Дверца шкафа на этот раз двигалась с такой силой, что вылетела из пазов и вывалилась наружу.
Вдруг взорвался кинескоп телевизора. Брызнуло стекло. Внутри телевизора что-то коротко вспыхнуло, затем пошел дым.
Тишина.
Все замерло.
Джек посмотрел на Ребекку.
Она была испугана до смерти. В ее глазах застыло изумление. И ужас.
Зазвонил телефон.
Джек уже знал, кто звонит. Он поднял трубку и молча поднес ее к уху.
— Вы дышите, как загнанная лошадь, детектив Доусон. Вам понравилось?
Думаю, мое маленькое представление заинтересовало вас.
Джек так дрожал, что не мог говорить. Он и не хотел говорить, чтобы Лавелль не понял, насколько он испуган.
Но Лавелля, похоже, и не интересовал ответ Доусона. Во всяком случае, он не стал его дожидаться.
Бокор сказал:
— Когда вы увидите своих детей — мертвых, растерзанных, с вырванными глазами, выеденными языками, обглоданными до костей, — помните, что могли спасти их. Помните, что вы, именно вы, подписали им смертный приговор.
Именно вы несете полную ответственность за их гибель, как если бы видели, что они вышли на рельсы перед несущимся поездом, и не окликнули их. Вы отбросили их жизнь так, как если бы они были для вас каким-то мусором.
Поток слов вырвался из Джека, прежде чем он понял, что будет говорить.
— Ну ты, вонючий сукин сын! Ты не посмеешь и пальцем к ним притронуться. Ты не посмеешь…
Лавелль повесил трубку.
Ребекка спросила:
— Кто?..
— Это Лавелль.
— Ты хочешь сказать… все это?..
— Теперь ты веришь в черную магию? В колдовство?
— О Господи!
— А я теперь в это верю.
Не веря себе, Ребекка оглядела разгромленную комнату, покачивая головой и безуспешно пытаясь отмахнуться от слишком очевидных доказательств справедливости его слов.
Джек вспомнил, с каким скептицизмом слушал он рассказ Карвера Хэмптона о посыпавшихся с полок бутылочках, о возникшей из порошков и трав черной змее. Теперь скептицизм исчез. Остался только страх. Он подумал об изуродованных трупах, на которые насмотрелся еще утром.
Сердце забилось, как молот. Джек начал задыхаться. Казалось, его вот-вот вырвет.
Телефонная трубка по-прежнему была в его руках.
Он быстро набрал номер.
— Кому ты звонишь? — спросила Ребекка.
— Фэй. Она должна как можно быстрее увезти оттуда детей.
— Но Лавелль не может знать, где они сейчас находятся.
— Он не должен был знать и того, где нахожусь я. Я никому не говорил, что собираюсь к тебе. За мной никто не следил, это точно. Он не мог знать, где я нахожусь, и тем не менее узнал. Так что ему известно, где сейчас дети.
Черт, что такое?
Он набрал номер Фэй еще раз. Ему ответили, что номер не обслуживается.
Джек положил трубку.
— Лавеллю каким-то образом удалось вырубить номер Фэй. Мы должны сейчас же ехать туда. Господи, мы должны забрать детей.
Ребекка быстро выскользнула из платья, достала из шкафа джинсы и свитер. Через минуту она была одета.
— Не волнуйся, Джек, мы попадем туда раньше Лавелля.
Но Джеку показалось, что они уже опоздали.
Глава 5
1
Сидя в темной спальне, немного освещенной уличным светом, Лавелль в который раз мысленно устремился вверх и припал к потокам дьявольской энергии.
Его магическая сила на этот раз не просто ослабла — она была на нуле, ушла вся на то, чтобы призвать полтергейст и управлять им. Именно эти действия и видел Доусон несколько минут назад, в черной магии они считаются, пожалуй, самыми энергозатратными ритуалами.
Лавелль сожалел, что полтергейст нельзя использовать для уничтожения врагов. Полтергейст — просто хулиган, в лучшем случае — шалун. Но он не зол. Если Бокор, вызвав полтергейст, заставит его пойти на убийство, тот может освободиться от заклинаний колдуна и свою деструктивную энергию обратить против него самого.
Когда же полтергейст используют как рекламу возможностей Бокора, результаты бывают впечатляющими: скептики начинают верить в магию, смельчаков охватывает страх. Увидев работу полтергейста, люди слабые становятся раболепными, преданными слугами Бокора и готовы беспрекословно выполнять все, что он им прикажет.
Тишину в спальне нарушил легкий скрип — это качнулось кресло-качалка, в котором сидел Лавелль.
Он сидел и улыбался, улыбался сам себе.
С ночного неба нисходили на него потоки темной энергии.
Вскоре он был заполнен ею до предела. Лавелль удовлетворенно вздохнул, чувствуя себя совершенно обновленным.
Совсем скоро начнется самое интересное.
Кровавое убийство.
2
Пенни села на край кровати и внимательно прислушалась.
Опять те же звуки. Скрипы, шипение. Глухой удар, какое-то звяканье, снова удар. Где-то далеко раздался треск и как будто шарканье.
Пока далеко, но с каждой минутой ближе и ближе. Пенни включила прикроватную лампу. Маленький конус света источал тепло и спокойствие.
Дэйви продолжал мирно посапывать, и Пенни решила: пусть еще поспит.
