– Не знаю. Просто интересно, что ты за человек. – Она прижала его руку к своему лицу, как часто делала с Егором, и Хохол вздрогнул, но руку не отнял.
– Киска, в моей жизни не было ничего интересного – тюрьма, шконка, чифирь, заборы, вохра… не надо тебе знать, киска моя.
Он прижался губами к Марининой щеке, всего на секунду, на миг, потом отодвинулся, отняв и руку от лица.
– Надо бы прицениться, сколько здесь недвижимость стоит, – вдруг проговорила Марина, прикурив новую сигарету. – Если я увязну в этом футболе, то неплохо было бы не по отелям шататься, а иметь свой уголок. Желательно с бассейном. Точно, завтра позвоню Розану. Хотя… чего откладывать?
Она решительно взяла телефонную трубку и набрала мобильный заместителя, не считаясь с тем, что дома глубокая ночь. Голос Розана был хриплым и заспанным, а уж когда он узнал о причине столь позднего звонка, то разорался во всю луженую глотку:
– Ополоумела?! А завтра не могла позвонить?! Что – так припекло?
– Не ори! – осадила его Марина, сунув тлеющую сигарету в пепельницу. – Значит, понял? Пробей через Москву цены, процедуру оформления документов – словом, все, что нужно. Меня интересуют дома на побережье, можно не очень большие по размеру. И чтобы все чисто, понял?
– То есть на левый паспорт? – уточнил Серега.
– Да. Незачем мне светить недвижимость за границей.
«Левый» паспорт появился у нее с мастифовской легкой руки, именно старый лис по своим каналам организовал ей гражданство в Италии и документ на имя Мэриэнн Винченте. На этот-то паспорт и собиралась она оформить покупку дома. Решив, что указания даны, а Розан понял их как надо, Марина попрощалась и выключила телефон.
Хохол слушал этот разговор с интересом. То, с какой скоростью Марина принимает решения, всегда приводило его в недоумение. Казалось, что она действует совершенно необдуманно, просто лепит то, что пришло в голову в данный момент. Однако на самом деле любое слово и действие изворотливая Наковальня взвешивала в голове по сто раз. Вот и эта покупка дома на Кипре – шаг совершенно обоснованный. Это даст ей возможность контролировать ход сборов команды, не тратясь на отели, и беспрепятственно встречаться здесь с Малышом.
За обедом Коваль выглядела довольной жизнью, курила сигарету и наблюдала за Рассадним и его женой, молодящейся теткой лет пятидесяти, выкрашенной в неестественно-белый цвет и с глазами, словно намазанными малярной кистью. Колоритная дама! И манеры подобающие – так ведут себя торговки рыбой на городском рынке, крикливые, с противными скрипучими голосами и вульгарной речью. Можно даже на «фене» говорить интеллигентно, а можно ведь и Шекспира прочесть так, что слушателя наизнанку вывернет. Жена начальника команды явно считала себя вправе вести себя, как базарная баба, гонять официантов, которые и так-то русских не жалуют, а уж подобных… Если бы она дала себе труд выучить хоть пару необходимых фраз по-английски, то пришла бы в ужас от тех слов, которыми поливали ее мальчики, не забывая вежливо улыбаться. Слушая, Марина давилась от смеха. Устав развлекаться, она кивнула Хохлу, и они пошли на пляж – день был солнечный, почему бы не поваляться на берегу моря и не подышать свежим воздухом.
– Скорее бы домой! – вздохнула Коваль, положив голову на твердый живот Хохла. – Не могу тут больше – все раздражает.
Женька курил, закинув вторую руку за голову, и время от времени давал затянуться и Марине.
– А мне здесь нравится, – отозвался он, – ты здесь другая, не такая, как дома.
– Вот и радуйся, что я решила дом купить, – сообщила она, потягиваясь, как кошка. – Будем часто приезжать… И я буду такая, как ты хочешь…
Хохол погладил ее по голове, пробежал пальцами по щеке до губ, задержался на них на секунду. Коваль зажмурилась и снова потянулась всем телом:
– Не начинай, а?
– Как скажешь, – буркнул он, но руку убрал.
Они вернулись домой рано утром, московский рейс несколько раз переносили, поэтому Коваль успела не только подключить новый сотовый в одной из компаний, но и позвонить Егору. Услышав в трубке родной голос и чужую речь, она расплакалась, и Хохол моментально отнял у нее телефон, сбросив вызов.
– Все, Коваль, прекрати убиваться! – приказал он, увлекая ее за собой по залу ожидания к выходу на регистрацию. – Сейчас с делами разберемся – и вали к своему Малышу, поживи у него, посмотри, как там, – вдруг понравится?
– Мне?! – изумилась Марина. – Никогда в жизни! Я не смогу жить где-то, кроме России, – нет такого места. Только здесь я – это я, а там кто я буду? Жена владельца строительной компании? Это не по мне – слишком я привыкла к независимости, Женя.
– Тогда зачем дом на Кипре покупаешь?
– Чтобы было. – Она показала ему язык.
Хохол рассмеялся, поднимая ее на руки на глазах обалдевших пассажиров, проходивших регистрацию, поцеловал, не обращая внимания на окружающих, и так, на руках, понес в самолет. Видимо, ответ вполне его устраивал.
На летном поле стояли два «Крузера» и огромный «Хаммер» – Розан прислал эскорт. И сам приехал чуть позже, когда Марина уже сидела в машине с сигаретой в руке, кинулся обниматься, к неудовольствию Хохла, считавшего такое проявление чувств по отношению к хозяйке лишним.
– Наконец-то! – блажил Серега, сжимая ее в объятиях. – Я уж соскучился – не наехала ни разу!
– За что? Неужели без меня дела встали?
– Нет, но я привык, что ты все под контролем держишь.
– Дом пробил?
– Да, папка с бумагами у тебя дома, в кабинете, там три варианта с фотками, посмотришь сама. Цена одинаковая. Процедура оформления в районе месяца, так что во что пальчиком ткнешь, то и твое, – отчитался Серега, и Марина продолжила допрос:
– Ветка звонила?
Хохол закатил глаза и недовольно проворчал:
– Вспомнила!
– Я не с тобой разговариваю! – отрубила Коваль, выбросив сигарету в окно.
– Как не звонить – звонила! Проблемы у нее какие-то, – буркнул Серега. – Макар вроде на нее наехал, за особняк этот, где магазин у нее.
– Это еще что за дела?! При чем тут Макар-то? – возмущенно спросила Марина. – Это Ворона территория, Ветка ему платит, а сутер поганый вообще не в теме!
– Не знаю, сама ей позвони, она расскажет.
Всю дорогу до «Парадиза» Коваль прокручивала в голове сюжет с Веточкой и Макаром. Что-то не нравилось ей в этой истории. Сейчас отдохнет немного, а то голова не соображает, потом позвонит подружке, пусть та приедет и сама все подробно расскажет.
– Ни дня покоя – не сама влипну, так она встрянет! – пробормотала Марина, закрывая глаза.
Хохол поглядывал на нее, недовольный тем, как она поставила его на место при Розане и пацанах, но пусть не забывается больше, а то взял моду! Одно дело, когда в постели, и совершенно другое – на людях, когда он начинает путать и позволять себе говорить с хозяйкой на равных.
– Обиделся?
– Ты так рявкнула, как будто я собака, заскочившая на хозяйскую постель!
– А что, это не так?
– Не понял…
– Что непонятного? Я же ясно выразилась.
– Это отказ?
– Нет, напоминание – чтобы не забывался. Запомни раз и навсегда – когда я говорю, все молчат и слушают! – Марина смотрела на него в упор, сверля глазами. – Я не слышу – ты это понял?
– Понял. Но и ты запомни – теперь я не стану прибегать в твою спальню по свистку, хватит! Мне сорок
