– Вздор! Ты блестяще смотришься со своим племянником. И, кстати, всегда смотрелся. Тебе подходит эта роль. Лука.
Малыш зашевелился и вздохнул. Лука взглянул на его красивое личико и смягчился.
– Боюсь, с моим собственным ребенком эта роль мне не пригодится.
– О, Лука, ради бога! Это совсем на тебя не похоже. Ты же не пораженец!
– Я вовсе не пораженец, София! – огрызнулся он.
Ребенок издал писк протеста, и Лука понизил голос.
– Я просто смотрю на вещи трезво. Она живет в Англии, я в Риме. Мы не вместе. Факты просты и грубы.
– Почему бы вам не быть вместе? – спросила сестра. – Ради бога, Лука, ты же не можешь всю жизнь провести в страхе перед обязательствами, мечтая найти идеальную женщину. Тебе просто надо жениться на ней. Полагаю, ребенок – прекрасная причина, чтобы, наконец, прервать столь длительную холостяцкую жизнь. Люди нередко так поступают.
В задумчивости Лука нежно провел пальцами по блестящим черным волосикам племянника, затем взглянул на сестру. Выражение его лица удивило ее.
– Я предлагал ей выйти за меня замуж, – сказал он.
– Ты предлагал?
Он кивнул.
– И?
– Она отказалась.
Наступило минутное молчание. Сестра была потрясена до глубины души. Но, к его изумлению, очень скоро она откинула голову назад, раздался взрыв смеха. Малыш начал ерзать на руках Луки, и он передал его обратно матери.
– Не вижу причин для смеха, – ледяным голосом произнес он.
София вытерла уголки глаз.
– Не видишь? Думаю, она просто сокровище!
Женщина поставила великого Луку Карделли на место. Знаешь, она мне нравится.
– Это не смешно!
– Конечно, – медленно сказала она. – Конечно же, не смешно. Тебе просто необходимо что—то предпринять, Лука.
– Это я и сам знаю, – сказал он.
Красный студийный свет погас, раздались громкие аплодисменты. Ева улыбнулась, завидев режиссеpa—постановщика, идущего в студию с пачкой бумаг в руках.
– Как все прошло? Хорошо?
– Ева, просто блестяще! Здесь у меня впечатления зрителей. – Он размахивал бумагами, как медалью победителя. – И я могу объективно признать, что в руках у нас настоящий хит.
Она знала, что это так. Это было необъяснимое чувство. Когда работаешь на телевидении достаточно долго, чувствуешь удачу на ощупь. С первого дня она верила в этот проект, но нельзя было знать наверняка, пока вживую не проявились зрительские впечатления.
– Пришел мешок писем, электронных и обычных, телефон трещал всю неделю. Задачу нашу можно считать выполненной на отлично.
Все получилось просто идеально, настолько идеально, что ей иногда хотелось себя ущипнуть. Ей даже не пришлось говорить Клэр о своей беременности.
Главный редактор догадалась сама, как, впрочем, и большая часть сотрудников. Ее выдали элементарные признаки – она часто выходила из студии, и ее постоянно тошнило.
Утренняя тошнота никак не хотела ослабевать. И тогда возникла рабочая идея – убрать Еву из утреннего шоу и поставить ее в эфир перед обедом. Не будет большой потерей в программе, сказал кто—то из директоров, если вместо бесконечных старых комедий мы покажем ток—шоу.
Программа 'Полдень с Евой!' создавалась как классическое шоу с участием зрителей, но с дополнительной изюминкой. Кроме обычных студийных дискуссий на темы: 'Слишком толстая, чтобы наслаждаться сексом' или 'Мой муж не знает, что я стриптизерша', раз в неделю было запланировано пятиминутное окошко, чтобы осведомлять зрителей, как проходит беременность Евы. Зрителям нравилось быть вовлеченными. А что лучше могло их вовлечь?
– Что ж, замечательно!
Ева немного расслабилась и улыбнулась режиссеру—постановщику. Она положила руку на разросшийся живот, потому что малыш начал шевелиться, как бы говоря: сосредоточься теперь на мне! Настало время отправляться домой на законно заслуженный отдых. Она взяла сумочку, включила телефон, и он тут же зазвонил.
'Номер не установлен'.
– Алло!
– Ева? – услышала она такой ледяной голос, что удивилась, как он не заморозил ее маленький мобильный телефон.
Малыш снова зашевелился. Это твой папочка, подумала она, и ее первой реакцией было облегчение.
