— Химэно-сан! — девочка умоляюще подняла глаза на приятеля. — Что случилось? Что-то с Тамаки?
— Она вчера вечером не пришла домой. Около девяти пошла звонить и не вернулась. — Сабухиро чуть не плакал.
— Получается, что ее могли убить. А потом тоже в озеро… — Киёми мрачно показала глазами на темную воду.
— Юки-тян! — Канако в истерике вцепилась в девочку и принялась ее трясти. — Ты вправду не знаешь, что с Тамаки? Не знаешь, куда она из будки пошла?
Голова девочки беспомощно болталась из стороны в сторону.
— Прекратите немедленно! — вмешался Киндаити. — В конце концов, еще не установлено, что девочка убита.
— Но сэнсэй! — по лицу женщины текли крупные слезы. — Почему же она тогда не вернулась? Почему сразу после звонка вам не пришла домой?
Киндаити Коскэ не ответил. Он внимательно смотрел на лес по ту сторону озера. Промокший от дождя Джо надсадно кричал над деревьями.
Сабухиро заметил, куда смотрит частный сыщик. Парень был без шапки, поднятый воротник не спасал от дождя, и его растрепанная шевелюра совершенно вымокла, но он, не обращая ни на что внимания, впился взглядом в птицу. Руки его все крепче сжимали руль, тело напряглось.
— Сэнсэй… — у Дзюнко слова застряли в горле. Она тоже обратила внимание на кружащуюся на одном месте ворону. — Госпожа… — и задохнулась на полуслове.
Канако и Киёми обернулись в сторону леса. Освободившаяся из цепких рук несчастной матери, Юкико принялась тереть свои пострадавшие плечи, но и она тоже уставилась на лес.
По ту сторону озера, похоже, как и здесь, моросил дождь. В десять часов утра было сумрачно, как под вечер.
Карр! Карр! — периодически доносилось со стороны леса, и эти зловещие звуки заставили людей покрыться холодным потом.
— Сэ… Сэнсэй… — лицо Канако скривилось и задрожало.
Джо внезапно ринулся вниз, в лесную чащу, и пропал из вида. Может, сел где-то на ветке?
Карр! Карр! Карр!
Тяжкое предчувствие сжало сердца людей.
— Сэнсэй, я быстренько сгоняю туда. — Сабухиро взлетел на велосипед и рванул вперед. Киёми решительно крикнула ему в спину:
— Подожди, я тоже!
— И я!.. — но Киндаити задержал измученную мать.
— Госпожа, подождите здесь. Дзюнко, присмотри за ней.
— Сэнсэй, а куда Джо подевался? — наивно удивилась Юкико, но испуг, дрожащий в ее вытаращенных глазах, говорил о том, что она тоже поняла причину всеобщей тревоги.
На пути к лесу часть озера была отгорожена плотиной, велосипедом там было не проехать. Киёми и Сабухиро, соскочивший на землю, перебрались на ту сторону и скрылись в чаще.
Карр! Карр! Карр!
Джо с надсадным криком вырвался из леса.
Воцарилась тишина.
Ее вспорол пронзительный крик Сабухиро:
— Киндаити-сэнсэй, сюда! Она… Она…
Тамаки лежала навзничь, лицом в небо. В пожухлой траве до боли резал глаз ярко-красный свитер. Тот самый, который вчера вечером Юкико видела в телефонной будке. Очевидно, девочку задушили чем-то вроде шнура или веревки. Запрокинутая голова открывала взгляду страшный фиолетовый след вокруг шеи.
Мало того — преступник был настоящим извергом! Голова жертвы была раскроена, словно спелый гранат, изнутри наружу выпирало что-то тошнотворное. Рядом валялся обломок бетона. Залитый кровью, с парой налипших волосков.
Никаких следов борьбы не наблюдалось. Преступник, очевидно, нанес удар сзади, вложив всю силу. Позже это было подтверждено вскрытием.
Зачем убийце потребовалось такое зверство? Удар изуродовал лицо Тамаки, но не настолько, чтобы ее невозможно было узнать, поэтому причина здесь была явно не та, как при убийстве мадам из «Одуванчика».
Может, преступник питал какую-то особую злобу к Тамаки? А может, задушив ее, не был уверен, что дыхание не восстановится, и для верности еще и раскроил ей голову?
Подол юбки завернут, крепкие белые ноги раскинуты в стороны, но следов изнасилования нет. Это тоже подтвердит экспертиза. Свитер и юбка особых повреждений не имели и даже не были особо запачканы, из чего следовало, что Тамаки застали врасплох.
Значит, произошло все потому, что из телефонной будки девочка отправилась в это уединенное место. Несомненно, привел ее сюда кто-то знакомый. Беспечность Тамаки объясняется тем, что она доверяла этому человеку.
Квартал Хинодэ вновь швырнуло в пучину страха.
— Итак, что же получается, сэнсэй… — щуплый Симура нервно подергивался от волнения. Еще бы — три жестоких убийства одно за другим! Нельзя терять ни минуты. Общий сбор происходил в мастерской ателье, которое превратилось в штаб розыскных работ.
— …вчера вечером Тамаки позвонила вам часов в девять из телефона-автомата, так?
— Да. Юкико мельком видела ее в будке. По ее словам, это было примерно минут десять десятого, то есть по времени как раз получается, что Тамаки звонила именно мне. Сам я не успел ее спросить, где она находится.
— Что она вам рассказала?
— Звонила она вот почему. Тамаки сказала, что обнаружила нечто важное, имеющее отношение к нашим событиям. Как и все девочки ее возраста, к сути она подбиралась долго. Разумеется, я человек привыкший, — такая манера вообще свойственна моим клиентам, — и терпеливо ждал, когда она перейдет к делу. Теперь понятно, что в этом-то и была моя ошибка.
Заметив, что Киндаити помрачнел, Тодороку поднял на него вопрошающий взгляд:
— То есть?
— Тамаки была явно взбудоражена. И при том откровенно радовалась. Радовалась, что может меня подразнить. Следовательно, разговор у нас получился довольно долгий. Очевидно, поэтому ее и заметил преступник.
— Понятно.
Сидящий рядом с Тодороку сыщик Симура нервно уточнил:
— Сэнсэй, давайте лучше по сути. Тамаки в конце концов объяснила, в чем дело?
— Вот-вот, именно так стремительно мне и следовало тогда действовать… Надразнившись всласть, Тамаки наконец сказала, что знает смысл слов, о которых я ее как-то спрашивал.
— О каких словах вы ее спрашивали?
— «Белое и черное».
— Белое и черное?..
Все взгляды обратились на Киндаити.
— Киндаити-сэнсэй! — Тодороку навалился грудью на раскроечный стол. — Так что же они значат, эти слова?
— Вот этого-то я и не услышал. Она ничего конкретного так и не сказала. Заявила, что по телефону объяснить не может, но похоже, жалко ей было прямо так взять и все выложить. Судя по тому, как девочка при этом хихикала, либо эти слова означают что-то не очень приличное, либо она о них узнала при несколько необычных обстоятельствах. Мне показалось, что здесь и то, и другое.
— Говорите, хихикала? — Ямакава досадливо поморщился. — Значит, ее не напугало то, что она
