изяществом.
Теперь она узнала его. Перед ней стоял дон Хуан, незаконнорожденный брат ее супруга.
– Ваше Величество, позвольте… – начал он. Она перебила его:
– Пожалуйста, не надо церемоний… Дело в том, что я здесь без позволения. Ты… вы занимаетесь?
– Да, Ваше Величество.
– А принц, мой пасынок?
– Он только что ушел отсюда… вернее, выбежал. Сегодня он немного не в себе, Ваше Величество.
– Не в себе?
– Он не говорит, что с ним, но у него очень плохое настроение.
– Я хочу видеть его.
– Ваше Величество, он велел никого не пускать к нему. Но если это приказ…
Она засмеялась.
– Нет, это не приказ… Во всяком случае, мне бы не хотелось, чтобы в таком свете он воспринял просьбу, с которой я собираюсь обратиться к нему. Было бы лучше, если бы он считал меня своим другом.
Дверь распахнулась – на пороге стоял Карлос. Он воскликнул:
– Изабелла!
Она улыбнулась, и у него радостно забилось сердце: «Моя… Моя…»
Продолжая улыбаться, она подошла к нему. Ее улыбка сводила его с ума. Он вдруг встал на колени и поцеловал край ее платья. Затем поднял глаза на нее.
– Мне не следовало приходить сюда без сопровождения, – сказала она. – Но я желала видеть вас…
Не сводя с нее влюбленного взгляда, он встал на ноги. Он дрожал. Ему не хотелось, чтобы в комнате находился свидетель их встречи.
Он крикнул:
– Хуан, убирайся вон! Королева пришла ко мне! Уроки доделаешь потом.
Хуан пожал плечами, поклонился Елизавете и вышел из комнаты. Уже за дверями он задался вопросом – не сказать ли кому-нибудь, что королева осталась наедине с этим невменяемым.
– Карлос, – сказала Елизавета, – я хочу, чтобы мы стали друзьями… самыми большими друзьями. Да и может ли быть иначе? Ведь мы с вами одного возраста… и даже должны были пожениться, помните?
– Да… – дрожа от восторга, проговорил он, – помню…
– А в результате вы стали моим пасынком. Но мы будем дружить, не так ли?
– У вас никогда не было такого верного друга, как Карлос.
– Очень рада это слышать. Мне казалось, что я не понравлюсь вам.
– Как это могло случиться? – воскликнул Карлос. – Вы так прекрасны, Изабелла!
– Изабелла, – повторила она. – Придется привыкнуть к этому имени. Здесь меня все так называют – а во Франции я была Елизаветой.
– Елизавета это французское имя. А вы теперь испанка.
– Да. Теперь я испанка.
– Вам это не нравится? Она посмотрела в окно.
– Мне это нелегко дается… но такова уж наша участь. Так говорил мой папа. Он сказал, что принцы и принцессы не вправе распоряжаться своими браками.
Карлос зачарованно смотрел на нее. Красота Елизаветы так трогала его, что он был готов обнять ее и заплакать.
И вдруг… да, в ее глазах заблестели слезы. Она объяснила:
– Это из-за моего отца. Я всегда плачу, когда думаю о нем.
– Вы ненавидите его?
– Ненавижу? Почему я должна его ненавидеть? Он был самым лучшим отцом в мире.
Увидев, как перекосилось его лицо, она с тревогой воскликнула:
– Карлос! Что с вами? На кого вы так разозлились?
Он еще не мог рассказать ей о величайшей страсти своей жизни – вдруг она еще не возненавидела Филиппа? Карлос понимал, что, узнав правду, она может испугаться и убежать.
– Ни на кого, вам показалось, – сказал он. – Я счастлив – потому что вы пришли ко мне.
– А я уже подумала, что чем-нибудь обидела вас. Ведь вы, испанцы, не любите, когда нарушают этикет, да?.. Ах, Карлос, я очень рада, что не огорчила вас своим приходом. Надеюсь, мы с вами теперь будем часто видеться.
– Изабелла, я никогда не забуду, что вы пожелали увидеть меня.
