Надеюсь, Свет и Тень не дадут Тьме и Холоду победить в эту ночь.
Я отдала несколько капель зеленой силы близнецам, чтобы быть уверенной, что они переживут эту ночь, и устроилась возле окна, ожидая, кто ж приедет первым.
Не прошло и получаса после моего разговора с Шоном, как подъехало желтое такси, из него выскочил парень и галантно помог выйти своим спутницам. Такси уехало, а они осмотрелись и пошли к пожарной лестнице.
И как пошли! Я не знала, плакать мне или смеяться.
Троица на мотив марша горланила «Don’t worry be happy», при этом девушки, блондинка и брюнетка, еще и ритмично хлопали в ладоши, имитируя группу поддержки. Какой-то вамп все же осмелился преградить им дорогу, в результате на словах: «don’t make it double» – получил сумочкой по роже и, сопровождаемый громким хохотом, отлетел в сторону.
Шон и его спутницы пребывали в боевом трансе, наподобие моего. Видно у нас, светлых, он всегда принимает такие причудливые формы, нам надо смеяться над опасностями, чтобы побеждать их.
Наконец они втроем оказались перед дверью-окном.
– Стук, стук, гости пришли ничего не принесли, – проорал Шон, девчонки сзади него висли друг на друге, хохоча, как обкуренные.
Я открыла дверь, и Шон уже входил, как за спинами девчонок возник вамп. Отшвырнув их в стороны, он ринулся в открытую дверь, выдергивая Шона на себя, чтобы войти, но тот с разворота врезал ему локтем в лицо, потом добавил кулаком раз и еще раз. Шон избивал вампа, как в старых ковбойских фильмах, и я испугалась, что после града ударов мертвяк, как киношный герой, отряхнется и кинется в контратаку. Так почти и случилось, вамп остановился, опасный, как сжатая пружина, и тут Шон выкинул фортель.
– Тьфу на тебя! Тьфу, – он пару раз плюнул в лицо вампу, тут же подскочила блондинка и тоже молча плюнула. Вамп схватился за лицо и замотал головой, как будто в него попали кислотой, почти так и было – слюна, материальный носитель силы, жгла его. Тем временем брюнетка, стоявшая у двери, заскочила в дом, за ней блондинка, и последним зашел Шон.
– Ишь, тварь… А? Каково? – возмущался он.
Я быстро заперла все засовы, пока вамп не очухался.
Пронесло. Мы пока в безопасности. Я не сдержалась и бросилась на шею Шону, расцеловывая его в обе щеки.
– Как я вам рада!
– Мы вам тоже, как ни странно, – отшутился он. – Знакомьтесь, леди, моя дочь Венди Чери и ее подружка Ники Спринг.
Венди – эталонный зайчик плейбоя, этим все сказано; Ники – брюнетка с более скромными формами и проблеском интеллекта на лице. При представлении девчата изобразили книксен, а я рассеянно всмотрелась vis-взглядом. Дочка Шона была розовой, а Ники – бело-зеленой, весенней; девчонки были еще не сильны, но у Венди имелись тонкие зеленые вены, а у Ники розовые, они обе в будущем станут универсалами, как я. Молодцы.
– Хорошая у тебя дочка, Шон, да и Ники молодец…
– Ну, им еще расти и расти, но они действительно молодцы, что нашли друг друга и спелись, – тут Шон игриво подмигнул им. Сам он выглядел, как Бред Пит в начальной сцене «Знакомьтесь, Джо Блэк» – блондинчик-очаровашка, однако сейчас был особо заметен диссонанс между юной внешностью и повадками зрелого мужчины.
– Шон, а кто еще может приехать? – спросила я.
– Вот об этом я и хочу поговорить. Венди и Ники из Майами. Вы знаете, что там произошло?
– Вамп захватил власть, оставив в живых белого главу города, розового, кажется.
– М-да, розовую, мою женушку бывшую, мать Венди. Вамп оставил ее в живых, это да, но она очень пострадала и предпочла уединиться на ферме со своим теперешним «весенним» мужем. А розовые, уйдя из Майами, попытались прижиться в Саванне, но тамошний глава назначил высокую плату силой, для многих непосильную… каламбур, м-да… Я пригласил дочку к себе сюда в Нью-Йорк, а она и друзей притянула, всех. Уж простите, что вышло это без вашего ведома, но раньше не требовалось предварительного согласования, чтоб приехать и жить.
– И сколько розовых?
– Да немного, всего-то дюжина, это вместе с Венди и Ники.
Девчонки выжидающе смотрели на меня.
– Я не вижу причин быть против, город большой. Да, на Манхэттене места уже нет, а Бруклин, Куинс, тот же Саттен… – я пожала плечами, – пускай селятся.
– Вообще-то мы при университетах живем, – обронила Венди, – со студентами.
Вот оно что, теперь ясно, почему они так юно выглядели; ну что ж, весьма удачно вышли из положения – когда еще радоваться жизни и сексу, как не в студенческие годы.
– Так, может, вам лучше в университетские городки? – спросила я.
Венди пожала плечами.
– Ну, если здесь не приживемся, то ничего другого не останется. Просто страшновато самим селиться, без общины – мы сами еще слабы, а защиты просить будет не у кого, если вдруг что.
– Понятно.
– Леди, время идет, – вмешался Шон, – давайте я вас подпитаю. А потом девочки подключатся, если вам не хватит.
– Шон, я… я никогда не имела дела с divinitas, никогда не кормилась…
– Да, я слышал, что у вас пунктик насчет этого. Я принесу клятву не вредить и все сделаю сам, не переживайте, у меня опыта в этом хоть отбавляй.
И он увлек меня в гостиную, а девчонки остались возле окна-двери высматривать подмогу.
Когда мы остались с Шоном наедине, я вдруг засмущалась, не зная, что делать, и чувствуя себя крайне неловко, такого никогда не было с мужчинами-людьми. Он почувствовал мою скованность и ласково улыбнулся.
– Клянусь Светом и Тенью что не замышляю зла, а желаю вернуть долг благодарности, – он прошептал клятву мне в ушко, как изысканный комплимент.
Я улыбнулась и расслабилась. Шон сел на диван, а я оседлала его, подставляя щеку и шейку под поцелуи-подарки, его руки ласково и нежно исследовали мое тело, незаметно освобождая от одежды. Вскоре мне самой захотелось узнать его силу на вкус, я нашла его губы и взглядом спросила разрешения, он открылся, предлагая всего себя.
– Ты… часто так открываешься? – не удержалась я от вопроса, в предвкушении принюхиваясь к его силе.
– Я хочу, чтобы ты мне доверяла, и я знаю, что ты не навредишь мне.
– Не боишься, что я вдруг захочу иметь такого вкусного раба? – его сила пахла корицей и ванилью, наверняка она будет вкусной.
Его не напугал мой вопрос.
– Нет, не боюсь. Ну же, возьми, – и он подался ко мне. Я впилась поцелуем, выпивая предложенный подарок. Его сила оказалась горячей и пьянящей, как вино, мягкой, сладкой, даже чуть приторной. Она дарила калейдоскоп образов, в них трудно было разобраться, но я видела Шона другим – смуглым жгучим брюнетом средних лет в просторных восточных одеждах, а он, оказывается, не молод, ему под тысячу, если не больше. Я выпила все, что он дал, и отстранилась, распределяя и конвертируя. Я опьянела, опьянела, как человек, вроде бы я все понимала, но соображала с трудом.
– У-у… глазки разбежались… Ничего, это быстро пройдет.
Его губы нашли мою грудь, и я сладко мерцала красным от нежных ласк; когда же он разобрался с тесными джинсами и дал волю рукам, я стала вспыхивать и, кажется, стонать в голос. Он действительно знал, что делал, и опыта у него было предостаточно – в считанные минуты я переполнилась, но он и не думал останавливаться. Тогда я вжала его плечи в спинку дивана, отстраняя от себя, и влила в поцелуе излишек, стараясь при этом еще как-то остановить его умелые руки, но не тут-то было, он лишь сменил тактику на более мягкую и нежную, и я повинуясь его ласкам, продолжала уже не так ярко вспыхивать,
