Сейчас, спустя несколько часов, он почувствовал облегчение, услышав стук в дверь, испытывая благодарность за небольшую отсрочку. Крикнув, чтобы входили, он увидел, как дверь распахнулась и на пороге появился Филипп.
– Добрый день, – приветствовал его молодой человек. Кристофер криво усмехнулся:
– Правда, что ли, добрый?
– Я думаю, да. Вы сможете согласиться, после того как услышите то, что я должен сообщить вам.
– Да ну?
Филипп сел напротив него.
– Леди Уинтер не вступала в интимную связь с лордом Эддингтоном ни в Брайтоне, ни где-то еще. Никогда.
Кристофер с любопытством посмотрел на юношу:
– А зачем было сообщать мне об этом?
– Я решил, что вам будет интересна эта информация. – Филипп нахмурился. – Если бы вы знали это до того, как она покинула вас, то вечер, возможно, прошел бы иначе.
– А я должен был захотеть, чтобы вечер прошел иначе?
Филипп слегка смутился.
– Я думал, что вы могли бы захотеть. После ее отъезда вы долго переживали, и хоть я и спал в это время, я слышал от других, что у леди Уинтер тоже был весьма удрученный вид, когда она уезжала.
– А почему мне полезно узнать, что она не вступала в интимную связь с Эддингтоном в Брайтоне? – Кристофер откинулся назад в кресле.
– Понятия не имею, – пробормотал Филипп. – Но если вы сочтете эту информацию бесполезной, нам не о чем дальше спорить.
– Очень хорошо, – сухо произнес Кристофер. – Позволь мне тогда немного изменить вопрос. А что бы ты сделал с этой информацией, будь ты на моем месте?
– Но я не на вашем месте.
– Ты меня рассмешил.
Собравшись с духом, Филипп выпалил:
– Я не уверен, что сотрудничество Эддингтона с леди Уинтер было причиной недавнего приступа меланхолии у вас, но все же…
– Я не страдаю меланхолией, – отрезал Кристофер.
– Да. Пожалуй, я не так выразился. Возможно, уныние, упадок сил, депрессия – эти определения лучше подошли бы? – Филипп отважился взглянуть в лицо Кристофера и вздрогнул.
Сент-Джон строго и красноречиво смотрел на него в упор.
– Ладно, хорошо… – Филипп прочистил горло. – Раз уж происходящее мне не очень понятно, я бы на вашем месте отправился к леди Уинтер и попросил ее прояснить ситуацию.
– Она ни разу не открыла мне ни одного своего секрета, – заявил Кристофер. – И в этом состоит главная причина наших разногласий.
– Ладно, пусть так… но ведь она же написала вам. Она сама приехала к вам. Я бы счел это позитивным знаком.
Кристофер усмехнулся:
– Если бы это было так! Только она приехала, чтобы сказать мне «прощай».
– Но вы ведь не сказали ей того же в ответ, верно? – спросил Филипп.
– Нет. Хотя, пожалуй, было бы лучше, если бы я это сделал. Для нас обоих.
Филипп пожал плечами. «Вам лучше знать» – таково было молчаливое послание его протеже. Но оно было смягчено невысказанным предостережением. Его подручный не считал, что Филипп исчерпал все варианты, и Кристофер предполагал, что он был прав на этот счет.
– Спасибо тебе, Филипп, – отпустил его Кристофер. – Я ценю твою заботу и откровенность.
Филипп ретировался с явным облегчением.
Кристофер встал и потянулся, мускулы его тела болели после бурной ночи, проведенной с Марией. Господи, она довела его до лучшего оргазма в жизни, но финал имел горько-сладкий привкус. Он почувствовал, что Мария уходит навсегда в самый неподходящий момент, когда он уже не мыслил себя без встреч с ней.
– Мария, – тяжело вздохнул он, подойдя к окну, откуда была видна улица внизу. Она приезжала сюда, в эту клоаку, чтобы повидаться с ним. Кристофер прижался лбом к стеклу, сразу запотевшему от контакта с горячей кожей; в голове безостановочно вертелись вопросы, оставшиеся без ответа, причиняя ему невыразимые страдания.
В общем-то конкретной необходимости в ответах не существовало. Их отношения в том виде, в каком они пребывали на данный момент, зашли в тупик. Может, оно и к лучшему, что все завершилось таким жалким образом. Их отчуждение должно облегчить ему задачу – сдать ее Седжуику, преподнеся на блюдечке с голубой каемочкой.
Зачем продолжать их отношения?
