1
— Что вы намерены предпринять?
Беглец вскинул голову — быстро, слишком быстро! — и улыбнулся приклеенной улыбкой.
— Собирать информацию, — ответил он размеренным, бесцветным голосом. — Искать центр. Уничтожить его.
— Понятно, — со вздохом сказал хозяин и растер худые щеки. — Так я и предполагал.
— Что вам не нравится?
— У вас ничтожно мало шансов. И потом, — повернувшись к пульту, хозяин щелкнул переключателем, — это уже было.
Одна из стен растаяла, превратившись в экран. Беглец увидел громадную, до горизонта, плантацию, на которой, вдоль натянутых проводов, слаженно трудились сотни полуголых людей в рабошлемах. У беглеца знакомо стиснуло сердце — от ужаса и ненависти. Зачем ему это показывают? Разве мало было…
Четкий режим работы на плантации внезапно нарушился. Люди выпрямлялись, растерянно озирались, бессмысленно двигали руками, ногами. Через минуту растерянность сменилась яростью, людская лавина накатилась на цепь сторожевиков. Те встретили ее выстрелами, кося первые ряды. В воздухе замелькали лопаты — множество, сотни. Уцелевшие Псы побежали, рабы настигали их, прыгали на спины, крушили кулаками, жадно хватали оружие…
И вдруг над долиной разнесся чудовищный вой. Из торчащей посреди плантации трубы вырвалось огромное облако тяжелого фиолетового газа, накрыло восставших. И все исчезло.
— Их отравили? — беглец с трудом разжал сведенные судорогой челюсти.
— Ну зачем же? Просто усыпили. Аварию устранили, газ откачали, и все покатилось по прежней колее.
— Это диверсия?
— Возможно. — Хозяин погасил экран. — Но обратите внимание, как безупречно организована эта исполинская система. Все производство через многочисленные подстанции подчинено электронному Координатору. В свою очередь тот программируется Советом Избранных на основе директив императора и Откровений Божественной. Да, разумеется, можно уничтожить Координатор, и это внесет некоторый разлад в экономику, однако электронные Управители всех уровней обладают известной автономией и производственный процесс не прервется. Авария же в первичном звене вызовет немедленное срабатывание блока защиты — в его эффективности вы только что могли убедиться. А на крайний случай в Империи достаточно войск, чтобы подавить любой локальный бунт.
— Хорошо, — беглец заговорил прежним бесцветным голосом, — что вы мне предлагаете?
— Затаиться. Ну да… Вас снабдят всеми необходимыми документами, убедительной биографией, и вы начнете новую жизнь. Искать вас не станут, поверьте. Процент беглецов ничтожно мал, и власти предпочитают на них не давить.
— Почему?
— Лучше не доводить людей до отчаяния, иначе они могут сделаться опасными.
— Но меня-то искать будут. Я убежал не с плантации.
— Мы это учтем.
— И многие прошли через ваши руки?
— Человек тридцать — это за семнадцать лет. Практически все внедрились успешно. Некоторым была сделана пластическая операция, хотя требовалось это больше для их собственного спокойствия… Ну так как?
— Пожалуй, вы меня убедили, — сказал беглец медленно.
— Вот и отлично, — кивнул хозяин, но в его голосе беглецу почудилось разочарование.
2
Как и обычно, Эрик немного опоздал — чтобы не толкаться на входе и не томиться ожиданием. Подобных ему нахалов при дворе почти не находилось, и теперь Эрик был волен вышагивать по гостевому тоннелю на полной скорости, не опасаясь ненароком обогнать кого-нибудь рангом повыше. По сторонам, в многочисленных нишах, скучали за прозрачными щитами Дворцовые стражники, сохраняя на физиономиях каменную неподвижность. После той злополучной засады юный Тигр посчитался уже со многими, для памяти отметив таких родовым знаком — косым крестом на лбу, однако некоторых хитрецов не мог достать до сих пор. И особенно умело избегал поединка насмешник-вожак — при том, что Эрик натыкался на него почти при каждом посещении Дворца и даже вызнал его имя: Керкс. Кнут уже оставил на лбу имперца косой шрам, и теперь юноше не терпелось завершить рисунок, хотя теперь больше из азарта — злость давно прошла. Да и привык он платить долги.
У выхода из тоннеля четверо стражников с подчеркнутой предупредительностью избавили Эрика от вполне декоративного кинжала и скоренько оглядели — на предмет выявления скрытых сюрпризов. Обыскивали здесь при малейшем подозрении, но Эрик никогда не доставлял имперцам такого удовольствия, а без повода они не смели трогать даже его. Впрочем, при желании Эрик смог бы их сильно удивить, только зачем?
Стражники расступились, и Тигр уже нацелился входить, когда его окликнули сбоку. Не спеша он повернулся и расцвел: ха, да это же душка Керкс — легок на помине!.. Вожак глядел на него из-за небольшого решетчатого окошка, словно из тюремной камеры.
— Выходите, не бойтесь, — радушно позвал Эрик. — Меня уже осмотрели.
— Ну, это не гарантия, — ухмыльнулся в ответ Керкс. — Хватит с меня ваших фокусов.
— А кстати, — вдруг вспомнил Эрик, — как поживает наше очаровательное чудище — ему уже подлатали дыры? Он не похудел, бедняжка?
— Послушайте, милейший, — негромко заговорил вожак, — чего вы из себя строите? Ведь вы такой же, как мы, и в Стражи угодили по чистому недоразумению — до первой серьезной чистки. Или вы не знаете, что безродным закрыты в Империи все пути?
— Кроме как в Дворцовую стражу — это вы имели в виду? — Эрик рассмеялся. — Любезный Керкс, меня лишили рода, это верно, — но кто вам сказал, будто я потерял и честь?
— Честь? — усмехнулся имперец. — Это такая детская болезнь? Или это игра, придуманная родовой знатью с жиру да скуки?.. Если первое, то вы подзадержались в отрочестве, мой милый, а если второе, то кто позвал вас в эту игру — а, Эрик? Вам же нечего проигрывать, кроме жизни. Поверьте, для нас с вами подобные игры — непозволительная роскошь…
— А забавный вы тип! — удивленно заметил Эрик. — Только я не понял: вы себя убеждаете или меня вербуете?.. Если первое, то мое присутствие необязательно, а если второе, то напрасно теряете время. Впрочем, если желаете, мы можем продолжить беседу в менее официальной обстановке. Вам еще не надоело прятаться?
Кивком попрощавшись, юноша поспешил в зал, ибо его опоздание становилось уже неприличным.
Зал был огромен и кругл, а под прозрачным полом уже разворачивалось грандиозное действо: нагие, раскрашенные под огров люди в рабошлемах сражались, охотились, добывали еду, славу, женщин. Как и в жизни, здесь обильно лилась кровь, а рядом парочки предавались любви — хотя чаще взаимности добивались силой. Подразумевалось, будто это спектакли основывались на реальных событиях, но Эрик как-то дерзнул усомниться и с тех пор число подмеченных им несуразностей и благоглупостей в этих якобы исторических постановках все прибывало. Тем не менее на спектакли не жалели ни средств, ни рабов, а иногда к составлению программ даже подключали Божественную. И результат оправдывал все затраты: даже скептики вроде Эрика наблюдали за действом с наслаждением, ощущая себя небожителями, попиравшими ногами облака. В нескольких местах подземный рельеф вздымался, пропарывая скалами
