Ей казалось, что Екатерина де Медичи незримо присутствует в ее комнате.
Ее окончательное выздоровление отмечалось торжествами во всей Испании.
Однажды она все-таки набралась храбрости и сказала:
– Филипп, я очень надеюсь, что когда-нибудь у нас будут дети, но иногда боюсь…
– Дорогая Изабелла, чего же вам бояться? Когда придет время, весь мир позаботится о ваших родах.
Он сам испугался своих слов: снова почувствовал себя юношей, стоявшим на коленях перед постелью умирающей Марии Мануэлы. Воспоминания о той короткой и трагической любви преследовали его всю жизнь, и сейчас он с тревогой подумал о том, как эта очаровательная девочка перенесет испытание, отнявшее у него Марию Мануэлу.
Увидев испуганное выражение его лица, она спросила:
– А вы чего боитесь?
Он промолчал, все еще находясь под властью нахлынувших на него воспоминаний.
Елизавета не могла понять, о чем он так напряженно думает.
– Я… я имела в виду совсем не то, – быстро проговорила она, – не боль, которую мне придется перенести. Я хотела сказать… что ребенка ведь может и не быть. Как известно, королевам роды даются труднее, чем остальным женщинам.
– И это все? Больше вы ничего не боитесь?
Она немного поколебалась. Затем, запинаясь, проговорила:
– Я опасаюсь… что я…
И снова замолчала – не могла избавиться от ощущения, что ее мать каким-то образом слышит их разговор.
– По-моему, вам не следует ничего опасаться, – мягко сказал Филипп.
– Но ведь мой долг велит мне рожать детей, а если…
– Да, таков наш долг, – с торжественностью в голосе произнес он. – Следовательно, будем надеяться, что в скором будущем у вас появится ребенок.
И, помолчав, добавил:
– Уверяю вас, когда придет срок, вы будете страдать не меньше, чем я.
Елизавета грустно улыбнулась и обняла его.
– Вы очень добры ко мне… – сказала она. – Очень добры… Вскоре из Франции пришла новая посылка. На этот раз в ней были портреты Марго. На них ее сестра выглядела очаровательной большеглазой девочкой с пухленькими губками и озорной улыбкой. Был и портрет самой Екатерины.
Она прочитала сопроводительное письмо:
«
Она должна! Разумеется, должна. А кроме всего прочего, разве плохо было бы каждый день видеть Марго при испанском дворе? А Карлос? Карлос – добрый мальчик, если на него порой и находит плохое настроение, то с ним всегда можно найти общий язык. Нет сомнений, Марго сумеет поладить с Карлосом.
Захватив с собой портреты, Елизавета направилась в апартаменты принца.
Карлос был со своими друзьями, Александром и Хуаном. Те сразу заулыбались, сели по бокам Елизаветы, как дети. И только Карлос остался стоять, глядя на нее с недетской страстью.
– Я принесла кое-какие портреты, чтобы показать их Карлосу.
Как она и ожидала, Карлос просиял от удовольствия. Ему было приятно увидеть картины, которые Елизавета принесла специально для него.
– Вот они. Я захватила с собой только два, но у меня есть и другие.
– Вижу, – сказал Карлос, отталкивая мальчиков от стола с картинами. – Вы что, не слышали? Изабелла принесла их для меня. Правда, Ваше Величество?
– Да, специально для вас, Карлос. Но остальные тоже могут взглянуть, если хотят. Ну, какой из них вам больше нравится? Скажите – а я скажу, кто изображен на нем.
Карлос улыбнулся ей, показывая, что она интересует его больше, чем любые портреты. Затем взглянул на стол и сказал:
– Ах, какая красивая!.. Да, вот этот портрет лучше.
– Вы правы. Это моя сестра. А на другом изображена моя мама.
– Ваша мама мне понравилась меньше.
– Еще бы! Она ведь слишком стара для вас.
– И уж очень полна, – сказал Карлос. – А ваша сестра просто прелестна.
