Звёздный огонь

назвать было затруднительно. Умберто повиновался, и лишь когда за его спиной проход захлопнулся, сделав шум и крики во внутреннем дворе далекими и еле различимыми, моряк понял две вещи.

Во-первых, они всё-таки воспользовались потайным ходом Краффтера.

Во-вторых, они вошли сюда втроем, оставив крылана снаружи…

– Капитан, но как же так…

– Все вопросы потом, – перебил Крейн. Узкий лаз не позволял увидеть его лицо, только спину, но голос феникса был очень выразительным. – Джа-Джинни справится, не волнуйся за него. Ты чувствуешь?

Умберто и впрямь ощутил нечто странное – вновь заколотилось сердце, в ушах зазвенел далекий голос, зовущий: «Кристобаль!» – а Крейн вдруг замедлил шаг, оглянулся. Заступница, с ужасом понял моряк, Эсме где-то рядом, но потайной ход ведет вперед и вперед, заставляя их отдаляться от неё!

«Сейчас самое время Вейри Краффтеру оказаться тем самым предателем из песни Лейлы», – подумал он, мрачнея.

– Только вперед, – прошептал феникс чуть слышно, явно не отдавая себе отчета в том, что он тут не один. – Но я вернусь, слышишь!

И дорога повела их прочь от того места, где присутствие Эсме ощущалось с болезненной ясностью – вверх и вверх по ступенькам, следом за магусом, которому Умберто уже не верил. Он сжимал рукоять своей сабли, чье лезвие покрывала чужая кровь, и раз за разом повторял одну и ту же клятву: убить предателя, раскрывшего тайну Марко Эсте… убить мерзавца… снести ему голову с плеч…

– Здесь. – Вейри Краффтер остановился. – Вы готовы?

Оба моряка кивнули, и лорд-искусник толкнул низкую дверцу, которая отворилась без скрипа, словно этим потайным ходом пользовались совсем недавно. Их взглядам предстал просторный пиршественный зал с двумя рядами колонн, вдоль которых стоял длинный стол. Картина вдруг напомнила Умберто о диковинных часах, так полюбившихся Кузнечику, но тот, игрушечный пир был в самом разгаре, тогда как за этим огромным столом сидели лишь двое, и было им вовсе не до веселья.

– Кого я вижу! – Тори Краффтер вскочил и отвесил вошедшим шутовской поклон. – Как прошла охота, дядюшка? Судя по вашему лицу, не очень удачно, но вы здесь, живой и здоровый… А где же мастер Эсте, также известный как Кристобаль Крейн?

Непринужденный тон Краффтера-младшего плохо сочетался с жестким выражением его лица и неприятным, бегающим взглядом черных глаз. Правой рукой магус безотчетно поглаживал рукоять плети, и было заметно, что его пальцы то и дело подрагивают – от волнения или от чего-то другого? Умберто принюхался: вокруг витал пьянящий аромат табака блаженства.

– Марлин! – Вейри шагнул к дочери, которая сидела неподвижно, устремив перед собой слепой взгляд, но Тори тут же преградил ему дорогу. – Мерзавец, если ты посмел её хоть пальцем тронуть…

– Где Крейн? – спросил племянник, не обращая внимания на слова рассерженного дяди. – Зачем ты притащил сюда этих идиотов, когда нам нужен только шкипер? Вместе с кораблем, естественно.

– Нам нужен? – переспросил Вейри Краффтер. – После того, что ты натворил сегодня, клан тебя отвергнет. Я сам об этом позабочусь!

Мгновение Тори глядел на лорда-искусника, а потом вдруг расхохотался, и смех безумца стал сигналом для шестерых магусов, до этого прятавшихся за колоннами. Один из них выволок на цепи Дымку в глухом наморднике и даже со стреноженными лапами, а взведенные арбалеты остальных нацелились на Крейна, Умберто, Вейри Краффтера… и Марлин. Намек был понятен без слов, и лорд-искусник тихо застонал, но этим дело не закончилось – за стеной послышался топот, и в зал вбежали одетые в черное солдаты Капитана- Императора.

Следом неспешной походкой вошел Мирре Торн.

– Какая встреча! – провозгласил он, устремив пронзительный взгляд на Кристобаля Крейна. – Я и не рассчитывал на такую удачу, когда отправлялся сюда – думал, выйдет заурядная поездка, не о чем вспомнить. Даже жалею, что рядом со мной нет Торре… впрочем, он слишком вспыльчив и совершенно не умеет держать себя в руках.

– Я бы сказал, – ответил Крейн очень спокойно, – он смотрит на вещи несколько… э-э… однобоко.

– Но вы ещё пообщаетесь в столице, – подытожил Торн с хищной улыбкой и сжал пальцы, от чего шипы встопорщились и превратили его кулак в подобие морского ежа. – Рад знакомству, капитан! – с этими словами Скопа поклонился – учтиво, с неподдельным уважением.

– Что вы с ним церемонитесь? – вспылил Тори Краффтер. – Шваль такого обращения не заслуживает, разве я не прав? Эй вы, оба! Оружие на пол, быстро! Вас, дядюшка, это тоже касается…

Сабля Крейна звякнула о камень; Умберто последовал примеру капитана.

Вейри Краффтер медлил.

– Дядюшка, вы на старости лет стали плохо слышать? – издевательски поинтересовался Тори. – Или, быть может, вам нужна помощь?

– Мерзавец… – хрипло проговорил лорд-искусник. – А я ведь воспитывал тебя как собственного сына. Что ты сделал с моей семьей, тварь?

– Прошу прощения, – вмешался Торн. – Ваши родные не пострадали, достопочтенный – должен заметить, на этот счет у нас было особое указание Капитана-Императора. Как бы ни развивались события в дальнейшем, можете не опасаться за их жизни… и за свою тоже.

Вейри Краффтер взглянул на него и, рассмеявшись, разжал пальцы, сжимавшие рукоять сабли.

– Я не хуже вас умею играть словами, милейший, – сказал он. – Капитан-Император легко сделает так, что я буду умолять его о смерти, как о величайшем благословении. Если слухи верны, если Кармор Корвисс и его друг Рейго ставят эксперименты не только на животных… Да я предпочту умереть у себя дома, чем попасть в лапы к мастерам полужизни!

Рука лорда-искусника взметнулась, под широким рукавом блеснул металлический наконечник, и в следующий миг миниатюрный стреломет, который магус всё это время незаметно носил с собой, безукоризненно сработал, а вместе с ним сработали и три арбалета из пяти. Умберто стоял ближе к Вейри Краффтеру, чем Крейн, поэтому он прыгнул, не отдавая себе отчета в том, что делает – прыгнул и повалил лорда на пол. Два арбалетных болта просвистели мимо, а третий стрелял совсем в другую сторону…

– Марлин!

Девушка сидела на том же месте и дрожала, как кролик под кухонным ножом; по её лицу ручьями текли слезы, но она была невредима. Третий болт попал в ухо Дымке, которая в последний момент сделала почти то же самое, что и Умберто – прыгнула.

Только исход прыжка для неё самой оказался другим…

– Тварь! – выругался человек, не сумевший удержать кошку, и Умберто наконец-то его узнал – это был Гарфин, тот самый загадочный посланец императорского вербовщика, впоследствии оказавшегося Краффтером-младшим. «Он был слугой в Гнезде?» – растерянно подумал моряк, и Гарфин, как будто услышав эту мысль, повернул голову и помахал Умберто рукой – она была облачена в некое подобие латной перчатки из тонких деревянных пластинок.

– Три тысячи кракенов! – беззвучно прошептал Умберто. Ведь Вейри Краффтер сам сказал, что магия Ласточек утрачена – так откуда же мог Аматейн взять работающего голема? Деревяшка был всего лишь скорлупой, в которой прятался предатель, и теперь не стоило удивляться тому, что лорд-искусник не сумел ничего скрыть от властолюбивого племянника.

– Великолепно! – прошипел Тори Краффтер, уже не пряча ненависть. Стрела Вейри попала ему в плечо, совсем немного не долетев до шеи и пульсирующей артерии. – Торн, что вы скажете теперь? Я полагаю, Капитан-Император об этом узнает?

– Узнает, – странным голосом произнес Мирре Торн. – Конечно, он узнает.

Умберто показалось, что скопа с большим уважением и даже легким сочувствием смотрит на своего врага, чем на союзника. «Вот так наваждение!» – подумал он и вдруг вспомнил, что клан Торн славится очень строгим кодексом почитания семьи. Из всех боевых кланов только Когтистые никогда не воевали друг с другом, никогда не устраивали переворотов, а спокойно передавали власть старейшему или, если он отказывался, тому, кто был признан достойным. Это делало им честь и могло бы даже сыграть на руку Крейну и Умберто, если бы не тот факт, что Скопы были безоглядно преданы Капитану-Императору. Случившееся только что внушало Мирре Торну отвращение, и того же чувства с его стороны удостоилась семейная вражда Краффтеров как таковая. Крейн же, напротив, был отличным бойцом, да к тому же