Женевьевы Шантро, его личной помощницы, мсье Баске только что уехал домой. «Могу ли я быть чем- нибудь полезна в его отсутствие?» — поинтересовалась она.
Вместо того чтобы спрашивать домашний адрес Баске и рисковать — вдруг Шантро предупредит босса, что двое полицейских ищут его, — Жако заметил, что у них нет ничего срочного, и спросил, может ли она записать их на встречу на неделе. Это она с готовностью сделала, хотя встреча, Жако был уверен, вряд ли состоится.
Вернувшись в машину, они по телефону выяснили в управлении нужный адрес и спустя час сидели рядышком в кожаных клубных креслах перед столом Поля Баске.
Как только они представились, объяснили причину визита — расследуется убийство, труп найден в Вайон-дез-Офф, — Баске с усилием встал, сказал, что, вероятно, библиотека более подходящее место для вопросов, и повел их из сада в дом. По пути предложил им выпить, но полицейские вежливо отказались. Чай, кофе? Снова отказ. И вот, смотрясь до смешного неуместно в шортах, слишком узких и коротких, Поль Баске стоял возле окна за своим столом и испытующе смотрел на гостей.
— Оно как-то связано с... с другими убийствами, которые вы расследовали, старший инспектор? В прошлую нашу встречу? — Он произнес это с легкой улыбкой, словно не ожидал, что с Жако будет труднее, чем раньше.
— Пока неясно, мсье, но здесь может быть связь. Повторюсь, это всего лишь вопрос последовательности действий.
— Последовательности действий. Конечно. Так чем могу быть полезен на этот раз? — В его голосе прозвучали усталые, терпеливые нотки.
— Мы полагаем, что вы знаете жертву, — начал Жако.
Баске понадобилась пауза, чтобы переварить слова Жако.
— На самом деле? — отозвался он. — Вы уверены? Я очень надеюсь, что нет.
— Анэ Куври, — произнес Жако.
Если старший инспектор желал увидеть реакцию, то его ждало разочарование. Может, имя и ударило Баске словно железная балка, однако единственное, что он сделал в ответ, — это глубоко вздохнул, задумчиво нахмурился и прикрыл глаза, будто сосредоточил на имени все свое внимание.
— Нет, старший инспектор, — сказал он наконец. — Мне жаль. Это имя ничего мне не говорит. — Затем, засунув кулаки в карманы, Баске резко повернулся и посмотрел из окон библиотеки в направлении далеких склонов горы Монтань-Сен-Виктуар.
Это было мастерское представление, данное со спокойной, контролируемой уверенностью. Однако то, что он отвернулся посмотреть в окно, выдало его — прикрытие, возможность прийти в себя. Жако видел этот прием много раз. Мужик лжет. Теперь у Жако не было ни малейшего сомнения в том, что карамельки с кашу в доме Анэ Куври принадлежат этому человеку. Круглая желтая баночка, он был уверен, вся окажется залепленной отпечатками пальцев Баске.
Но что же нож для бумаг от «Зоффани»? Баске купил его для любовницы? Он заказал на нем гравировку? Это казалось вполне разумным предположением. Похоже на подарок, какие богатые люди вроде Баске дарят любовнице. Дорогой, но в достаточной мере анонимный. Ни имени, ни инициалов на гравировке, и заплачено наличными.
А это значило бы, пришел Жако к выводу по дороге в Экс, что Баске не мог быть убийцей. Если бы он собирался убить Анэ Куври, то вряд ли выбрал бы для этой цели нож для бумаги, который сам купил для нее, к тому же заботливо оставленный у нее в позвоночнике, чтобы полиция нашла и проследила.
Но также возможно, что у Анэ Куври были и другие любовники. Любовники, о которых Баске даже не подозревал. Любой из которых мог подарить ей нож для бумаги, заказать гравировку.
А это возвращает Баске в список. Если искать мотив, всегда лучше всего начинать с ревности. Баске обнаруживает, что Анэ водит его за нос с другими мужчинами, и начинает выяснять отношения. И, придя в ярость, убивает ее.
Жако решил, что пришло время сменить подход, ужесточить его. Он не мог позволить себе ожидать результатов по отпечаткам, чтобы подтвердить то, что он и без того знал. Что Баске лжет. Что Баске был любовником Куври и, возможно, ее убийцей.
Баске повернулся от окна и вопросительно взглянул на полицейских, словно удивляясь тому, что они еще здесь.
— У вас что-то еще, мсье?
— Она жила в Эндоме. — Жако устроился в кресле поудобнее, показывая, что уходить не торопится. — Авеню Корбюзье, тридцать четыре. Может, вам знаком этот адрес?
Снова Баске покачал головой:
— Конечно, этот район мне знаком, но нет...
— Значит, вы утверждаете, что не знакомы с жертвой и что никогда не посещали ее дом? Правильно?
— Совершенно точно, — возмущенно отозвался Баске. — Я уже говорил вам...
В дверь тихонько постучали, и в комнату вошла Селестин с бокалом в руке.
— Джентльмены?
Жако и Гасталь поднялись из кресел, а Баске суетливо стал обходить стол. Кроссовки скрипели на полированном деревянном полу.
— Не хочу тратить время на то, чтобы представлять тебя, моя дорогая, — сказал он, поцеловав ее в щеку. — Эти два джентльмена уже уходят.
— Напротив, мадам, — возразил Жако с беспечной улыбкой. — В действительности у нас есть еще несколько вопросов, которые мы хотели бы задать вашему мужу.
— Вопросы? — удивилась Селестин.
— Эти джентльмены расследуют убийство, моя дорогая, некой...
— Некоего лица, как мы считаем, которое может быть знакомо вашему мужу, — подсказал Жако. — Его подруги.
Баске угрожающе зыркнул на старшего инспектора.
— Как ужасно, — проговорила Селестин, поглаживая руку мужа, словно утешала его. Потом пошла к дивану, села там. Беспокойство застыло на ее лице. — Но что за подруга? Кто? Расскажите.
Теперь, подумал Жако, у Баске два возможных варианта: сохранить возмущенную позу и все отрицать, особенно в присутствии жены, или постараться вступить в сотрудничество, исподволь, не вызывая ее подозрений. Если решится на второй вариант, Жако понимал, они обязательно обнаружат его отпечатки на банке с карамельками, что подтвердит его связь с Анэ.
— Оказывается, кто-то из «Валадо», одна из сотрудниц, убита, — сообщил Баске жене и вернулся к столу.
Полицейские сели, передвинув кресла так, чтобы видеть мадам Баске. Им очень хотелось, чтобы она участвовала в разговоре. Гасталь поймал взгляд Жако и губами произнес нечто похожее на «трах- тарарах».
Он попался.
Теперь оставалось выяснить только, является ли Поль Баске убийцей.
— Итак, — продолжал Жако, — вы только что сказали, мадемуазель Куври работала в «Валадо».
— Думаю, да. Думаю, да. — Баске постучал пальцем по голове, словно подгоняя память, но при этом, прикрывшись рукой, чтобы не видела жена, бросил на Жако многозначительный взгляд. — Кадры? Не могу точно вспомнить. Что-то вроде этого.
— Это Водяной? Тот, о ком пишут газеты? — спросила Селестин, ее глаза горели любопытством.
Жако повернулся к ней:
— Мы так не думаем, мадам. Имеются сходные моменты, но также есть и очевидные различия...
Селестин кивнула, но больше ничего не сказала. На минуту в комнате воцарилось молчание.
— Итак, мсье. — Баске пытался вернуть самообладание и явно жаждал завершить встречу. — Чем- нибудь еще могу вам помочь? Возможно, вам лучше прийти завтра утром в офис. Быть может, мы смогли бы проверить наши регистрационные списки...
Жако понимал, к чему клонит Баске. Теперь, признавшись в любовной связи с Анэ Куври, он очень надеялся, что полицейские из вежливости уберутся ко всем чертям из его дома, пока не навлекли проблем с