Энни вынула из кармана перетянутую резинкой стопку писем в пожелтевших конвертах.
– Вот письма Ноя. Я не выбрасывала их и не вскрывала. Теперь вижу, что не должна была прятать их, прости. Понимаешь, мне казалось, я защищаю тебя…
Элли потрясенно взяла письма.
– Мне пора идти, а ты должна принять решение, времени у тебя немного. Может быть, мне остаться в городе?
Элли покачала головой:
– Нет, спасибо, я сама справлюсь.
Энни кивнула и некоторое время пристально смотрела на дочь. Потом поднялась из-за стола и поцеловала ее в щеку. В глазах Элли она заметила смятение.
– Что же ты будешь делать? – спросила мать.
– Не знаю, – после долгого молчания ответила дочь.
Они постояли, обнявшись.
– Спасибо, что приехала, – прошептала Элли. – Я тебя люблю.
– И я тебя тоже.
Когда Элли провожала мать до машины, ей послышалось, что та шепнула: «Слушай свое сердце». А может быть, просто показалось?
На распутье
Ной проводил миссис Нельсон до двери.
– До свидания, Ной, – тихо проронила она.
Он молча кивнул. Добавить к уже сказанному было нечего, и оба это знали. Энни повернулась и вышла, закрыв за собой дверь. Ной видел, как она села в машину и уехала, даже не обернувшись. Сильная женщина, сразу ясно, в кого пошла Элли.
Ной заглянул в гостиную, увидел, что Элли сидит, уронив голову на руки. Он ушел на веранду, понимая, что ей необходимо побыть одной. Уселся в кресло-качалку и уставился на бегущие волны.
Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он услышал, как хлопнула дверь. Ной не повернулся к Элли, почему-то не смог. Он услышал, как она подходит и садится в соседнее кресло.
– Извини, – сказала Элли. – Представить не могла, что так случится.
Ной пожал плечами:
– Тебе не за что извиняться. Я-то чувствовал – что-нибудь да стрясется.
– Все равно неприятно.
– Конечно. – Ной осмелился повернуться и взять Элли за руку. – Чем тебе помочь?
Элли грустно покачала головой:
– Ничем. Никак не могу решить, что я скажу Лону. – Она не поднимала глаз и говорила тихо, будто сама с собой. – Думаю, это будет зависеть от того, насколько много он знает. Если мама права, он полон подозрений, но ни в чем не уверен.
У Ноя замерло сердце. Он постарался говорить спокойно, однако Элли почувствовала в его голосе тревогу.
– Ты собираешься рассказать ему о нас?
– Не знаю. Правда, не знаю. Сидя в гостиной, я спрашивала себя, чего на самом деле хочу в жизни. – Она погладила руку Ноя. – И знаешь, что я поняла? Поняла, что хочу тебя. Хочу быть с тобой. Я люблю тебя и всегда любила. – Элли глубоко вздохнула. – А с другой стороны, я хочу счастливой развязки, такой, чтобы никого не ранить. Если я останусь здесь, пострадают мои близкие. Особенно Лон. Я не обманываю, когда говорю, что люблю вас обоих. Он не в силах подарить мне такого счастья, как ты, но Лон любит меня как умеет, я не хочу причинять ему боль. Да и родители, друзья… Мне придется бросить всех. Не знаю, смогу ли я…
– Нельзя прожить свою жизнь для других. Надо выбрать то, что нужно именно тебе, даже если это не понравится близким.
– Знаю. Только что бы я ни выбрала – мне с этим жить дальше. Поэтому надо сделать такой выбор, чтобы потом не жалеть. Чтобы идти вперед и никогда больше не оглядываться. Понимаешь?
Ной отрицательно помотал головой и ответил, стараясь, чтобы голос не дрожал:
– Нет. Нет, если это означает, что я потеряю тебя. Второй раз я этого просто не переживу.
Элли молчала, не поднимая глаз. Ной продолжал:
– Ты на самом деле сможешь бросить меня и не оглянуться?
Элли прикусила губу, чтобы не расплакаться. Потом хрипловато произнесла:
– Не знаю. Наверное, нет.
– И это будет честно по отношению к Лону? Если ты все время будешь думать обо мне?
Элли не ответила. Она встала, подошла к перилам веранды и прислонилась к одному из столбиков, скрестив руки на груди и глядя на воду.
