— Ведь все это началось с предположения о том, что некоторые из этих инцидентов были специально подстроены.
— Я не забыл. Но, с другой стороны, все, что мы до сих пор узнали, так или иначе связано с предвыборной кампанией. А та, в свою очередь, должна быть каким-то образом связана с этими инцидентами, только пока я не вижу каким.
— И что же тогда дальше?
— В архиве у меня работает программа, которая пытается найти чтонибудь общее между людьми, погибшими в наиболее оперативно освещенных катастрофах. Сегодня мне лучше там не показываться, но завтра я проверю результаты. Может быть, они сослужат нам службу.
Джанет безуспешно попыталась подавить улыбку:
— Совсем как в приключенческих фильмах, правда? И выяснится, что в каждой катастрофе один человек в школе был хулиганом.
— Что ж, и такое возможно. Я же не говорю, что мы сразу найдем разгадку, но надо же было попробовать.
— Хорошо. Я тоже не говорю, что это плохая идея. Просто она показалась мне немного — как бы это сказать — стандартной.
Еще некоторое время мы обсуждали различные варианты, а на прощание Джанет весело сказала:
— Послушайте, а может, это какая-нибудь страховая компания решила расправиться со своим конкурентом? — и тут же виновато улыбнулась и опус типа глаза, понимая, что в своих шутках зашла слишком далеко.
— Вы прошены, дитя мое, — сказал я торжественно.
Ее лицо оставалось на экране гораздо дольше, чем бывает при эффекте послесвечения.
Я вышел на работу на следующий день, в понедельник, а остаток воскресенья провел, строя многочисленные, но безрезультатные предположения.
Первые рабочие часы прошли тоже совершенно непродуктивно. Шон послал меня за очередной отремонтированной камерой. По пути, опасаясь возможной ловушки, я был крайне осторожен, но ничего не произошло.
Когда я вернулся на студию, меня остановил Тони Уорнер и долго извинялся, считая, что авария произошла по его вине. Я не стал говорить ему, что знаю настоящего виновного и он не имеет к нему никакого отношения. Тони пожелал мне удачи и с широкой улыбкой поспешил по своим делам.
Программа поиска, о которой я говорил Джанет, закончила свою работу, но прошло целых два часа, прежде чем моя сообщница нашла подходящий повод послать меня в архив.
Однако, ознакомившись с результатами, я почувствовал себя как мальчик, который надеялся получить на день рождения новую игрушку, а получил вместо этого новую рубашку. От огорчения я даже попробовал найти корреляцию между какими-нибудь другими факторами, но только зря потратил время.
Конечно, компьютер поработал на совесть и выявил уйму совпадений, но все они были неизбежны для людей, погибших в одно и то же время. Подобные же совпадения обнаружились бы у членов одной семьи или у коллег по работе, а то, что связывало жертвы разных катастроф, не выходило за рамки простого случая.
Несколько человек учились в одних и тех же школах, а трое других родились в одном городе, но при всем желании я не мог увидеть в этом абсолютно никакой системы.
В запальчивости я хотел уже начать новый поиск, но не имел никакого понятия, чего теперь потребовать от программы, и потому счел за лучшее пойти в кафетерий.
Слава Богу, у меня нет никаких проблем с пищеварением. Не успел я поесть, как позвонил Шон и сказал, что мы отправляемся на задание.
Предполетное завывание двигателей немного действовало мне на нервы, но когда в джампер вскарабкалась Джанет и одарила меня быстрой улыбкой, настроение мое поднялось. Впрочем, окончательно оно улучшилось, когда к нам присоединился Шон. Как все-таки может измениться отношение к человеку, когда узнаешь его поближе.
— Надеюсь, не на метеостанцию? — спросил я, когда он закрыл за собой дверь.
— Нет, — сказал Шон приглушенным голосом. Он как раз в этот момент пристегивался. — В Библос. Организуйте самолет в аэропорту.
Мне опять стало не по себе.
— Библос? А что там, в Библосе?
— Губернатор Ньювел.
Я уже привык к краткости его ответов.
— Звучит заманчиво, — заметил я.
— Еще бы, — ответила Джанет с заднего сиденья. — Он произнесет речь для выпускников Библосского университета — сегодня им вручают дипломы. По слухам в такие моменты он отбрасывает всякие экивоки и вроде бы говорит откровенно. Он сам выпускник этого университета и, видимо, считает, что подобные речи прибавят ему популярности.
Выслушав эту тираду, я включил дюзы. Ветер был слабее обычного, и поэтому мы взлетели на удивление плавно. Я боялся, что в последний момент Шон изменит свои указания, но он просто сказал:
— Теперь вперед, а я вздремну немного. — И, честно говоря, я вздохнул с облегчением.
Мы прибыли в университет слишком рано. До церемонии оставалось еще около получаса, и, когда мы с Джанет на секундочку остались одни, я спросил ее, почему нас вызвали так срочно на такое простое задание. Она ответила, что должна была ехать другая группа, но возникли какие-то проблемы, и нас послали вместо них.
У въезда в подземный гараж я остановился. Контролер взглянул на журналистские удостоверения, И ворота открылись. Перед машиной бежала светящаяся стрелка, указывая направление на предоставленное нам свободное место для стоянки.
Я припарковал машину. Шон взглянул на план на экране своего компа:
— Похоже, что нам туда.
Если церемония должна была состояться в большом актовом зале, я и сам мог указать ему дорогу. В свое время я тоже оканчивал Библосский университет.
Знакомый ярко освещенный тоннель привел нас куда надо. Пройдя его, мы обнаружили лифт и множество людей, тоже спешащих на церемонию. Метрах в ста дальше по тоннелю находился еще один лифт, ведущий прямо к большому актовому залу. Отходящие отсюда под разными углами переходы вели к другим университетским зданиям.
Прогулка по тоннелю пробудила во мне приятные воспоминания. Еще недавно все, связанное с совместной жизнью с Кэролайн, казалось мне просто ужасным, но вид этих коридоров и залов напомнил мне времена, когда я был еще вполне счастливым человеком.
— Встречаемся здесь, — бросил Шон. — Сразу после выступления губернатора. На обратном пути он обязательно тут пройдет.
Джанет кивнула, и мы вошли в лифт вместе с какими-то двумя студентами, но на первом этаже в кабину хлынула настоящая толпа. Видимо, большинство людей до сих пор предпочитают наземные пути.
С помощью Шона мы отыскали три свободных кресла. По всей видимости, он был не слишком доволен обществом простого водителя, но мест не хватало, и ему пришлось смириться. Когда Шон на минутку вышел купить себе воды, я шепотом спросил Джанет:
— Вас никогда не раздражала его снисходительность? — Учитывая ее хемптонитское прошлое, мне казалось, что она должна быть особенно чувствительна к проявлениям мужского шовинизма.
Но Джанет лишь слегка улыбнулась и надела на голову обруч с камерой.
— Вероятно, не больше, чем вас. Он со всеми такой, так почему я должна рассчитывать на исключение?
Но тут вернулся Шон, а вскоре началась церемония, и, когда губернатор начал свою речь, я сразу припомнил, почему он считался столь популярным политиком. Ньювел был одним из тех людей, которые обладают природным или благоприобретенным талантом говорить о важных вещах с тем непринужденным
