ни кто не прерывал его размышлений, и, казалось, он был благодарен за это.
- Мне нет дела до Риканского королевства, до всех его войн, до его политики в империи и всяких религиозных гонений, я просто жил, богател, торгуя своими снадобьями. В основном это все-таки были лекарства, я ведь аптекарь. Еще не было известно, что графине известно о том, как далеко проник мой нос в ее дела, это вообще выяснилось уже потом - в тюрьме, но внезапно умер наш король. Мне нет дела до королей, если они не трогают меня и дают старому бедняге делать свою работу. Но тут все вышло как-то не так. О смерти Нелера VI я узнал от моего давнишнего приятеля - Кено, королевского врача, с которым мы еще вмести учились, а потом обделывали некоторые лекарские делишки. Он передал мне записку и предложил встретиться, текст ее был очень тревожным. Тогда еще некто не знал, что старик король умер, только ходили слухи, что он заболел. Хорошо помню день, когда неуверенной рукой Кено постучал в мою дверь. Был холодный дождливый вечер. Дул ветер. Ну и видок же у него был! Встревоженный? Не то слово! Дыша паром, словно загнанная лошадь он пробрался в мой кабинет. На нем не было лица. Дрожащим голосом он поведал мне, что произошло во дворце. 'Король умер, - сказал он. - И это поистине странная смерть. Он давно болел, но смерть наступила совсем от другой болезни. Возможно, его отравили'. Он подробно описал симптомы, и я сразу понял, что это был мой яд, тот самый, что я изготовил когда-то для графини. Теперь она вернулась, а король вдруг умер. Все это немало тогда меня встревожило. С Кено у нас были доверительные отношения, он знал многих моих клиентов. Я все ему рассказал. Его лицо, в котором и без того лишней кровинки не было, теперь совсем побледнело. Мы все обсудили и решили молчать.
Он тяжело вздохнул, рассеянно посмотрел на огонь, налил себе вина и выпил его залпом. Потом сжал зубы, взявшись за голову руками, и задрожал. Так продолжалось минуту.
- Мне не понравилось все, что поведал мне друг. Хорошенько подумав, я понял: графиня Риффи причастна к смерти нашего короля. Эта мысль испугала меня еще больше, - продолжил Кото, когда нервный приступ прошел. - Но это было только начало. На следующий день мой друг был найден мертвым в своем доме. Должно быть, его тоже отравили. Узнав об этом и почувствовав опасность, ведь и на мой след в этом деле должны были напасть, я ринулся домой. Только одно крутилось в моей голове, забрать спрятанные деньги и бежать. Бежать! Словно ураган я ворвался в мое логово, взял все необходимое и отправился к выходу. Но только я открыл дверь, собираясь сделать новый шаг, как четверо бертейских гвардейцев схватили меня. Капкан захлопнулся. Дальше вам все известно: тюрьма и церковный приговор - смерть на костре, - он вздохнул. - А может, и не предавала меня эта служанка? Может события сами, своим божественных ходом погубили меня? Кто теперь может сказать?
Он налил себе еще вина и выпил.
- Не пейте так много, - заметил Эвил. - Скоро утро и вам понадобится ум и силы. Вы сдержали слово и поведали нам всю эту историю целиком. Я благодарен вам, а мой друг, возможно, благодарен вам еще больше.
Вирк кивнул головой.
- Теперь пришло время и мне сдержать мое слово, - продолжал Эвил Эви. - Вот ваши бумаги, а это деньги на дорогу. У вас теперь другое имя и вы теперь другой человек.
При этих словах он вынул из-под плаща четырехугольный сверток и увесистый кошелек, и протянул аптекарю. Тот, дрожащими руками существа, не то еще не пришедшего в себя после обращения к мрачным воспоминаниям, не то испуганного собственным везением, которого уже не ждал, взял их.
- Через час уходите из этого места. Купите себе лошадь и отправляйтесь на север к границе. Там разыщите в лагере мятежников Мортиса Эви и передайте ему то письмо, что я вам дал. Дальнейшая ваша судьба будет складываться на службе этого человека. Ваша верность будет вашей безопасностью. Знайте, что именно Мортис Эви спас вас сегодня.
- Я благодарен вам, и я благодарен этому человеку. Будьте уверены, я буду честным его слугой.
- Не сомневаюсь, - подумал Эвил. - Ума у тебя, похоже, прибавилось, да и выбирать тебе не из чего - ты изгой. Поэтому будь добр, не совершай глупостей.
Эвил улыбнулся.
За окном забрезжил рассвет.
- Нам пора, - произнес он.
Две черные фигуры вышли на улицу. Было тихо. Они прошли несколько метров и остановились. Повернувшись, друг к другу они пожали руки.
- До встречи, - сказал один.
- До встречи, - ответил другой.
И оба они растворились в прохладном зимнем городе.
Глава 4. Море пороховых ветров
Утренний туман начал рассеиваться, и противники увидели друг друга. Это были лишь сумрачные очертания чего-то далекого, но и те и другие сразу поняли, что за темные точки вырисовываются на горизонте.
Море было спокойным, дул слабый западный ветер. Покрытые легким, белым, едва прозрачным полотном прибрежные воды все еще скрывали приближение битвы. Но люди уже чувствовали: скоро, очень скоро огонь и грохот орудий, крики как живых, идущих на смерть, так и умирающих нарушат эту тишину. Просыпалось солнце.
В кают-компании не жгли свечей, было уже светло и, рассевшись на простых стульях, кто - подперев руками голову, кто - развалившись, кто - нервно теребя ус, моряки как бы склонились над развернутой перед ними картой будущих событий. Кто мог в этот ранний час сказать, что его ждет? Что ждало их всех?
В комнате стоял терпкий запах пота. С палубы доносились голоса, корабельными звуками наполнялась тишина молчащих людей. Но все эти далекие сигналы жизни флагмана не нарушали общего безмолвия.
- Через несколько часов мы атакуем неприятеля, - как бы разрывая пелену, разделяющую ночь и день, вчера и завтра, сон и реальность, начал Режерон. - Их корабли стоят на внешнем рейде Манра и ждут нас. Риканцы уже несколько дней знают, что мы кочуем у их берегов. Силы врага превосходят наши. По тем данным, что мы смогли собрать известно: у них 31 линейный корабль, то есть на 9 больше чем у нас, примерно 15 фрегатов и 10 судов меньшего водоизмещения. Итак, основное преимущество противника в крупных судах, а значит в орудиях. Сколько у нас пушек?
- Вирк, мы располагаем 1356 орудиями. У противника их примерно 1800, - сухо заметил Вакт. - Не самый лучший расклад. К тому же моряки устали, а кораблям не повредила бы починка.
Вырвав взгляды словно из пустоты, все угрюмо уставились на него. Вакт нервно развел руками, как бы говоря: 'Не я это придумал и нечего тут на меня пялиться'.
Вирк налил себе кислой воды и посмотрел на своих капитанов. Их лица были тревожно напряжены. В каждом движении чувствовалась ждущая тревога.
Пауза была короткой. Как будто уловив вызов событий, собравшиеся горячо заспорили. То, что так спокойно произнес Вакт вывело их из себя: нужно было сражаться и победить, а вместо этого эскадра, преодолевшая сотни километров, могла быть беспощадно разгромлена только потому, что неприятель был готов к встрече с ней. Но жаркие, страстные споры не привели ни к чему.
Мудрый толстяк, все время молчавший и только потягивавший лимонную жидкость, облизнул губы. Он долго слушал все те бредовые мысли, что высказывали его товарищи и теперь, по-видимому, собирался что-то сказать.
- У них больше орудий? Ну и что же? Наши суда маневренней, мы превосходим их в скорости, у нас лучшие в мире моряки, просоленные смелые ребята, - размеренно выковывая каждое слово, произнес он. - Непригодных для боя судов у нас нет. Кто тут сомневается в нашей победе?
Гул голосов затих.
- А ведь старина Толстяк прав, - поправляя, свои пышные усы, подмигнул приятелям капитан Джен, - на кого мы можем положиться в этой войне, если не на наших храбрых ребят. Люди выигрывают сражения!
- Только не при плохом ветре, да еще западном, - резко ворвался Цего, славившийся тем, что в нужный
