городские огни, но вдалеке разгоралось зарево, небо светилось… Все жители Баку хорошо знали, ЧТО значит этот внеочередной восход: там, на промыслах в жутком жаре пылающей в этот момент нефти плавились стальные конструкции вышек и трубопроводов. Корчились в огне стальные листы нефтяных резервуаров и катализационные башни заводов. Мгновенно испепелялись люди… Гибли мужья, братья, сыновья…
— Пост номер четыре докладывает — неизвестная эскадра на входе в залив, товарищ начальник заставы!
— Как неизвестная?
— Очень далеко, флагов не разобрать. Только многочисленные дымы из труб.
— Понятно. Продолжайте наблюдение. Обо всех изменениях докладывать немедля…
Начальник Северного погранотряда положил трубку аппарата на рогульки и дал отбой. Затем вновь крутанул ручку индуктора:
— Соедините меня с Командующим Флотом.
Секунды ожидания.
— Товарищ Командующий? Это Петров. Мои посты докладывают, что на входе в Мурманский Залив отмечена неизвестная эскадра.
— Твои ребята не ошиблись, пограничник?
— Никак нет, товарищ Командующий. Я им верю.
— Хорошо…
Головко помедлил, услышав щелчок отбоя переключил телефон на лётчиков.
— Николаев? У тебя кто в воздухе есть? Нелётная погода? Срочно нужно послать самолёт ко входу в залив. У нас — ГОСТИ… Похоже, что ТЕ САМЫЕ, о ком предупреждала Москва. Понял. Доклад немедленно по возвращении…
Глава 13
— Внимание, внимание! Работают все радиостанции Советского Союза! Передаём Правительственное Сообщение. Сегодня, первого февраля одна тысяча девятьсот сорокового года англо-французские войска без объявления войны напали на нашу Родину. Массированным бомбардировкам подверглись города Баку, Грозный, Мурманск. Высажены десанты интервентов в Мурманске, Североморске, Севастополе Наши воины храбро отражают атаки зарвавшихся империалистов, неся им огромные потери…
Сталин выключил радио и повернулся к Политбюро, собравшемуся в расширенном составе из-за начала войны.
— Товарищ Шапошников, доложите обстановку.
— Слушаюсь, товарищ Сталин!
Тот по военному чётко поднялся и, подойдя к висящей на стене карте, взял указку и начал:
— Сегодня, примерно в ноль часов тридцать две минуты англо-французская авиация в составе примерно трёхсот самолётов разных марок подвергла массированным бомбардировкам нефтепромыслы Баку и Грозного. Практически в это же время объединённая морская эскадра агрессоров начала обстрел Севастополя, а палубная авиация атаковала Черноморский флот, находящийся на рейде. Через четыре часа, около пяти часов утра группировка англичан в составе трёх дредноутов и множества вспомогательных судов атаковала Мурманск при поддержке двух авианосцев, одновременно высадив десант из числа польской карпатской дивизии и прочих…
— Польской?
Перебил Начальника Генерального штаба РККА Калинин.
— Так точно. Польской. Формально эта часть — единственное боеспособное подразделение, оставшееся в распоряжении Польского Правительства в изгнании. Далее, простите. Одновременно наши части на Карельском перешейке подверглись массированному артобстрелу и атакам финских, норвежских, французских частей. Везде идут ожесточённые бои. Наши потери, не буду скрывать — огромны… Самое страшное — нам нечего противопоставить их авиации. Конкретно — бомбардировочной авиации. Если против истребителей и тактических самолётов наши «И-16» и «И-153» ещё могут драться, пусть с трудом, то против американских и британских тяжёлых бомбардировщиков это невозможно. Они летают и выше, и быстрее.
— Ви хотите сказать, товарищ Шапошников, что американцы построили бомбардировщики, летающие быстрее советских истребителей?
Тот побледнел, но выдержал взгляд.
— Так точно, товарищ Сталин.
Рябая рука только сильнее стиснула трубку…
— По сведениям разведки, кроме англо-французов в ближайшие дни, а скорее всего — часы возможна прямая интервенция Турции и Ирана. И, самое страшное, после подписания мирного договора Британии и Франции с Германией у Гитлера развязаны руки. Он может направить свои отдохнувшие за зиму, пополненные и хорошо вооружённые части на Восток. То есть — на нас. Такова обстановка на этот час, товарищи.
— Что с Мурманском?
— Пока держится. Но флот полностью блокирован, и, боюсь, что мы его потеряли…
— Что ви говорите, товарищ Шапошников?!
— Я говорю факты, товарищ Сталин. Наш флот не способен противостоять английским линкорам. Нечем… Нет береговых батарей достаточных калибров. Весь наш Северный флот — несколько эсминцев, десяток подводных лодок и лёгкие торпедные катера. А у них — калибр в 384 миллиметра и вес снаряда в тонну. Просто расстреляют все корабли у пирса, оставаясь вне досягаемости нашего огня.
— Хорошо. Ваши действия по отражению агрессии, товарищ Шапошников?
— Все войска приведены в полную боевую готовность. Перебрасываются части из внутренних округов на Север и в Крым. Объявлена мобилизация четырёх призывных возрастов, все авиационные и танковые заводы переведены в военный режим работы. Начато строительство укреплённого района возле Ленинграда. Но, товарищ Сталин, у нас очень плохо с топливом. Имеющиеся запасы обеспечат армию, авиацию и флот только на один месяц ведения активных боевых действий. Затем танки и самолёты просто станут без топлива. А одними винтовками много не навоюешь…
Все присутствующие в зале переглянулись и опустили головы…
Старшина Ковальчук оглянулся — где-то внизу, у подножия сопки копошились двое красноармейцев в белых грязных маскировочных халатах, тащащие ящик с патронами. А у него оставалось всего две ленты для верного «максима». Ну и три гранаты, да верный нож в сапоге. Близкой помощи ждать не приходилось. И бывший пограничник закусив губу вновь приник к прицелу. Мелькнул силуэт в нелепой каске-тазике, и пальцы сами на мгновение вдавили гашетку. Ствол дёрнулся, выплюнув короткую, на три патрона очередь. Тут же старшина перевёл прицел левее, и срезал ещё двоих, запутавшихся в колючей проволоке. Удачно он всё-таки придумал, раскидать колючку по снегу. Уже не один враг попался в эту ловушку! Но патронов — чуть… Его отделение полегло почти полностью в своих ячейках, когда английские «бэттлы» внезапно вывернувшись из-за низких туч забросали чётко выделявшиеся на нетронутом снегу ячейки бойцов. Двоих раненых Александр отправил в тыл приказав прислать патронов, и уже почти два часа, если судить по свету дня отбивал атаку противника. Взи-з-з-иу! Мимо уха свистнула пуля. Снайпер! Обожгла его мысль. Решение пришло почти мгновенно. Он слегка приподнялся из-за щитка и со стоном рухнул рядом с пулемётом. Тут же рядом взрыла снег вторая пуля… «Промахнулся, сволочь!» Старшина ждал, всматриваясь в пространство через полуприкрытые веки. Несколько мгновений ничего не происходило. Потом приподнялась одна голова, две… Ещё через пару минут осмелевшие враги нестройной цепью двинулись к позициям его взвода. «Ага!» Он с удовлетворением наблюдал, как пехота замешкалась в набросанной в беспорядке колючке, наконец кто-то прорубил сапёрной лопаткой проход и англичане стали накапливаться в узком месте, чтобы идти дальше…
