– Ладно, удачи всем. Пока.
26
ЭТИМ утром Катрин приходит на кухню первой. Через несколько минут появляется ее муж, потом сын. Жан сразу же включает приемник. В кофеварке, запрограммированной на восемь утра, уже пенится кофе. Запахи туалетной воды Жана и Тома смешиваются, вызывая у Катрин тошноту. У нее кружится голова. Она совсем потеряла сон, терзаемая болью и угрызениями совести. Катрин плотнее запахивает халат и наливает себе чашку кофе, заметив мимоходом удивленные глаза Тома – раньше по утрам она всегда пила чай. Катрин выдерживает его взгляд, словно хочет сказать: «Ну и что?» и делает глоток из чашки. Кофе кажется ей ужасно горьким. Такой же неприятной кажется подростку первая затяжка первой в его жизни сигаретой. Но в то же время этот вкус действует на нее возбуждающе, ибо символизирует собой перемены и свободу.
После того вечера, когда она отказалась заниматься любовью с Жаном, тот не разговаривает с ней. Катрин смотрит, как он намазывает маслом тост и разворачивает газету. Он выглядит невозмутимым, но в его взгляде застыл лед. Катрин находит его старым и уродливым. Он все больше и больше становится похожим на мать. Впервые за все время Катрин чувствует, что он ей противен. Раньше он был ей просто безразличен.
Виржини еще нет. Это удивляет Катрин. Она поднимается и идет в комнату дочери. Девочка лежит в кровати с широко открытыми глазами. Судя по всему, она плакала. Катрин присаживается рядом с дочерью и гладит ее по голове.
– Уже половина девятого, тебе пора на уроки.
– Занятия уже закончились. У меня каникулы. – В голосе Виржини звучит скрытый упрек.
– Надо же!.. Как бежит время! А у твоего брата?
– Спроси у него сама. Мы учимся в разных местах!
– Да, конечно, я знаю, лапочка! Что с тобой? Тебе снова снятся кошмары?
– Нет, я просто устала. Оставь меня! Катрин никогда не понимала свою дочь.
Впрочем, она отказалась от этого уже довольно давно. Она поднимается и уходит к себе.
«Я ненавижу ее! – думает Виржини. – Люблю и ненавижу одновременно! Не выношу этого притворно- невинного взгляда, особенно с тех пор, как она трахается с тем придурком! Ненавижу ее! Ненавижу мужчин!»
Катрин, по-прежнему в халате, стоит минут десять перед высоким зеркалом платяного шкафа. Ей не хочется ни одеваться, ни идти на работу. Потом она вспоминает о полицейском, который приходил накануне, и говорит себе, что в ее распорядке дня ничто не должно измениться. Катрин тяжелым шагом идет в ванную, открывает кран с горячей водой, потом с холодной. Затем ложится в теплую ванну. Об ароматическом масле она даже не вспоминает. Она закрывает глаза и глубоко вздыхает. К чему продолжать лгать, если она больше не нужна Оливье? Как все сложно…
27
В ПОЛДЕНЬ Массон входит в подъезд дома номер 20 по улице Сен-Жан-Батист-де-ля-Саль. Консьержка выглядывает из своего закутка и вопросительно смотрит на него. Массон представляется.
– В это время его не бывает, – отвечает она.
– Вы уверены?
– Я разговаривала с ним сегодня утром. Это было в половине девятого. Он ушел читать лекции. Он преподаватель.
– А вы не знаете, когда он возвращается?
– Сегодня четверг… значит, к часу дня. Но ненадолго.
– Хорошо, я зайду попозже. Вы знаете владелицу квартиры, мадам Салерн?
– Да, конечно.
Во взгляде мадам Ру появляется некоторое напряжение. Кажется, она хочет еще что-то добавить, но затем раздумывает.
– Да? Вы хотели что-то сказать?
– Нет… С мадам Салерн что-нибудь случилось?
– …?
– Потому что вчера я ее не видела…
– А вы видите ее каждый день?
Мадам Ру настораживается. Она чувствует, что ей не следовало этого говорить.
– Да.
– И что она здесь делает каждый день?
– Она приходит к месье Оливье…
– А вчера не пришла?
– Нет…
– А во вторник?
– Заходила в конце дня.
