исчезновения указывали на то, что Луиза Окерблум могла стать жертвой преступника.
Контора Окерблумов размещалась в давней колониальной лавке. Валландер помнил эту лавку — когда он, молодой полицейский, приехал из Мальмё в Истад, она еще существовала. Теперь здесь стояли два письменных стола да стенды с фотографиями и описаниями недвижимости. Чуть в стороне — несколько стульев и еще один стол, где разложены объемистые папки-регистраторы, для удобства клиентов, чтобы они могли подробно изучить анатомию разнообразной недвижимости. На стене две большие подробные карты, сплошь утыканные разноцветными булавками. За конторой крохотная кухонька.
Вошли они со двора. Но Валландер все же успел заметить на парадной двери написанную от руки табличку: «Сегодня у нас закрыто».
— Который из столов ваш? — спросил комиссар.
Роберт Окерблум показал. Валландер прошел к другому столу, сел в кресло. Ежедневник, фотография дочерей, несколько папок-регистраторов, стакан с ручками — больше ничего на столе не было. Но похоже, что совсем недавно здесь навели порядок.
— Кто у вас убирает? — спросил он.
— Трижды в неделю приходит уборщица, — ответил Окерблум. — Но пыль мы вытираем сами и корзины с мусором опорожняем каждый день.
Валландер кивнул. Обвел взглядом комнату. Единственный необычный предмет — маленькое распятие на стене возле двери в кухоньку.
Он жестом показал на автоответчик.
— Сейчас-сейчас, — сказал Роберт Окерблум. — В пятницу после трех других сообщений не было.
Первое впечатление, опять подумал Валландер. Слушай внимательно.
Привет, мне еще надо взглянуть на один дом в Крагехольме, а потом поеду в Истад. Сейчас четверть четвертого, в пять буду дома.
Веселая, подумал Валландер. Голос бодрый, веселый. Не испуганный.
— Еще раз, пожалуйста. Но сперва я хочу услышать ваше сообщение. Оно сохранилось?
Роберт Окерблум кивнул, перемотал пленку и включил воспроизведение.
Вас приветствует риелторская контора Окерблум. В настоящее время мы отлучились по делам. Но в понедельник утром контора откроется, как всегда, ровно в восемь. Будьте добры, оставьте ваше сообщение или пошлите факс после сигнала. Спасибо за звонок, будем рады услышать вас вновь.
Судя по всему, Роберт Окерблум чувствовал себя перед микрофоном автоответчика не очень уютно. Голос звучал напряженно.
Валландер вернулся к сообщению Луизы Окерблум, прокручивая пленку снова и снова.
Он пытался уловить некое послание, спрятанное за словами. Хотя понятия не имел, что бы это могло быть. Но пытался.
Прослушав пленку раз десять, он кивнул Роберту Окерблуму: достаточно.
— Я бы взял кассету с собой. В управлении можно усилить звук.
Роберт Окерблум вынул кассету и протянул Валландеру.
— И еще одна просьба. Я осмотрю ее стол, а вы тем временем запишите все, что она делала или собиралась делать в пятницу. С кем думала встретиться и где. Запишите также, какой именно дорогой она ехала — точно или предположительно. И в котором часу. Кроме того, мне нужно точно знать местонахождение дома в Крагехольме, который она собиралась посмотреть.
— Вот этого я не знаю, — сказал Роберт Окерблум.
Валландер удивленно посмотрел на него.
— Луиза сама говорила с клиенткой, которая хочет продать дом, — объяснил Окерблум. — Сама начертила план и взяла его с собой. Только сегодня она бы внесла всю информацию в документы. Если б мы взялись за продажу, то либо она, либо я съездили бы туда еще раз и сфотографировали дом.
На секунду Валландер задумался:
— Иными словами, местоположение дома известно только Луизе.
Окерблум кивнул.
— А когда эта клиентка позвонит снова?
— Наверно, сегодня, в течение дня. Потому Луиза и хотела уже в пятницу взглянуть на дом.
— Вы непременно должны быть здесь, когда она позвонит. Скажите, что ваша жена видела дом, но, к сожалению, заболела. Попросите еще раз объяснить дорогу и запишите ее телефон. Как только поговорите с ней, немедля свяжитесь со мной.
Роберт Окерблум кивнул. И взялся за список, о котором просил Валландер.
Один за другим комиссар открывал ящики стола. Ничего примечательного. Ящики как ящики, ни один не выглядит неестественно пустым. Приподнял зеленый бювар. Там обнаружился рецепт приготовления рубленых котлет, вырванный из какого-то журнала. Потом посмотрел на фотографию девочек.
Встал, прошел в кухоньку. На стене календарь и вышивка — библейское изречение. На полке непочатая баночка кофе. И всевозможные чаи. В холодильнике литр молока и полпачки маргарина.
Вспоминая ее голос и те несколько фраз, что записаны на автоответчике, Валландер подумал, что звонила она наверняка с автостоянки. Голос был ровный. Если б она одновременно вела машину, он бы звучал не так. Когда затем в полиции звук усилят, это предположение подтвердится. Вдобавок Луиза Окерблум явно человек осторожный и законопослушный, она не станет подвергать риску свою и чужую жизнь, болтая по телефону из автомобиля на полном ходу.
Если время совпадает, она в Скурупе, думал Валландер. Закончила дела в банке и собирается ехать в Крагехольм. Но сперва хочет позвонить мужу. Настроение у нее хорошее, ведь в банке все прошло успешно. К тому же пятница, вечер, конец рабочего дня. И погода замечательная. Есть все причины радоваться.
Валландер вернулся в контору, опять сел за ее стол, полистал ежедневник. Роберт Окерблум положил перед ним листок, где записал все, о чем он просил.
— Сейчас у меня остался только один вопрос, — сказал комиссар. — Собственно, даже не вопрос. Но это очень важно. Какой у Луизы характер?
Он говорил в настоящем времени, словно ничего не случилось. Но думал о Луизе Окерблум уже как о человеке, которого нет в живых.
— Ее все любят, — просто ответил Окерблум. — Характер у нее ровный, она часто смеется, общительная. Хотя вообще-то считает, что дела делать трудно. Денежные вопросы и сложные переговоры всегда достаются мне. Она легко впадает в сочувствие. И волнуется. Не может остаться равнодушной к чужим невзгодам.
— Ну а какая-нибудь особенность у нее есть?
— Особенность?
— Почти у каждого есть свои причуды, — сказал Валландер.
Роберт Окерблум задумался:
— Да нет, пожалуй.
Комиссар встал. Уже без четверти двенадцать. Надо непременно потолковать с Бьёрком, пока тот не уехал домой обедать.
— Я свяжусь с вами во второй половине дня, — сказал он. — Постарайтесь не слишком нервничать. И хорошенько подумайте, вдруг вспомните еще что-нибудь важное и полезное для меня.
Вышел Валландер тем же путем, каким вошел.
— Что же все-таки случилось? — спросил Роберт Окерблум на прощание.
— Предположительно ничего, — ответил Валландер. — Все наверняка разъяснится самым естественным образом.
Бьёрка Валландер перехватил в коридоре, когда тот уже собрался домой. Вид у начальника, по обыкновению, был загнанный. Глядя на него, нипочем не захочешь рваться в полицмейстеры.
— Паршивая история с этим взломом, — сказал Бьёрк, состроив печальную мину. — Надеюсь, хоть в
