свистел ветер: все тревожные мысли вкупе с вкрадчивым шепотом внутреннего голоса исчезли, испарились, и осталось лишь блаженное спокойствие, которого ему так не хватало в последнее время. Не хотелось думать ни о прошлом, ни о будущем, не хотелось замечать, как прохожие смотрят на его лицо – ну их, прохожих.
Ах, он хотел бы задержать этот миг, полный свободы и ликования! «Невеста ветра» уже третий день в порту, где пушки форта должны были бы расстрелять её ещё на подходе – а вот не расстреляли, пропустили. Триумф! Когда-нибудь об этой наглой выходке Крейна будут слагать песни, а он, Умберто, насладится ими в компании друзей, за стаканчиком чего-нибудь горячительного. «Да, – скажет он, – так всё и было! Мы обманули лорда-искусника, мы обманули имперских ищеек… и самого Капитана-Императора, будь он неладен!» К тому времени, наверное, они уже соберут небесный компас и – чем Шторм не шутит? – отыщут «Утреннюю звезду», где бы та ни находилась…
Так, погруженный в блаженные мечтания, он поднялся на борт «Невесты ветра» и застыл как громом пораженный.
По палубе фрегата бродил огромный белый пардус.
Рука Умберто потянулась к ножу быстрее, чем он успел это осознать; белая кошка между тем взглянула на него и уселась, обернув хвост вокруг тела. Это совсем не было похоже на поведение хищника – уж скорее на повадки домашней кошечки! – и моряк недоуменно нахмурился.
«Дымка, любимица госпожи Марлин».
Нет, этого просто не могло быть, слуга над ними подшутил. Пардуса невозможно выдрессировать так, чтобы он мог находиться в непосредственной близости от вероятной добычи и при этом даже не пытался попробовать её на зуб. Впрочем, эти твари необыкновенно хитры – не исключено, кошка просто выжидает, пока он расслабится и отвернется.
Они смотрели друг на друга, не мигая…
– …Умберто! Три тысячи кракенов, ты меня слышишь?!
Вздрогнув, он пришел в себя и огляделся: на юте стояли две девушки, одной из которых была Эсме, а другую он видел впервые. Незнакомка была юна и очень красива, но что-то в её взгляде показалось моряку странным.
– Умберто, не заставляй меня опять сквернословить! – сказала целительница. – Иди сюда! Не бойся, она не кусается.
Он повиновался, лишь теперь заметив, что на палубе есть ещё люди – совсем близко от Дымки у фальшборта сидел Сандер и что-то немелодичное наигрывал на сирринге, рядом с ним устроился Кузнечик. Оба казались спокойными, но для Умберто не было секретом, что эта парочка друзей способна на безумства.
Эсме, как выяснилось, тоже.
О вчерашней ночи напоминали только круги под глазами, в остальном же целительница была такой же, как всегда – спокойной, немного печальной. Умберто отвесил обеим девушкам поклон и невольно прислушался к собственным ощущениям.
Стрелка компаса уверенно указывала на север.
– Марлин, это Умберто, помощник капитана… Умберто, это Марлин Краффтер, а там, внизу – Дымка.
– Вы были в доме моего отца, – сказала дочь лорда-искусника. – Очень приятно, Умберто. Надеюсь, капитан не рассердится на меня за вторжение? Никогда раньше не бывала на борту фрегата, а теперь вот представилась возможность… и я не удержалась.
– А что, капитана здесь нет? – удивился он и почувствовал, как в глубине души шевельнулась тревога. Эсме молча покачала головой, словно говоря в ответ: «Ни капитана, ни его двойника».
– Я вчера услышала, как Тори сказал отцу: «Эта „Верная“ среди торговых фрегатов смотрится как ястреб в птичнике», – проговорила Марлин Краффтер. Умберто посмотрел на её лицо и наконец-то понял, что девушка слепа. – Не поясните ли, что это значит? Интригующая фраза…
– Всего лишь красивое выражение, моя госпожа, – ответил он. – Среди людей ведь встречаются толстые и худые, высокие и низкорослые, брюнеты и блондины… Фрегаты тоже обладают особыми чертами, просто многие из них видны только морякам.
– То есть, у кораблей есть… – она помедлила, подыскивая подходящее слово. – Э-э… индивидуальность?
– Да, можно сказать и так… Они и по характеру отличаются друг от друга. Чаще всего это по имени сразу понятно – их же не просто так дают.
– «Верная» – красивое имя, – сказала Марлин. – Вашему капитану повезло.
– Да, он везучий… – проговорила Эсме со странной улыбкой, и Умберто послышалось недосказанное: «…сын кракена». Он проследил за взглядом целительницы и увидел Крейна: магус стоял на причале, медля подняться по сходням: с борта «Невесты» на него смотрела Дымка, и её хвост слегка подергивался.
Дочь лорда-искусника спросила:
– Это кто-то из вашей команды? Скажите ему, что бояться не надо.
«Боится? Крейн
– О-о, он храбрый человек… – протянула Эсме, посмеиваясь. – Не стоит думать, будто он чего-то в этом мире боится…
– Но это так, – возразила Марлин. – Он напряженно стоит, дышит сбивчиво. Мне неловко, право слово… Дымка!
Кошка с явной неохотой отвлеклась от игры в гляделки и поплелась к хозяйке, как будто та волочила её на аркане. Едва она оказалась на юте, Крейн взлетел по сходням и быстрым шагом направился к их маленькой компании; на палубе «Невесты ветра» он вел себя по-другому и уже ничем не выказывал страха или волнения – здесь он всё-таки оставался хозяином, хоть и отдал Хагену значительную часть своей силы.
На своего помощника Крейн взглянул лишь искоса и еле заметно улыбнулся. Умберто перевел дух: похоже, его в очередной раз простили.
– Сударыня Марлин… – Капитан «Невесты ветра» поклонился и поцеловал протянутую руку. – Рад вас видеть на нашем корабле.
– Я знаю, вы – Бастиан Эсте! – сказала девушка. – Мне Тори рассказал, что брат шкипера… э-э… носит повязку на глазу. Простите…
– Точно подмечено, – хмыкнул Крейн. – А это, стало быть, та самая Дымка? Должен признаться, она внушает мне… почтение.
Марлин, рассмеявшись, стала уверять Крейна, что её кошка страшна только с виду, а он упирался и возражал. Сама Дымка тем временем перетекла на ют, к ногам хозяйки, и по пути успела вытереться об ноги феникса. Он наблюдал за этим краем глаза и – Умберто готов был поклясться! – чувствовал себя весьма неуютно по соседству с хищницей. Ещё Умберто заметил интересную вещь: Крейн не поздоровался с Эсме и встал так, что даже не видел её из-за повязки. Нарочно?..
«Если она специально привела сюда эту кису, – подумал моряк, пряча ухмылку, – то всё понятно».
– А вот и Марко… – проронила целительница. – Кажется, он чем-то расстроен.
К этому времени уже совсем стемнело, и сам Умберто едва ли отличил бы Хагена от других прохожих. Оборотня выдавала разве что походка – уверенный быстрый шаг. Помощник капитана покачал головой: «Вошел в роль, дружище?» Ждать пришлось совсем недолго: вскоре Марко Эсте поднялся на борт и заметил на юте гостей. Ритуал знакомства с Марлин Краффтер повторился с той лишь разницей, что Хаген не стал развлекать дочь лорда-искусника светской беседой, а сказал довольно сухо:
– Дамы, я украду у вас своих помощников. Не возражаете?
Возражений, конечно, не было.
– Нас раскрыли? – поинтересовался Умберто, когда они втроем вошли в большую каюту. Хаген закрыл дверь и покачал головой. – Тогда отчего переполох?
– Не мели ерунды, – ответил оборотень, морщась. – Капитан, скажите – мастер-корабел может
