определить, где побывал фрегат, не подымаясь на борт и не прикасаясь к борту?
– Ты лучше расскажи мне всё по порядку, – сказал Крейн, глядя на своего двойника с усмешкой, которая не предвещала ничего хорошего.
– Что ж, хорошо, – пересмешник тяжело вздохнул и начал свой рассказ. К его окончанию от хорошего настроения Умберто не осталось даже следа, и ещё ему захотелось кинуться через стол и вцепиться в горло Хагену, хоть здравый смысл говорил, что тот ни в чем не виноват. Их приключение превратилось из опасного в смертельно опасное, причем так быстро, что никто не заметил, когда это случилось, и если уж кого-то следовало винить, то лишь того, кто завел «Невесту ветра» в гавань, где пожиратель кораблей был вовсе не единственным чудовищем.
– Капитан! – в голосе оборотня впервые проскользнули умоляющие нотки. – Скажите, что это не был блеф!
Огонек свечи отражался в глазах Феникса – множился, дробился, менял цвет с желтого на ярко-алый и обратно. Крейн молчал очень долго, по его сплетенным пальцам бегали маленькие искры. Наконец, он заговорил:
– Ты сам всё понял, друг. Ни один корабел не смог бы определить, где побывал фрегат, не прикоснувшись к нему. Тори провел тебя, как ребенка.
Пересмешник застонал и уронил голову на руки; Умберто мельком успел заметить, как изменилось его лицо. «Он не виноват! – подумал моряк. – Кристобаль должен был сам всё предусмотреть!»
– В этом нет ничьей вины, – сказал Крейн очень спокойно и даже весело. – Не Тори, так кто-нибудь другой всё равно бы что-то разнюхал… слишком уж гладко всё шло! Но, пожалуй, можно радоваться тому, что он не подверг сомнению личность Марко Эсте.
– Разве это что-то дает? – возразил Умберто. – Я пока что вижу всего один выход из этой ловушки – удрать прямо сейчас!
– Ага, так они нас и выпустили… – раздался приглушенный голос Хагена. – Я ничего не смыслю в фрегатах, но уж в некоторых вещах разбираюсь. Стоит нам отойти от причала, все пушки форта тотчас же будут нацелены на выход из бухты.
– Тогда нам конец, – Умберто развел руками. – Или я опять чего-то не знаю, Кристобаль? Ты улыбаешься, будто получил подарок, а не приглашение сосчитать острова…
Крейн рассмеялся.
– Должен же хоть кто-то на борту сохранять присутствие духа! Запаниковать я всегда успею. Скажи-ка лучше, что такого страшного произошло? Ну нацелился Тори Краффтер на шкипера Эсте и его «Верную». Должно быть, вербовщик получает от Аматейна немалое вознаграждение, раз он так стремится заполучить фрегат и всё, что на нем находится. Но я ещё раз повторяю, про мастера-корабела – это был блеф! Тори не сможет доказать, что мы помогали Лайре. Впрочем… – Магус чуть помедлил. – Навигатору и не полагается знать то, что может быть известно лишь мастеру-корабелу, так что было бы хуже, окажись ты чересчур осведомленным, Хаген. В общем, нам надо тянуть время и быть осторожнее, только и всего.
Пересмешник пробормотал что-то неразборчивое.
– Ты мне вот что скажи, – проговорил Крейн, словно не замечая, в каком состоянии находится оборотень. – На рукояти плетки Тори был именно крылатый глаз, знак мастеров полужизни? Уверен?
– Да… – раздалось в ответ, а Умберто не преминул спросить:
– Полужизнь? Что это такое, капитан?
– Если не вдаваться в подробности, – сказал феникс, – то полужизнь – искусство создания живых существ из мертвой материи. Помнишь грейну? Вот она как раз хороший пример.
– А деревянный голем Вейри Краффтера?
– Тут есть небольшая сложность… – магус нахмурился. – Я не знаю, насколько это существо обладает свободой воли. Видишь ли, магия Ласточек и магия Воронов временами очень тесно смыкаются. Было время, они даже помогали друг другу… и мне кажется, помогают до сих пор, потому что знак полужизни стоит и на ошейнике этой милой кошечки, Дымки.
– Что?! – оборотень поднял голову. – Лорд-искусник в сговоре с Воронами, преданными слугами Аматейна? Так нам и впрямь надо удирать отсюда, пока целы!
Крейн покачал головой.
– Постой, не торопись. Я тут расспросил кое-кого о Марлин Краффтер, и вот что понял: весь город – слышишь, весь! – знает о том, что кошку прислали Бдительные. А Тори, заметь, свою плеть посторонним под нос не тычет – чтобы увидеть клеймо, надо оказаться в непосредственной близости от него, да ещё и обладать хорошим зрением. Нет, я думаю – они получили подарки от Воронов разными путями.
– Ты
– Ладно, – ответил магус, тяжело вздохнув. – Никто из вас не спросил, где я пропадал сегодня весь день – это деликатность или безразличие, друзья мои? Нет, я не душил в себе Феникса, как вы могли подумать, я просто навестил кое-кого из здешних теневых правителей и даже встретил старого знакомого… Тори Краффтер занимается вербовкой примерно год. Он это делает очень осторожно, следов не оставляет и почти всегда обращается с предложениями к навигаторам из дальних краев. – Крейн ненадолго умолк, загадочно улыбаясь, словно подогревая их интерес перед тем, как выложить на стол свой главный козырь. – Из восьми пропавших кораблей, друзья мои, только четыре на самом деле исчезли благодаря пожирателю. Остальные отбыли в неизвестном направлении после того, как подписали контракт с Тори Краффтером.
– Три тысячи кракенов… – пробормотал Умберто. – Он тут неплохо устроился!
– Ты погоди, я ещё не всё сказал! – Крейн усмехнулся. – До того как Краффтер-младший отыскал себе ремесло по душе, он и впрямь занимался торговлей гроганами – ты всё верно просчитал, Хаген. Его фрегаты возили из Канареса живой товар, который по очень выгодным ценам сбывали на рынках Аламеды. Но лет пятнадцать назад этому пришел конец: некий нахальный пират захватил один за другим все пять кораблей Тори Краффтера, а оставшиеся два вскоре таинственным образом сгинули во время шторма. Должен признаться, пират захватил и их…
– Я даже знаю, как этого пирата звали. – Хаген осторожно поднял голову, взглянул на капитана с удивлением. – Я даже кое-что слышал об этом… так Бэр тоже из Канареса?
– Да, но он, к счастью, ничего не знает про Краффтера, – ответил феникс. – Видишь ли, если бы этот чванливый любитель орудовать плетью хотя бы заподозрил, что за корабль стоит у него прямо перед носом, он ни за что не сумел бы совладать с собой. Честное слово, тут не помог бы ни расчет, ни желание получить вознаграждение за наши головы… Он поклялся убить Кристобаля Крейна, причем жаждет сделать это очень медленно. Тебе не кажется, что тот магус, с которым вы так мило беседовали в «Улыбке судьбы», вел себя вовсе не как одержимый местью?
Пересмешник вздохнул.
– Э-э, капитан… один мой знакомый страстно желал отомстить Аматейну за всё зло, что тот причинил его семье. Эту месть он отложил на много лет. Что мешает Тори Краффтеру быть столь же хладнокровным?
– Насколько мне известно, Император всё ещё жив, – проговорил Крейн без улыбки. – Твой приятель отказался от мести.
– Но он лучше знает магусов, – возразил Хаген. – Он жил среди них почти тридцать лет… дольше вас, капитан.
– Зато я лучше знаю авантюристов, – усмехнулся феникс. – Передай твоему знакомому, что бояться нечего.
– Что ж… – оборотень вздохнул. – Ладно. Будем тянуть время и ждать.
– Ждать? – ошеломленно переспросил Умберто. – То есть вы оба хотите сказать, что мы будем просто сидеть тихо, пока гонцы Капитана-Императора не прибудут за нашими головами? И это
– Я не вижу других путей, – подтвердил Крейн. – Мы должны выполнить обещание, которое Марко Эсте дал лорду-искуснику. Я не могу потерять и эту маску, понимаешь? Лишиться Эсте – всё равно что оборвать все нити, связывающие «Невесту ветра» с сушей. Деньги, дома, десятки помощников и подставных лиц… Умберто, если всё это сгорит из-за того, что я поддамся страху и убегу, то грош мне цена.
