сам улавливает свои интересы, учится овладевать собой. Открывает в собственном Я новые и новые интересы, и потребности. Вместе с другими он сам создает себя. Это удивительно увлекательный процесс. Психика маленького человека в социуме, а мы всегда следим за тем, чтобы индивидуальные наклонности каждого развивались вместе с коллективными, постепенно превращается в подлинную общественную драгоценность. Открывая себя, познавая мир вокруг, маленький человек постепенно становится большим.
- Но, у каждого ребенка есть отец или мать. Разве они не участвуют в воспитании своего потомства?
- Конечно, они интересуются тем, как растет и развивается их ребенок. Но у них нет времени и они хорошо знают, что их главный вклад в его развитие состоит в том, чтобы самим непрерывно становиться лучше. Ребенок должен гордиться своими родителями. Ему необходимо видеть в них пример, иначе общаться с ними ему будет не интересно. Да и какой тогда от них будет толк?
- То есть, Нот, дети живут отдельно от своих родителей, как я понимаю в неких коммунах, а общаться с родителями при помощи сети или в живую они могут когда угодно?
- Да.
В это время, несколько ребят сбросив одежду и совершенно не стесняясь своей наготы взявшись за руки, побежали по золотистому песку прямо к искрящейся отраженными лучами воде. Они весело что-то кричали, дружно перепрыгивая через зеленые холмики, песчаные кучи и сухие ветки. Преодолев желтый спуск, они все, также дружно что-то выкрикивая, бросились в воду, рассеяв ее прозрачные всплески в разные стороны.
Павел увлеченно смотрел на это очаровательное зрелище. Другие дети, последовав примеру своих, уже успевших очутиться с разбегу в воде товарищей, вновь расплескали воду реки в капли, и вот уже не пять, а все двадцать ребят резвятся в красивой воде.
Павел отвел взгляд от реки и посмотрел на Ноторимуса.
- Они не утонут? - шутя, спросил он.
- Нет, - улыбнулся доктор.
- Хорошо, - сказал Калугин, возвращаясь к их прежнему разговору. - Ты пока так и не рассказал мне о том, как у вас устроены половые отношения. Я уже понял, что семьи не существует, но вот как все выглядит в целом, разобраться не могу.
Ноторимус пожевал травинку и выплюнул. Он мягко, почти по детски улыбнулся, бросил короткий взгляд в сторону солнца, от которого их укрывала густая тень высокого дерева, и произнес:
- Если люди нравятся друг другу, то нет никаких причин, по которым они не могли бы не быть вместе. Они могут любить друг друга, могут быть все время вместе, могут встречаться тогда когда им хочется. Никто никому не обязан свыше того, что он сам готов подарить. Если тебе нравится девушка, скажи ей об этом, Павел. И если ты тоже ей интересен, то вы найдете немало общего. Если у нее есть друг, она все решит сама, она может выбрать тебя или просто быть с тобой. У нас не существует ревности, но секс не является определяющим. Главное это эмоциональная связь. Она строго индивидуальна. В общем, это называется свободная любовь. То, что в буржуазном обществе является лишь идеалом немногих в нашем мире вполне реально.
Павел был немного смущен, живя на Земле, он не привык к таким откровенным и прямым разговорам, и тем более не мог даже представить подобных отношений. Они казались ему, по меньшей мере, странными. Чтобы скрыть свои чувства он сделал вид, что ему в глаза попала пылинка. Ноторимус все понял и улыбнулся:
- Здесь нет ничего особенного, выброси все нелепые табу. Думай о чем хочешь. Говори что думаешь. Ничего не бойся, ничего не смущайся. Будь прямым и открытым. Что ты еще хочешь узнать?
- А сексуальные отклонения: гомосексуализм, педофилия, склонность к животным?
- Всего этого нет. У нас гармоничные, свободные отношения: у всех здоровая психика. Раньше все эти особенности имелись и в нашем мире. Мы не делали никаких запретов в их отношении, но по мере общественных преобразований они исчезли. Подробней ты можешь посмотреть об этом в библиотеках сети. Думаю, ты откроешь для себя много нового.
Так Павел и поступил, действительно найдя для себя немало интересного. В конечном итоге он вынужден был признать преимущества существующих здесь отношений и, сдав еще одну крепость консервативного в себе, принял их. Принял их решительно и безоговорочно, отбросив глупую скромность и отвратительный стыд. Человек должен быть свободен. Нет смысла уродовать себя предрассудками.
- Нот, а одежда, она у всех такая простая и никто не стесняется сбрасывать ее, вот как эти дети, - и он указал на резвившихся в воде мальчиков и девочек. - Это этично? Наши старики сказали бы, что это разврат, а я просто несколько удивлен?
- Справедливый интерес. Обнаженные? Ну и пусть, главное чтобы люди были счастливы, их не должны смущать такие глупости как-то: есть на них одежда или нет. Мы стараемся не подавлять сексуальность. Особенно в детях, ведь это самый ранимый возраст. Иначе, они не смогут стать полноценными людьми. Нас также не пугает ранний возраст вступления в половые отношения. Что в этом плохого? Люди могут любить друг друга в любом возрасте. К тому же все это дает юным существам навыки общения и развивает в них доброе отношение друг к другу.
- Но ведь вы все-таки продолжаете носить одежду? Это традиция? Разве это не подавление сексуальности?
- Ты прижал меня Павел, осознаешь ты это или нет, - расхохотался Нот. - Конечно, использование одежды обусловлено и бытовыми целями, но с нашими технологиями мы могли бы обеспечить защиту тела и иным способом, и, разумеется, обеспечиваем.
- И все-таки?
- И все же это подавление сексуальности. Ты затронул актуальную тему. В нашем обществе уже давно идут споры о том, что, возможно, стоит вообще вывести одежду из употребления. Но пока она все еще находит своих носителей, - снова рассмеялся Ноторимус.
- Значит носителей? - ответил другу шутливой строгостью Павел. - Вот как вы это называете! Ага!
- Да, но есть места на планете, где ее вообще не носят. Если хочешь, можешь сегодня отправиться в одно из них. Там собирается наша молодежь, эти 'хулиганы', - улыбнулся доктор. - Не знаю, как тебе понравится их музыка, да и вообще весь этический набор. Одно точно - ты будешь удивлен. Там все довольно свободно. 'Атифетишкульт клуб' - так называется это движение. Они конечно не только одеждой занимаются, вообще искореняют вещизм. У них там масса всяких мероприятий.
- Любопытно, что они борются с одежным стилем.
- Борются? Нет, делай что хочешь, только не мешай другим и тебе некто ничего не скажет. Попробуешь?
- Да, - неуверенно согласился Павел, - но не сейчас.
- Мне хочется закончить свой рассказ о нашей системе общественного управления. Раз мы коснулись такого направления жизни, как движение радикальных противников вещистской культуры, стоит рассказать тебе немного о Совете по этике. Ты о нем ничего не слышал?
- Почти нет.
- Так вот, это организация, которая рассматривает наиболее острые конфликты. Нельзя сказать, чтобы у нее не было работы. Конфликтов хватает и у нас, но этот совет разбирает только самые острые из них. Основная масса противоречий разрешается в других советах. Но если встречаются такие, которые наносят серьезный ущерб общему делу, или какому либо человеку лично, не стану приводить примеры, то их разбирает Совет по этике. Самое страшное наказание - ссылка. Об этом я говорил. Есть несколько планет, куда высылают людей на временное или постоянное поселение. Но это происходит только в самых серозных случаях.
Павел внимательно слушал, но ему показалось, что доктор теперь рассказывал без особого интереса. Впрочем, Калугина этот вопрос пока мало интересовал. Уже приближался вечер, и Павел начинал чувствовать легкую усталость. День был проведен очень активно. С самого утра они с доктором побывали в различных интересных местах. Это были учебные заведения, где, расположившись прямо на полу небольшими группами в сопровождении наставника, дети смотрели различные научные фильмы, вели бойкие и острые беседы. Друзья закончили свое исследование заповедников на Дюрране, живой интерес
