это, похоже, никого не волновало, а, значит, в том, что она отсутствует, не было ничего особенного. И Ника, сладко посапывая, едва не пропустила окончание службы, если бы ее вовремя не разбудил Клопси, легонько ущипнув за грудь.
— Я не храпела? — испуганно шепнула Ника, сразу встрепенувшись.
— О, нет, моя владычица. Вы имели благопристойный и величественный вид.
Ника поднялась и, поклонившись жрице, направилась к выходу. Ее свита в бледно- голубых одеждах, почтительно расступилась, и дождавшись, когда она пройдет, последовала за ней. На выходе к ним тотчас поспешили мужчины, подгоняя диски поближе и помогая эльфийским дамам всходить на них. Все спешили к арене, где вот-вот должно начаться долгожданное зрелище.
Арена представляла собой высеченные из камня ступени, вкруговую уходящие вниз. Это была гигантская воронка, заканчивающаяся огромной круглой площадкой. По ее краям высились статуи женщин- воительниц, подсвеченные фиолетовым рассеянным светом. Центр занимала уродливая, приземистая фигура каменного паука. Над ареной светящимися разноцветными гирляндами нависли парящие диски. Перила лож знати, шедшие вокруг арены, тоже были подсвечены тусклыми огнями и украшены, развешанными на них гобеленами.
Устроившись на каменной скамье, застеленной густой, мягкой шкурой, Ника, облокотившись на мраморное ограждения ложи, смотрела на истертые плиты арены. Вокруг стоял гул голосов. Она взглянула вверх, куда уходили заполненные зрителями скамьи. И вот среди этого непрестанного гула раздался скрежещущий, словно шедший из-под земли, звук. Тотчас наступила тишина, и в ней, уже отчетливее, вновь прозвучал тот же неприятный скрежет. То поднимались тяжелые решетки ворот, выпуская на арену толпу визжащих от ужаса гоблинов. Их, хлестая бичами, подгоняли солдаты дроу.
Из противоположных ворот торжественным строем вышли молодые темные эльфы. Как пояснил ей Клопси, то были воспитанники Академии военных искусств Мензоберранзана. Облаченные в сверкающие доспехи, они не торопясь, сохраняя порядок, окружили жавшихся друг к другу беспомощных уродцев, у которых в руках не было даже палок, а тело защищали драные шкуры. Дроу медленно начали сжимать вокруг них кольцо. Одна из тварей не выдержав молчаливого, зловещего натиска, с воплем бросился на них, надеясь прорваться сквозь цепь эльфов. Засверкали мечи, и бедняга был моментально изрублен в кровавое месиво. Это послужило сигналом к избиению остальных гоблинов.
Ника в каком-то ступоре смотрела на эту методичную бойню, с которой не могли сравниться никакие боевики или фильмы ужасов, с их кровью из кетчупа и бутафорским членовредительством. Не выдержав кровавого зрелища, она опустила глаза, но визгливые, истошные предсмертные вопли гоблинов не смог заглушить даже восторженней рев трибун, приветствующий особо изящный, точный удар меча. Молодые дроу красовались в забрызганных кровью доспехах, стараясь эффектно добить раненых гоблинов. Ведь, может быть уже сейчас, какая-нибудь знатная Мать могущественного Дома присмотрела себе будущего оружейника и фаворита.
Клопси, в азарте, чуть ли не вываливаясь из-за корсажа Ники, первый заметил ее состояние по той мелкой дрожи, что обычно предвещает начинало истерики. Он вылез из-за корсажа и, цепляясь за ее платье, перебрался на широкое каменное перило ложа.
— Моя владычица? — позвал он, испуганно глядя на нее своими глазищами.
— Поговори со мной, Клопси, — с трудом преодолевая дурноту, прошептала она.
Не обращая внимание на визг рассекаемого пополам гоблина, Клопси с тревогой смотрел в остановившиеся, остекленевшие глаза Ники.
— О чем, моя владычица? — заикаясь, спросил он.
— О… своем доме… откуда ты…
— Я не помню дома, моя госпожа. Я не знаю его. Я всегда жил в Мензоберранзане.
— Но ты… не из Подземья?
— Нет… Кажется, — задумчиво ответил Клопси, — здесь нет таких, как я.
— Я… я расскажу тебе о Поверхности и ты, может быть, что-нибудь вспомнишь.
— Вам не нравится бой молодых эльфов, госпожа? — раздался позади нее вкрадчивый голос. — Право, некоторые из них подают неплохие надежды. Вы не находите?
Ника обернулась. С верхней ступени скамьи к ней склонилась Тирелла, впившаяся в нее взглядом своих узких змеиных глаз.
— Мне надоела эта бойня, — процедила сквозь зубы Ника. — Думаю, Ллос достойна более умных поединков.
— О! Ждать осталось недолго, госпожа, — пообещала Тирелла, величественно выпрямившись на своем месте.
Отвернувшись от нее к Клопси, Ника тихонько начала рассказывать ему о солнце, облаках плывущих по бездонно голубому небу, о ветре, колышущем травы и, первым приносящим капли дождя, о высоких деревьях с пышными зелеными кронами, нежных изумительных цветах и сочных плодах, напоенных солнцем, о реках, заключенных в причудливо извилистые русла, что несут прохладные воды к безбрежному соленому океану. Клопси заворожено слушал, не замечая ликующих криков упивавшихся победой дроу. Они словно отгородились светлым миражом, от темного, кровавого ужаса.
— О, да, да, — прошептал кроха, закрывая глаза. — Я помню то место, о котором вы мне рассказали. Я его вижу, но очень смутно. Ах, моя владычица, боюсь, что только я один уцелел из всего моего народа.
Разбуженные Никой воспоминания о далекой родине причинили Клопси боль. Из-под прикрытых глаз по щекам покатилась слезы. Ника пальцем погладила его по понуренным голове и плечикам, и оба вздрогнули от дружных воплей, раздавшихся позади них. Это кланы приветствовали своих оружейников, вышедших на арену. То были оружейники Дома За Кеш и Дома об Убель, как назвал их Нике Клопси. Оружейник За Кеш в коричневых одеждах, подняв с лица серебряную маску, с ненавистью наблюдал за своим соперником в одеждах темно синих цветов, что выехал на арену на ящере, чем вызвал бурный восторг не только приверженцев своего Дома, но и остальных зрителей. Соскользнув со своего монстра, оружейник об Убель, положил трезубец, которым был вооружен, на плечо и преклонил колени перед статуей паука. И когда тоже самое сделал его противник, положив меч на плечо и встав на колени, об Убель вскочил на ноги и бросился к своему ящеру. Воин За Кеш сразу же рванулся за ним, но был остановлен, наступающим на него голодным монстром. Весь поединок воины были заняты тем, что оружейник За Кеш все время убегал, а воин об Убель пытался догнать его и подцепить своим трезубцем. В конце концов измученный бесконечным метанием по арене и бегом в доспехах оружейник За Кеш применил магию, что было недопустимо, по правилам поединка. Кстати, по словам Клопси, одного единственного запрета, в поединках оружейников. Нарушителя взяли под стражу. И тут, одурманенный магией голодный ящер, повернувшись к своему седоку, одним махом откусил ему ногу. Под рев трибун, оружейник об Убель отрубил ящеру голову. А дроу Дома За Кеш унесли с поля своего несчастного, истекающего кровью военачальника.
Следующими вышли на арену оружейники Домов Си Нафай и Ска Тисс. Отдав положенные почести пауку, олицетворяющему богиню Ллос, воин в черных одеждах, принадлежащих Дому Си Нафай, быстро вскочил на взявшийся откуда-то диск и, описав на нем круг, ударил плашмя своим мечом противника в серых одеждах Дома Ска Тисс, попытавшись сбить его с ног. Тот ловко отпрыгнул в сторону и метнулся к диску. Оружейник Си Нафай послал диск вверх, но было поздно. Воин Ска Тисс оказался более расторопным, сумев уцепиться за край поднимающегося над землей диска, он повис над ареной. От тяжести двух тел диск замедлил свой подъем и можно было видеть, как на его небольшом пятачке теснят друг друга два оружейника, пытаясь удержаться на нем и столкнуть другого вниз. Парящие над ареной на своих дисках зрители, опускаясь, стали кружить над поединщиками, к досаде тех, кто наблюдал за схваткой снизу. В конце концов, Ска Тисс удалось сбросить владельца диска вниз. Когда он полетел на камни арены, Ника, ахнув, прижала ладони ко рту.
— Госпожа, — с тревогой пискнул Клопси. — Вы не должны так явно показывать свое волнение и отвращение. Вам надо улыбаться, показывая всем, что вы получаете удовольствие.
Ника послушно опустила руки и попыталась улыбнуться. Улыбка вышла слабой, дрожащей и какой-то жалкой. Си Нафай послал диск вниз к неудачно упавшему Ска Тисс, который, сломав ногу, корчился на залитых кровью камнях арены. Соскочив с диска, серый оружейник не спеша подошел к поверженному и, не
