– Это же опасно…
– Как же опасно, если розыгрыш? – иезуитски усмехнулся Мокин. – Сам говорил, разыграли меня…
– Да нет, я начинаю верить… Потому и опасно. – Кузьминкин с тоской покосился на бутылку, и Юля, подчиняясь властному жесту Мокина, щедро плеснула ему коньячку. – Закоротит что-нибудь – и разлетимся на атомы. Если вы столь заядлый читатель фантастики, должны понимать.
– До сих пор пока не закорачивало. Бог не выдаст, свинья не съест.
– А если т а м застрянем? Насовсем?
– Вот это уже пошел деловой разговор… – сказал Мокин без всякого неудовольствия. – Риск есть, конечно. Как и в самолете, кстати, и даже в лифте. Только вот что мне приходит в голову… Если мы вдрызг разлетимся на атомы, это будет мгновенно. На случай, если застрянем, я заранее возьму в карман пригоршню брюликов. По миру не пойдем, с моей башкой и с вашими знаниями, притом, что знаем многое наперед, выйдем в люди так или иначе. Мы ж можем задешево прикупить у англичан алмазоносные районы в Южной Африке – тогда там алмазов еще не открыли – и зашибать деньгу. Можем податься в Штаты, можем… да вы представьте, что мы только сможем! Мы же наперед все знаем, а они – нет!
– А если зашвырнет к Иоанну Грозному? Или вообще к динозаврам? Ваши любимые книжки кучу подобных неприятных вариантов предусматривают – я сам фантастикой когда-то увлекался…
– Вот это и будет г л а в н ы й риск, – серьезно признал Мокин. – Сам думал о таком повороте. И все равно… Стоит овчинка выделки. Тут все зависит оттого, какой вы человек. Если хотите и дальше копейки считать, неволить не буду. Прозябайте дальше. И будет жена помаленьку звереть, а детишки слаще паршивого «чупа-чупса» ничего и не увидят…
– Ниже пояса бьете, – тихо сказал Кузьминкин.
– Я? Бью? – изумился Мокин. – Да помилуйте! Я вам предлагаю либо ослепительные перспективы, либо, в крайнем случае, три тонны баксов. В конце-то концов, не тяну я вас со мной переселяться насовсем. Дело хозяйское. Ну, а если надумаете – прикиньте. Особняк купите, лакеи на стол подавать будут, детишек отдадите в Пажеский корпус…
– А потом будет семнадцатый год? Когда детишки вырастут?
– Так мы же знаем все наперед! Забыли? Когда стукнет Октябрь, не будет в России ни наших детишек, ни внуков. – Он хитро прищурился. – А может – и того проще. Пошлем в Казань надежного человека, того же Диму, чтобы подстерег Володьку Ульянова да приласкал кирпичом по темечку. Тогда и посмотрим, кто из писателей прав насчет хроноклазмов… Чуете перспективы? Ну, решайтесь быстренько. Мужиком будете или – дальше голодать в бюджетниках?
– Согласен, – сказал вдруг Кузьминкин неожиданно для себя самого. Ладно, вы рехнулись, я рехнулся… Наплевать. Надоела мне такая жизнь, дети уже и не просят ничего, но ведь с м о т р я т… Согласен.
– Только чур, не переигрывать потом.
– А я и не пьян, – сказал Кузьминкин. – Так, чуточку… Только деньги вперед. Чтобы жене остались, если что…
– О чем разговор? Перед поездкой.
– Где нужно кровью расписываться?
– Да ладно вам, – поморщился Мокин. – Неужели мы с Юлькой на чертей похожи? Глупости какие… Вот что. – Он моментально перестроился, заговорил резко, по-деловому: – У вас борода с усами – это хорошо. Мне еще пару недель отращивать придется, пока дойдет до нужной кондиции, видите, уже давно начал. Э т и мне говорили, что в те времена приличные люди бритыми не ходили…
– Святая правда, – кивнул Кузьминкин. – Только актеры. Даже был оборот речи: «Бритый, как актер». Человек приличный должен был обладать растительностью…
– Вот видите… Итак. С вашим музеем я все улажу – это пустяки. А завтра утречком к вам подъедет Дима или кто-то другой из мальчиков, проедетесь с ним по хорошим магазинам. Купят вам приличный костюм, всякие цацки вроде «Ронсона» и дорогих часиков, обмундирую по высшему классу. И ваша первая задача будет в том, чтобы за две оставшихся недели привыкнуть ко всем этим шмоткам-часикам и носить их так, чтобы в жизни вас не приняли за бедного бюджетника. Чтобы считали вас стандартным новым русским.
– И подкормить надо, – вмешалась Юля. – У него аж щеки западают.
– Резонно, – согласился Мокин. – И подкормить.
– Зачем все это? – спросил Кузьминкин. – Мне, конечно, такая идея нравится, но в том времени, куда вы меня тащите, и среди благополучных людей хватало худых…
Мокин наклонился к нему, глаза азартно блестели:
– Сергеич, ты в покер играешь? Нет? Зря, батенька, зря…
2
Время государя императора
– Совершенно не представляю, зачем вам нужно все это осматривать, – поджав губы, бросила Татьяна Ивановна, возясь с ключами. – Вы в этом не разбираетесь, да и мало кто может разобраться…
– Мне такая позиция нравится, – весело сказал Мокин. – Люблю, когда человек трезво оценивает свои силы – не прибедняется, если уж он что-то гениальное выдумал…
– Имею основания, простите, – сухо ответила она. – Как-никак моего труда здесь – девяносто девять процентов…
Справилась с замком и первой прошла в обширный зал, с видом чуточку презрительного равнодушия сделала широкий жест:
– Прошу. Инспектируйте.
