– На этот раз действительно не сможешь. Я буду настороже.
– Что значит «на этот раз»?
– Не строй из себя невинного младенца!
– Держи себя в руках.
– В руках, в кандалах, не торопись, любовь и единение, правда, ничего, кроме правды, да подписывай этот чертов чек!
– Я тебя не понимаю.
– Ты знаешь, что Бетти покончила с собой из-за тебя.
Мэтью присел к столу и подписал чек. Выплатить Остину Гибсону Грею сумму в двести фунтов, подпись.
– Остин, прошу тебя, спустись наконец на землю. Смерть Бетти была случайностью.
– Все так говорили. Но ты знаешь, что это не так. Она утопилась.
– Да возьми же себя в руки. Опомнись, прежде чем совсем свихнешься. Откуда самоубийство? Какие у нее могли быть причины?
– Может, и были. Ты же сам сказал, что у каждого из нас есть свои тайные раны.
– Дело в том… – Мэтью начал и замолк. – Бетти была не из тех, кто на такое пойдет, она не решилась бы на самоубийство и не смогла бы его совершить. А если все-таки и решилась, то уж никак не из-за меня.
– Чего это ты так уверен?
У дверей зазвонил колокольчик.
– Извини. – Мэтью протянул Остину чек и пошел открывать. За дверью оказался Гарс.
– Дядя Мэтью, надеюсь, вы знаете, кто я, – начал он явно заготовленную речь, – и наверняка простите, что явился без предупреждения. Я собирался и написать, и позвонить, но…
– Отец здесь, – прервал Мэтью.
– А, тогда, наверное… – смутился Гарс.
– Сюда его, веди сюда, – раздался из комнаты голос Остина.
– Входи, – пригласил Мэтью.
И Гарс прошел следом за ним в гостиную. Как только они вошли, Остин сложил чек вдвое и начал рвать на мелкие кусочки. Потом смял в комок и бросил в одну из китайских ваз.
– Здравствуй, отец.
– Привет, сынок. Трогательная встреча. – Остин снова присел на стул. – Дядюшка и племянник, оба такие ученые.
– Не видел Гарса сто лет, – сказал Мэтью. – На улице вряд ли узнал бы. Хочешь чего-нибудь выпить, Гарс?
– Нет, благодарю. – Гарс рассматривал комнату. – У вас столько вещей.
– Это, понимаешь ли, мои сокровища.
– Как вы их назвали?
– Ну… это все… ценности.
Мэтью посмотрел на Остина, и тот ответил ему почти заговорщицким взглядом. Остин выглядел совершенно спокойным. Как он может быть спокоен после такой бурной сцены, после всех этих напрасных обвинений? Он сейчас похож на постороннего, на случайного зрителя. Сын тут, а он уселся и, кажется, собирается наблюдать. И похоже, раздумал уходить, не даст поговорить с Гарсом наедине. А Гарс тем временем «принюхивается», соображая, что делать дальше. Господи, как похож на мать, такое же тонкое, нервное лицо, нахмуренные брови. Бетти… худющая, безалаберная, черные волосы вечно растрепаны, на щеках румянец. Утонула, и волосы подхватило течением, и они, как водоросли, протянулись по воде. Но это был всего лишь несчастный случай.
– Ну? – Остин смотрел на Мэтью с улыбкой. Чуть ли не дружеской.
– Может быть, как-нибудь в другой раз, – обратился Мэтью к племяннику.
– Мне неловко… – произнес Гарс, – неловко, что прервал…
Из окна было видно, как ирландец, сидя под старым орехом, потягивает из бутылки лимонад.
Мэтью казалось, что его кусает какое-то насекомое, и не стряхнешь его, и не раздавишь. Он не позволит Остину выпроводить Гарса. Остин зря старается.
– Прошу прощения, но мне надо идти, – сказал Мэтью, глядя на часы, – сейчас. У меня назначена встреча. – Этот предлог он только что выдумал.
Остин встал, и все трое неторопливо пошли к двери. Мэтью открыл. Мальчик сердится на меня, с болью подумал он. Ему очень хотелось поговорить с Гарсом, прикоснуться к нему, но это было невозможно. Я не виноват, но мальчик расстроился. Они остановились у дороги. Остин все еще улыбался злобной улыбкой обиженного человека.
– Это моя машина, – сказал Мэтью первое, что пришло в голову.
На секунду все углубились в блаженное рассматривание неодушевленного предмета. Автомобиль был чудесен.
– Машина высший класс, превосходная.
– Какой удачный темно-красный цвет.
– Автоматическая коробка передач.
– При быстрой езде очень удобно.
– Для Лондона просто идеально.
– Раз уж обзавелся автоматической коробкой, впредь без нее не обойтись.
– Хотите, подвезу? – предложил Мэтью, одновременно придумывая, куда же ему самому ехать.
– С удовольствием, – кивнул Остин.
– Куда?
– Вокзал Виктория.
– А тебе куда, Гарс?
– Я просто проедусь. Могу выйти где-нибудь у метро.
– Сядешь за руль, Гарс? – спросил Мэтью. Ему хотелось сделать для племянника что-нибудь приятное.
Гарс замялся. Прикоснулся к автомобилю. Видно было, что его соблазняет такая перспектива.
– Нет, спасибо, – сказал он.
Остин разглядывал приборную доску.
– А ты не хотел бы? – обратился к нему Мэтью.
– Охотно, – ответил Остин, – если можно.
– Вот и хорошо. Я ведь, в сущности, еще не освоился с левосторонним движением.
– Тебе это кажется странным?
– И плоховато пока ориентируюсь в Лондоне.
– Куда же тебя везти, Мэтью?
– К Британскому музею.
– Если в музей, то я с тобой пойду, – вмешался Гарс.
Остин рассмеялся.
Сели в машину: Остин за руль, Мэтью рядом с ним, Гарс – на заднем сиденье.
– Отсюда лучше выехать боковой улицей, направо, потом налево. Налево. Сейчас будет поворот. Как у тебя дела, Гарс?
– Отлично.
– Рад, что вернулся в Англию?
– Да.
– Работу уже нашел?
– Еще нет.
– Остин, не так быстро. Остин,
Остин резко нажал на педаль. Машину тряхнуло, подбросило, пронзительно завизжали тормоза. Кто-то закричал. Мэтью ударился головой в стекло, но за секунду до этого перед ним мелькнула девочка лет шести в розовом платьице, побежавшая за мячиком. Еще немного проехав,
