тщеславной светской дамой, а кредиторы уже начали нас осаждать. Я стал помогать ей!.. Все, на что я оказался способен, — это торговля земельными участками… Конечно, занятие не из блестящих. К тому же оно вынуждает меня жить в этой дыре… Зато здесь мы уважаемые граждане… Правда, у каждого из этих уважаемых граждан своя червоточинка… Мы знакомы всего три дня, комиссар, но мне хочется говорить с вами начистоту… Я был женат, но жена бросила меня… Ей был нужен человек энергичный, честолюбивый… А у меня не хватает почки… Три или четыре дня в неделю я болею, еле дотаскиваю ноги от кровати до кресла… - Доктор устало опустился на стул.
— Вероятно, Эмма сказала вам, что я был ее любовником… Глупо, не правда ли?.. Но что делать, комиссар, иногда женщина бывает вам необходима… Хотя о таких вещах не принято говорить во всеуслышание. В кафе «Адмирал» я мог бы постепенно сойти с ума. Этот желтый пес… Исчезновение Сервьера, пятна крови в его машине… И самое страшное — ужасная смерть Ле-Поммерэ… Почему он?.. Почему не я?.. За два часа до его гибели мы сидели за одним столом, пили из одной бутылки… У меня было предчувствие, что если я выйду на улицу, то наступит мой черед. Потом я понял, что кольцо смыкается. Даже в гостинице, запершись в своей комнате, я не мог считать себя в безопасности… Поэтому я так обрадовался, когда увидел, что вы подписываете ордер на мой арест. И все же…
Доктор обвел взглядом стены, посмотрел на зарешеченное окно, выходящее во двор.
— Все же я думаю передвинуть свою койку в тот угол, подальше от окна… Ну разве это не странно? Мне гадали пять лет тому назад, а ведь желтого пса, конечно, тогда и на свете не было! Я боюсь, комиссар, я готов кричать во все горло, что я боюсь… Мне наплевать, что скажут люди, узнав, что я в тюрьме. Я думаю только об одном: я не хочу умирать!.. А ведь кто-то подстерегает меня. Кто он, я не знаю, но он убил Ле- Поммерэ, убил Гойяра, тяжело ранил Мостагэна… Объясните мне: зачем он это сделал? Вероятнее всего, это сумасшедший. Но он на свободе, он бродит где-то рядом, а мы не можем с ним справиться. Он уже знает, что я здесь. Вы заметили, что у этого ужасного пса глаза человека?..
Мегрэ поднялся со стула и выколотил трубку о каблук. Доктор Мишу жалобно повторил:
— Я знаю, вы считаете меня трусом… Что ж! У меня опять начались боли в почке, и я промучаюсь всю ночь.
Мегрэ как бы олицетворял собой полную противоположность доктору, которого снедали какое-то лихорадочное волнение, физическая боль и отвратительный, нездоровый ужас.
— Прислать вам врача?
— Не надо! Если я стану кого-то ждать, это будет еще страшнее… Мне будет казаться, что сейчас войдет он, сумасшедший убийца… Вместе со своим псом…
Зубы доктора стучали.
— Вы арестуете его, комиссар, или просто застрелите как бешеную собаку? Он хуже бешеной собаки!.. Ведь он убивает людей без цели, без причины…
Казалось, еще три минуты — и у него начнется нервный припадок. Мегрэ счел за лучшее подняться и выйти. Заключенный проводил его взглядом. Он втянул голову в плечи, глаза его тускло мерцали под красноватыми веками.
— Вы хорошо меня поняли, бригадир?.. Никто, кроме вас, не имеет права входить в камеру. Вы будете приносить ему пищу и все, что ему понадобится. Но смотрите, чтобы в камере не было ничего такого, с помощью чего он мог бы покончить с собой. Отберите у него шнурки, галстук… Во дворе под окном установите круглосуточное дежурство. И будьте с ним вежливы!.. Безупречно вежливы!..
— Такой достойный человек! — вздохнул жандармский — бригадир. — Неужели вы думаете, что он…
— Что он очередная жертва? Да!.. Помните: вы отвечаете за его жизнь!..
Мегрэ вышел и зашагал по узкой улице, шлепая по лужам. Теперь уже весь город знал его. При его появлении на окнах приподнимались занавески. Мальчишки прекращали игры и провожали его почтительными и боязливыми взглядами.
Комиссар пересекал подъемный мост, соединяющий Старый город с Новым, когда навстречу ему попался инспектор Леруа. Он искал комиссара.
— Есть новости, Леруа? Как прошла облава на медведя?
— На какого медведя?
— На медведя с большими лапами… Удалось вам его поймать?
— Нет. Мэр распорядился прекратить розыски, так как они нервируют население. Мы ограничились тем, что установили жандармские посты в наиболее важных местах… Но я искал вас не поэтому. Я хотел поговорить с вами насчет исчезнувшего журналиста Гойяра, он же Жан Сервьер… Из Бреста приехал один коммивояжер, который с ним знаком. Он утверждает, что вчера видел Сервьера в Бресте. Сервьер отвернулся и сделал вид, что не узнает его…
Леруа был очень удивлен тем равнодушием, с каким встретил это известие комиссар.
— Мэр убежден, что коммивояжер обознался… Коротеньких, толстых мужчин немало в любом городе. Я слышал, как он тихо сказал одному из своих помощников, очевидно все же рассчитывая, что я его услышу: «Вот увидите, комиссар устремится по ложному следу. Держу пари, что он уедет в Брест, оставив убийцу у нас на шее…» Это его точные слова…
Мегрэ молча прошел еще шагов двадцать. Они вышли на рыночную площадь, где уже разбирали ларьки и прилавки.
— Я хотел ему ответить…
— Что?
Леруа покраснел и отвернулся.
— В том-то и дело, что я не знал, что. Мне тоже казалось, что вы не придаете большого значения поимке бродяги.
— Как здоровье Мостагэна?
— Ему лучше.. Он ничего не мог сказать по поводу выстрела. Он просил прощения у жены за то, что засиделся в кафе… За что, что выпил лишнее… Он плакал и клялся, что никогда в жизни не возьмет в рот и капли спиртного…
Мегрэ остановился на набережной метрах в пятидесяти от кафе «Адмирал». Рыбачьи лодки возвращались в порт. Огибая мол, они спускали свои бурые паруса и тихо двигались к причалам на кормовых веслах.
У стен Старого города отлив обнажил ржавую железную посуду, дырявые кастрюльки и прочий хлам.
За плотной завесой облаков едва угадывалось солнце.
— А вы что скажете, Леруа? - Инспектор растерялся.
— Не знаю… Конечно, не упусти мы этого бродягу… И потом, исчезновение пса… Зачем бродяга оказался на вилле доктора?.. Очевидно, искал там яд… Из этого я делаю вывод…
— Понятно. Только я, инспектор, никогда не делаю преждевременных выводов.
— Я очень хотел бы посмотреть на этого бродягу вблизи… Судя по отпечаткам ног, он должен быть великаном…
— Разумеется!
— И что вы на это скажете?
— Ничего.
Мегрэ стоял неподвижно. Казалось, он был зачарован видом маленькой гавани. Слева чернел скалистый мыс Кабелу, поросший сосновым лесом. Черно-красные вехи и яркие буи указывали путь к островам Гленан, а дальше все тонуло в серой дымке.
Инспектору еще многое нужно было сказать комиссару.
— Я звонил в Париж, чтобы навести справки о Гойяре, ведь он долго там жил…
Мегрэ взглянул на него с добродушной усмешкой, и задетый за живое Леруа заторопился:
— Сведения получил самые противоречивые… К телефону подошел бригадир светской полиции, который знал его лично. Так вот, Сервьер много лет занимался журналистикой… Начал с хроникера. Потом стал директором-распорядителем какого-то маленького театра. Потом — владельцем кабаре на Монмартре… Дважды банкротился. Около двух лет был главным редактором провинциальной газетки, кажется в Невере…
