– Отвали, – лениво уронила невоспитанная ассистентка.
Квадратный запыхтел:
– За хамство ответишь. Мне плевать, чья ты лялька.
Этого Валя стерпеть не могла.
– Мужчина, вы хотите проблем? – Она выскочила из машины. – Обеспечу.
– Я тебе сам обеспечу, сучка драная. Да ты знаешь, кто я?
Объяснить, кто он, борец с хамством не успел – Валя ткнула ему железным пальцем в солнечное сплетение, и он согнулся пополам.
– Учти, урод, это еще не проблема. Проблемы будут впереди. Исчез по-быстрому, ясно?
– Ясно, – прохрипел квадратный и заковылял прочь.
От этой отвратительной сцены Фандорина всего заколотило.
– Валентина, ты ведешь себя гнусно!
А помощница была сама безмятежность – инцидент нисколько не испортил ей настроения, совсем наоборот.
– Николай Александрович, это же Рублевка. Тут по-другому нельзя. Тонкий слой гламура, под ним джунгли. Если не показывать зубы, в два счета затопчут.
Пока поджидали Марфу Захер, Валентина стояла, облокотясь о дверцу, и развлекала слушателей антропологическими этюдами – сортировала посетителей «Фитнес-эмпориума» по разрядам.
– Все жительницы Рублевки, за малым исключением, делятся на четыре категории, – вещала ассистентка, стараясь не выбиваться из лексикона настоящей леди. – У каждой свои видовые признаки. Вот эта, например, – показала она на даму, вышедшую из клуба, – из высшего класса. Жена большого чинуши. Сейчас они на Рублевке главные. Деньги у них не заработанные, а нахапанные. Бояться нечего, никто не тронет. Видите, какая она важная. По сторонам не смотрит, но на губах легкая улыбочка – потому что не из-за чего нервничать. Сядет в «ауди-8» или БМВ, обязательно с федеральным номером.
Так и вышло: дама села в черный лимузин с мигалкой и укатила.
– Эта из силовиков, – уверенно сообщила Валя про следующую спортсменку. – Сразу видно: никаких улыбочек, губки коромыслом. Ментовская или прокурорская жена. У них улыбаться не принято. Тачка – «гелендеваген» или джип «лексус», тоже черная.
Николас только головой покачал – в точку.
– А эта? – спросил он про скромную, интеллигентного вида женщину с рюкзачком через плечо.
– Обычная буржуйка, их номер теперь последний. Деньги у мужа есть, но все в бизнес вложены. Запросто миллион из оборота не вынешь, чтоб десять соток к участку прикупить. Сейчас сядет в скучный «мерс», а то и в обычное «вольво».
И опять угадала.
– Какая красивая! – сказала Саша про смазливую и нарядную девицу, легко сбежавшую по ступенькам. – На остальных непохожа.
– Правильно. Это четвертая категория. Золотая молодежь. Дочка какого-нибудь хрена, то есть господина, из первых трех категорий. Целый день по бутикам и кафешкам тусуется. Тачка – спортивная или кабриолет.
Девица, в самом деле, укатила в приземистой открытой машине. Саша в восторге захлопала в ладоши:
– Здорово!
– Ну хорошо. А к какому разряду принадлежал человек, которого ты так ужасно обхамила? – спросил Фандорин.
– Мент, конечно. Разве непонятно? «Ваген», номера, говорок. Полковник или подполковник. Нормальный «оборотень в погонах». Тут их пруд пруди.
– И он тебя испугался? Валя засмеялась.
– Само собой. Он же знает, что я знаю, что он мент. Если так на него пру, значит, имею право. Внимание, вот она!
Из дверей вышла стройная женщина в индийском сари и больших темных очках, с теннисной сумкой через плечо. Николас нипочем не узнал бы в ней красотку с гламурных фотографий, но Валиному глазу можно было доверять.
Саша шепнула:
– А она в какую машину сядет?
– Эта косит под «звезду», их на Рублевке немного, на целую категорию не тянут, – прикидывала вслух Валя. – Настоящих бабок у нее нет. Какая-нибудь тачка из не шибко дорогих, но с претензией. Или вон тот кабриолетик «пежо», или «ранглер», или открытый «крузер»…
Марфа Захер села в красный джип «ранглер».
– Браво, Валентина, – склонил голову Ника. – Садись, поехали за ней.
Но ассистентка пребывала в задумчивости.
– Шеф, вы ее хорошо рассмотрели?
– Да, а что?
– Видели, как она на меня глянула, когда мимо проходила?
– Нет, не обратил внимания. Валентина поцокала языком.
– План меняется.
– Почему?
– Не клюнет она на вас. Я этот взгляд хорошо знаю. В интернете вашем главного не написали. Розовая она, сто пудов. В смысле, наверняка.
– Какая-какая?
– Розовая. Лесба. Поэтому и с голубым Раульчиком замутила. Ему удобно, и ей тоже. Шеф, давайте за руль.
Она сдернула с носа зеркальные очки, вынула наушник. Отдала Николасу.
– Ты что?
– Спокойно. На арену выходит Валентина, укротительница розовых львиц. Легенда меняется. Вы сами по себе – папа с дочкой. Или папасик с лялькой. Неважно. Сидите себе, обедайте. Всё сделаю сама.
Столики были установлены на дощатом помосте, нависшем прямо над рекой. Слева, на таких же мостках, пляж с лежаками.
Мягкая тень от зонта, волны прохладного воздуха от вентиляторов – всё здесь располагало к релаксу или, как говорили в прежние времена, к неге.
– А цены не очень дорогие, – сообщила Саша, углубившаяся в изучение меню. – Салат из крабов 22 рубля, отбивная из мраморной говядины – 55. А что такое «мраморная говядина»?
– Черт ее знает. Но это не рубли, это у.е. Видишь, внизу написано?
Девушка в ужасе отложила карту.
– Не беспокойся. Выбирай, что хочешь. Клиент оплачивает все расходы.
Он помахал платиновой кредиткой, полученной от Аркадия Сергеевича, но сам в меню еще не заглядывал – всё время следил за «объектом», Марфой Захер. Вот когда зеркальные очки пригодились.
Валя заняла столик по соседству с литагентшей, которая, на счастье, обедала в одиночестве. Сейчас она, посасывая сигарету, как раз делала заказ. Голос уверенный, слышен издалека. По всему видно – эта дамочка здесь, как дома:
– Просто порежьте зеленюшечки, капельку ачетто бальзамико, оливкого маслица ложечку – Марио знает, какое я люблю. А рыба у вас сегодня какая?
Едва официант удалился, за дело взялась Валентина.
Подошла с сигаретой в руке, что-то сказала – очевидно, попросила прикурить. Наклонившись к зажигалке, бросила на Марфу длинный взгляд из-под челки (Фандорин поморщился).
– А можно, я буду закуску, первое, второе и третье? – тронула его за руку Саша.
– Что? Ну конечно можно.
