— Бес его знает, — пожал тот плечами.
— Вы даже не знаете, каким именно образом предотвратить гибель измерения? — расхохотался Авлан. — Старик, должно быть, окончательно выжил из ума…
Ланс проигнорировал его насмешки, потому что в данный момент его не интересовала проблема спасения мира. Его интересовала проблема спасения собственной шкуры, и он простер руки вперед:
— О добрые люди! — завещал он. — Когда мы исполним свою миссию, то дадим вам ровно в два раза больше!
Кейвак решил пойти самым простым путем в попытке склонить бандитов в свою пользу, но это не произвело на них ровным счетом никакого впечатления.
— Не говорите глупостей, коллега, — усмехнулся Авлан. — Всем известно, что пришелец не сможет использовать божественную силу так, как абориген — с корыстью.
Ланс опустил руки и пробормотал:
— Мне, однако, это было неизвестно…
Авлан его услышал.
— Как вы думаете, почему Родган взялся подготавливать абсолютно чуждого этому миру слайдера, когда вокруг существуют сотни отличных парней, не в пример лучше приспособленных к Арманнису, знающих толк в оружии и магии?
У молодых людей не нашлось подходящего ответа, и младший маг его величества ответил за них:
— Потому что он не хочет рисковать. Управлять вселенной — это, знаете ли, большой соблазн. Невозможно предсказать поведение человека, когда он станет равен богу.
— В чем же моё отличие? — спросил Андрей, уже зная ответ.
— Вы, сударь, обретя могущество, первым делом вспомните о родном измерении и пожелаете вернуться домой. Чувство дома — абсолютно здоровое и естественное желание любого существа, и вдали от родины оно только обостряется. Вы не захотите повелевать чужим миром, тем более что ваш мир находится, как и Арманнис, в весьма шатком положении. Хитрец Валиус (да-да, я знаю и о нём!) точно предсказал это и, слепо веря безосновательным, местами даже лживым легендам фанатично занимается взращиванием «избранных» — бедняг, которых по воле злого рока закинуло чёрт знает куда.
— Избранных? — переспросил Андрей. — Вы, должно быть, ошиблись. Валиус…
— Я употребил множественное число не случайно, сударь, — перебил Авлан. — Вы уже четвертый пришелец, которому судьбой уготовано спасти наш мир.
— Куда же делись его предшественники? — опередил Андрея Кейвак.
— Погибли они, дорогой коллега. — Авлан демонстративно смахнул несуществующую слезинку. — И смерть этих отважных людей — вина старого Валиуса и его подельника Родгана, которые чрезвычайно преуспели в одном — промывании мозгов наивных слайдеров.
— Ушам своим не верю, — прошептал юноша, озабоченный и ошеломленный словами Авлана.
— Поторопитесь поверить, — дал совет младший маг его величества. — Ведь сейчас ваши уши перестанут функционировать вообще, как, впрочем, и оставшиеся части тела.
Авлан сделал незаметный жест рукой, и все тридцать вооруженных головорезов, ухмыляясь точь-в- точь как тролль Буздыган, медленно двинулись вперед.
— Что ж, приятель, настало время вспомнить все приемы, которым обучил нас Родган. — Ланс, лишенный своего оружия — магии, — принял боевую стойку, крепко сжав кулаки. Хрустнули костяшки пальцев.
Андрей, позабыв про тупую боль в голове, встал к плечу друга. Меча на перевязи, естественно, он не обнаружил, поэтому тоже был лишь при собственных руках и ногах.
— Мне было приятно знать тебя, — сорвалось с губ Андрея.
— А мне тебя, — ответил маг.
Разбойники приближались, угрожающе размахивая холодным оружием. Впереди двигались копейщики и два алебардщика.
— Вначале снимаем их, — сказал Ланс. — Останется хоть один копейщик — нам крышка.
— Нам в любом случае крышка, — обреченно сказал Андрей.
— Перестань быть пессимистом, — посоветовал Кейвак. — До сих пор мы были живы, и нет оснований полагать, что в ближайшем будущем положение изменится.
Андрей хотел возразить, что, дескать, основания-то есть, и весьма при этом существенные, но не успел.
Враги ринулись в бой.
Молодые люди одновременно отбили копья ногами и сразу же отскочили в разные стороны, уклоняясь от свистящих алебард. Время замедлилось, как это бывало иногда на тренировках в особо сложных и опасных ситуациях.
— Быстрее расправьтесь с ними! — ревел Авлан.
Пока копейщики и алебардщики разворачивались для нового удара, вперед выскочили несколько мечников. Отлично заточенные лезвия разрезали воздух в опасной близости от Андрея, и он пожалел, что не взял в Сантакрию ворованные магнелитовые доспехи. Ух, сейчас бы они оказались в самый раз!
Проворно увернувшись от колющих ударов, Андрей выждал момент, когда ближайший противник замахнется, чтобы рубануть. Едва меч поднялся вверх, юноша тигром прыгнул вперед и свалил мечника с ног, одновременно подкатываясь под него, чтобы защититься от града обрушившихся тут же ударов. Скинув с себя изрубленное тело, он завладел оружием противника.
Лансу пришлось взять на себя вооруженных топорами. Он едва успевал отпрыгивать от ударов, и однажды реакция его подвела: рубашка на груди расползлась в стороны и незамедлительно промокла красной кровью.
— Убью! — зашипел маг. Он не чувствовал боли, потому что на это не было времени. Собравшись, он со всех сил оттолкнулся от земляного пола, рефлексивно проговаривая в уме заклинание левитации. Магия не сработала, зато ноги, превратившись в мощные пружины, бросили тело вверх. Совершив оборот по двум осям, Ланс приземлился позади разбойника, быстрым движением обхватил его голову и рванул на сто восемьдесят градусов. Затем проворно упал на пол, а лезвие топора ближайшего противника с треском разрубило голову, шею которой маг только что свернул.
Завладев боевым топором, Ланс откатился в сторону, быстро оценил расположение сил неприятеля и отбил град ударов. Он не заметил, как один из разбойников метнул свой меч, но спасся благодаря элементарному везению — меч воткнулся в стену за спиной. Злорадно оскалившись, Кейвак отыскал взглядом метнувшего и, не прицеливаясь, запустил в него топор. Бандит свалился с ног, бессмысленно пытаясь вытащить смертельный металл из своего лба.
Выдернув из стены меч, Ланс продолжил бой.
Андрей сражался сразу с четырьмя противниками. Они оказались опытными воинами, и юноше не удавалось нанести смертельную рану даже одному. Не обращая внимания на глубокие царапины, он парировал удар за ударом, а затем, подсознательно вспомнив один из коронных приемов Родгана, прыгнул и ракетой ушел вверх. Удивление от высоты прыжка придет много позже, а пока Андрей вывернулся, оказавшись вниз головой. Оттолкнувшись от воздуха, он, как волчок, раскрутился вокруг своей оси. Задравшие головы разбойники на долю мгновения растерялись, увидев такой прием — в этом и заключался смысл: когда противников много, они не смогут определить, кому из низ уготован следующий удар, пока…
…Меч Андрея вонзился в грудь бандиту, проломил ребра и надвое разрубил трепещущее сердце. Не было времени высвобождать оружие, и юноша, повернувшись, «ножницами» откинул вверх летящее в него копьё. Копейщик удержал свое оружие, но отступил, дав Андрею пространство для следующего маневра.
Спустя минуту после начала боя количество атакующих сократилось на четыре человека, а силы защищающихся — почти наполовину. Родган предупреждал, что сражаться с группой по-разному вооруженных противников — самое опасное дело, и теперь молодые люди поверили ему.
Всё еще находясь в ускоренном режиме, Андрей отступал, уклоняясь от колющих ударов копий, пока не уперся спиной в стену. Он замер, прикидывая возможные варианты атаки противника и обрадовался,