Переполненная отчаянием, она открыла глаза и встретилась с понимающим взглядом Ги. Порывисто повернувшись, она приготовилась заняться работой. Бетани не смела просить Ройса о снисхождении. Он ни за что не сможет понять и одобрить то, чем она занималась весь вечер. К тому же он рассердится на Ги и Вашеля за то, что они учат Бетани умению постоять за себя.
– Где ты была, Анни?
– Меня задержали неотложные дела. Я сейчас приготовлю для вас ванну, – ответила Бетани.
Она старалась изо всех сил скрыть свою слабость, но тщетно.
– Ты плохо выглядишь. Тебе нездоровится?
– Ничего страшного, милорд. Я просто сильно устала.
Она собралась было отправиться за горячей водой на кухню, но Ройс, взяв за руку, задержал ее.
– Тогда сегодня отдыхай. – Он повернулся к брату: – Распорядись, чтобы мне в комнату принесли теплой воды.
Бетани от изумления раскрыла рот.
– Ты ведешь себя так, точно я не способен на добрый поступок, – проворчал Ройс.
Ги расхохотался:
– Знаешь, брат, она поражена не меньше, чем я.
– А вам не приходило в голову, что хотя Анни слишком утомлена, чтобы мыть меня, я полон сил, чтобы помыть ее.
Лицо Ги растянулось в широкой улыбке.
– Полагаю, ты не позволишь Бетани прислуживать мне?
– Non, но, если хочешь, я пришлю Дамиану.
– Боже упаси. Я люблю, чтобы ванна дарила мне удовольствие, а не мучения.
Ройс не клюнул на его шутку:
– Позаботься о моей ванне.
Ги ушел, и Ройс, пригласив Бетани войти в его комнату, закрыл за собой дверь.
– А теперь ты расскажешь мне, что задумал мой брат.
Бетани молчала, и он сказал:
– Никто не пострадает от твоего признания. Даю слово.
Бетани продолжала молчать, и он вздохнул:
– Ну хорошо. Но знай, со временем я все узнаю. Почему бы не избавить от неприятностей себя, да и Ги тоже, рассказав всю правду?
– Никаких неприятностей не будет. Я свято блюду данное вам слово, – сказала Бетани.
– Это точно. Вижу, каких это требует от тебя сил. Я удивлен и в то же время восхищен.
Бетани взглянула на него, не в силах определить, шутит он или говорит серьезно. Имея дело с Ройсом, никогда нельзя сказать это наверняка.
Солнце было в зените и яркий свет заливал спальню леди Дамианы. Нормандка наполнила кубок напитком из запасов, захваченных из Франции.
– Мери, это настоящий коньяк. Я не пью отвратительное здешнее пойло, – сказала Дамиана.
Мери вздрогнула, услышав такой презрительный отзыв о своей родине, но вслух лишь робко заметила:
– Вам не кажется, что пить перед прогулкой верхом неблагоразумно?
– Мери, дорогая, я знаю, что вы считаете коньяк творением дьявола, но просвещенные народы позволяют себе предаваться возлиянию горячительных напитков. Я могу держаться в седле в любом состоянии. Я прирожденная наездница. Вы сами убедитесь, что у людей знатного происхождения это в крови. – Сделав еще один большой глоток, Дамиана взмахнула рукой, пролив несколько темных капель на роскошное кремовое платье.
– Эх, если бы мне можно было вернуться домой… Путешествуя со мной по Франции, вы бы увидели двор, узнали бы, как у нас принято обращаться с женщинами. С моими связями я могла бы найти вам подходящего жениха… получше того, что вы можете встретить здесь.
– Миледи, я не жду от вас награды. Всемогущий проследит за тем, чтобы все мои желания были удовлетворены.
Дамиана закатила глаза.
– Упаси меня Господи от добродетельности. Наполните-ка лучше кубок, – приказала она Мери. – Не желаете присоединиться ко мне, так дайте хоть выпить спокойно.
Приняв у Дамианы кубок, Мери наполнила его до краев и, робко улыбнувшись, вернула его нормандской даме.
Поднеся коньяк к устам, Дамиана внимательно посмотрела на собеседницу. В присутствии излишне набожных людей она всегда чувствовала себя неуютно. Этой девушке Дамиана позволяла проводить время рядом с собой лишь потому, что на то у нее были особые причины.
– А вы ездите верхом, Мери?
