Викторовной самым первым, при Мастифе еще.
– Что с ним потом случилось? – поинтересовался Макс, и Марина, закурив, бросила:
– Его наказали за то, что посмел влюбиться в суку Коваль, за то, что спал с ней и старался защитить от всех и от всего. За то, что научил, как сделать, чтобы все, что принадлежало Мастифу, стало принадлежать ей – и деньги, и люди, и власть, и вся группировка в целом, и даже место возле Сереги Строгача. И Коваль оказалась слишком способной ученицей.
Макс выслушал все это спокойно и произнес:
– Простите, я не знал, Марина Викторовна.
– А тебе и не надо, солнце мое. Ты совсем из другого мира, Макс, тебе не понять многого. И нет нужды, наверное. Просто когда погибли Волк и Касьян, Малыш решил, что у меня должен быть профессиональный телохранитель, пусть один, но лучший. И нашел тебя, а не кого-то из моих пацанов. Ты действительно лучший, признаю.
– А я и не скромничаю, – усмехнулся он. – Кроме того, я никогда не переступлю черту, отделяющую меня от вас.
– Не переживай, ты не в моем вкусе! – засмеялась Коваль. – Так что тебе не грозит.
– Пойдемте-ка к себе, Виола Викторовна, тут пахнет разборками! – сказал Хохол, увлекая Ветку за собой из номера, и она подчинилась, хотя и с сожалением.
– Дело в том еще, Марина Викторовна, – продолжил Макс, когда за ними закрылась дверь, – что я умею себя контролировать, ведь вспомните, сколько раз была у меня возможность, которой я не воспользовался. Я охраняю вас, а спит с вами Егор Сергеевич, тут я, как вы любите выражаться, рамсы не путаю.
Она снова захохотала, потрепав его по волосам:
– Не обижайся, ты ведь знаешь, как мне нравится доводить тебя! Я серьезно говорю – ты лучший, Макс, мне с тобой спокойно и надежно, а с кем мне спать – я разберусь.
– Не боитесь, что сдам? – усмехнулся он.
– Нет, не боюсь. Я сама сдаю себя обычно, так что не трудись, – и Марина пошла в душ, оставив обескураженного Макса в кресле.
Вот так они и изводили друг друга разговорами, и не только они, но и Ветка с Хохлом тоже. Она все время намекала ему, что кругом полно молодых одиноких девиц, которые не прочь развлечься на скорую руку, но он не реагировал. Ветка подкалывала Марину, что это она виновата, что не хочет Хохол думать ни о ком, пока Коваль рядом, но та отмахивалась. Вечером на третий день Ветка не вынесла отсутствия возможности заполучить Марининого телохранителя в свою постель, улучила момент, когда Хохол отошел к бару, и зашептала подруге на ухо:
– Все, Коваль, не могу больше, давай сделаем что-нибудь, а то я взорвусь!
Та лениво потянулась в шезлонге:
– Вета, смысла нет – он сдаст тебя.
– Ну, помоги мне как-нибудь! – взмолилась она. – Я давно никого так не хотела, как твоего Макса! А мой бугай ни на кого, кроме тебя, вообще не смотрит!
– Ты мне предлагаешь отдаться Хохлу, что ли? – изумилась Коваль такой наглости подруги.
– Ой, ну, можно подумать, ты не сделала бы этого у нас в доме, если бы тогда Хохол согласился! – закатила глаза Ветка.
Марине было жаль ее, она видела, что и Макс, в принципе, не возражал бы, но вот спать с Хохлом что- то не улыбалось…
– Если я все устрою, то Макса сама прибалтывай!
– Не вопрос! – обрадовалась Вета. – Может, для начала – легкое шоу, чтобы расслабились?
– Офигеть! – засмеялась Коваль. – Ну, ты и сучка! Мало того, что я жизнью рискую, чтоб тебя прикрыть, так ты еще и приласкать меня хочешь?
– Да иди ты! – обиделась Ветка. – Я не это имела в виду. Так, для нищих, как обычно.
– Нет, ты невыносима! – вздохнула Марина, снимая верхнюю часть купальника. – Не увлекайся только, пожалуйста!
– Не волнуйся, дорогая, – промурлыкала Веточка, садясь рядом и кладя руки на грудь, от чего Коваль вздрогнула и сжала зубы, но Ветка почувствовала ее напряжение и стала водить пальцами еле-еле, чуть касаясь кожи. Марина изобразила наслаждение, откинув голову и следя краем глаза за Хохлом и Максом, лежащими в шезлонгах чуть в стороне. Хохлу это тоже было в новинку, слышать-то он слышал об их развлечениях, но видел впервые, как и Маринин телохранитель. Да, много интересного узнает Макс о своей хозяйке…
Она облизнула губы и притянула Ветку к себе, целуя ее.
– Клюнули, – прошептала та. – У Макса челюсть по полу, а Хохол свою кувалду полотенцем маскирует…
Коваль встала и нырнула в бассейн, подплыв поближе к обалдевшим телохранителям:
– Хохол, на минуточку!
Он приблизился и присел на корточки:
– Слушаю, Марина Викторовна, – и Марина, уцепившись за шею, опрокинула его в воду.
Матерясь, он вынырнул, но она подплыла ближе, обхватила ногами за талию и прижалась голой грудью к его груди, зашептав на ухо:
– Поедем с тобой в Даун-таун, вдвоем, хочешь? Только ты и я…
– Не понял…
– Что непонятного? Поедем, погуляем, я хочу, чтобы ты проводил меня, а не Макс. И ведь ты тоже хочешь побыть со мной вдвоем, правда?
– А можно? – прохрипел он.
– Конечно, дурачок, ведь я уже у тебя на руках. Так поедем?
– А Виола Викторовна? Я не могу оставить ее… – нерешительно сказал Хохол.
– Ну, извини тогда, братан! – презрительно бросила Коваль, отплывая от него. – Я ничего и никому не предлагаю дважды.
Наблюдать, как разрывается бедолага Хохол между чувством долга и охватившим его воспоминанием о сексуальном теле Коваль, было очень занятно и любопытно. Спору нет – победило второе…
Он подплыл к ней и прошептал так тихо, чтобы не слышали Ветка и Макс:
– Прости меня… Если ты поручишь Максу присмотреть за ней, я готов на все – с тобой…
– Не боишься? – насмешливо спросила Марина, перевернувшись на спину, и Хохол судорожно сглотнул, уставившись на ее грудь. – Не слышу ответа.
– Нет.
– Тогда все в порядке, – подытожила она, вылезая из воды и беря протянутое Максом полотенце. – Максим, останешься здесь с Виолой Викторовной, а я проедусь в Даун-таун, посижу в ресторанчике, мне в прошлый приезд сюда понравился один, японский.
– Я не могу отпустить вас одну, – начал Макс, но Коваль так зыркнула на него, что он осекся.
– Я и не одна – с Хохлом, он, оказывается, тоже большой любитель восточной кухни. Расслабься, Макс!
У Хохла глаза были просто квадратные, он, видимо, и не слышал, что бывает в жизни что-то, кроме пельменей и соленого сала с чесноком. Никакой фантазии.
– Ветка, ты, надеюсь, не против? – небрежно спросила Марина, наблюдая, как силится подруга скрыть радость.
– Да мне-то что! Езжайте, ты ведь знаешь, я абсолютно равнодушна к твоим выпендрючкам, Коваль, – отозвалась она, для приличия прикрыв грудь полотенцем.
– Тогда мы отваливаем! Хохол, за мной! – приказала Коваль и побежала в сторону отеля.
Он догнал ее уже в холле, поймал за руку и повернул лицом к себе:
– Что ты задумала? Я же чувствую, есть подвох какой-то во всем твоем спектакле!
– Так и будешь грузиться по этому поводу или все же мы поедем в ресторан? – спросила Марина, вырывая руку. – И на будущее – не хватай меня так сильно, мне, между прочим, больно!
– Прости. Так все же?
– Давай обсудим это по дороге, обещаю, что удовлетворю твое любопытство.
