебра; свет, исходивший от него, озарял комнату. Свечи давным-давно задули, а светильники никто и не думал зажигать, однако серебряный квадрат светился изнутри мягким белым светом, выхватывая из тьмы лица Сэндоу и Грегора, сидящих за столом.
Позади них, почтительно примолкнув, стояли Рихтер и Бельмондо — зачарованные и немного испуганные, они даже дышать старались потише.
Подле двери привалился спиной к стене Мэйс. Великана более интересовала реакция на происходящее двоих офицеров, нежели само таинство. Ведь ему приходилось наблюдать эти ритуалы столько раз, что зрелище это некоторым образом ему приелось.
Тут раздался страшный удар грома. Казалось, содрогнулась сама земля, словно с небес по деревушке Фердайн с размаху ударил огромный молот. Рихтер и Бельмондо от неожиданности даже подпрыгнули, но Потрясатель и его ученик, спокойные и невозмутимые, продолжали творить свои заклинания.
— Жду не дождусь, когда можно будет зажечь свет, — шепнул Бельмондо Рихтеру, но главнокомандующий, казалось, его и не слышал.
— Подойдите-ка поближе, командир Рихтер, — сказал вдруг Потрясатель. — Кое-что вырисовывается.
Оба офицера как по команде шагнули к столу, вглядываясь в мерцающий серебряный квадрат. На нем медленно появлялись два лица, но черт различить было еще нельзя — просто двое солдат из отряда Рихтера, счастливо избегнувшие кинжала убийцы.
— И это все? — спросил Рихтер, даже не пытаясь скрыть глубокого разочарования.
— Я работаю в полную силу, — ответил Потрясатель. — Но эти двое очень, очень странные...
Никто не проронил ни слова — в этот напряженный момент все благоговейно внимали словам Потрясателя.
Вдруг по окнам забарабанили градины величиной с лесной орех.. Они стучали по крыше, и чудилось, будто сказочные гномы отплясывают какой-то диковинный танец.
— Я почему-то никак не могу уловить черт их личностей. Хоть и удалось проникнуть в их сознание, что-то препятствует мне...
Лица в серебристом квадрате по-прежнему были расплывчаты и туманны — темные круги вместо
