За его безобидной фразой ей послышалась стальная напористость. Это был приказ, сомневаться не приходилось.
Несмотря на то что неприятное происшествие поубавило у нее боевого запала, сидя в приемной, Барри изо всех сил старалась полностью взять себя в руки. Как же можно было уподобиться капризному ребенку и влететь к нему в кабинет? Собственными руками она сделала из себя идиотку!
– Не выпьете ли кофе, пока ждете? – доброжелательно поинтересовалась миссис Хастингс.
– Нет, благодарю вас.
При таком нервном состоянии добавить еще кофеина – значит совсем расклеиться. Заметив симпатию в голосе миссис Хастингс, Барри спросила:
– Он очень разозлился?
– Как вам сказать, у него важная встреча с рекламодателями, – начала она, и Барри, застонав, закрыла лицо руками. – Но я бы не стала очень сильно расстраиваться по этому поводу, дорогая моя.
– Не надо меня утешать! Вы же сами сказали, что совещание важное.
– Так-то оно так, но вы не дали мне договорить. Мистер Комптон терпеть не может встреч с рекламодателями. Я больше чем убеждена, что вы очень удачно отвлекли его.
– Правда? – недоверчиво проговорила Барри. – Но посмотрите, что получилось: к нему в кабинет с безумным видом вламывается один из его продюсеров, и это доставляет ему массу удовольствия? Неужели это помогло заключить выгодный контракт?
– Вот что, дорогая, посмотрите на ситуацию с другой стороны: благодаря вам совещание закончится пораньше. – Миссис Хастингс понизила голос и с заговорщицкой улыбкой добавила: – Через полчаса я должна была возвестить о каком-нибудь придуманном происшествии.
Барри недоверчиво подняла брови. А она-то видела в миссис Хастингс святую невинность! Сомнений нет, в первую очередь она верный и надежный секретарь своего босса. У Барри дрогнули губы:
– И вы бы это сделали?
Миссис Хастингс пожала плечами, но в глазах мелькнул веселый огонек.
– Я же говорю вам, он терпеть не может совещаний с рекламодателями.
Тут широко распахнулись двери кабинета, и излучающий сияние Майкл пропустил вперед троих людей в одинаковых – серых в полоску – костюмах. Теперь даже и без комментариев секретарши Барри поняла бы, что сердечность по отношению к этим людям – самая фальшивая, какую только можно представить. Едва они оказались за дверями приемной, лицо у Майкла сразу же посерьезнело, и он повернулся к Барри. Ей показалось, что у него дрогнули губы, но, наверное, это ей лишь показалось, потому что заговорил он коротко и резко:
– Ну как, мисс Макдоналд, попробуем войти еще раз? Но теперь уже не так эффектно.
Когда они оказались в кабинете, он плотно прикрыл дверь. У Барри появилось в высшей степени странное желание попросить его оставить дверь открытой, чтобы миссис Хастингс была свидетелем того, как он свернет ей шею.
Он подошел к своему письменному столу и присел на край, жестом предложив ей кресло.
– Лучше я постою, – с чувством неловкости проговорила она.
– Как вам будет угодно. Так в чем дело?
– Я уверена, что вы прекрасно знаете, в чем дело. Я получила вашу служебную записку, которую вы даже не сочли нужным передать мне лично.
Голубовато-серые глаза, жесткие, как стекло, буквально буравили ее. Зачем она это сказала? Барри внутренне сжалась. Все идет даже хуже, чем она себе представляла. В этих глазах не теплилось никакого чувства, ни намека на тот жар, с каким они ласкали ее вчера, перед тем как она убежала. Будто она говорит с незнакомым человеком.
Или с боссом, безжалостно напомнила она себе. И когда только она научится быть дипломатичнее? Она вздохнула и подумала, что, скорее всего, никогда. Она всегда будет стоять на том, во что верит, всегда будет открыто выражать свои мысли, и черт с ними, с последствиями. В настоящий момент разговор не сулил благоприятных последствий для ее будущих отношений – деловых или других – с Майклом Комптоном.
– Я не доставляю служебных записок, – подчеркнуто проговорил он. – Я их пишу.
У Барри ослабели колени. Конечно же, он прав. У них могут быть личные отношения, но это никоим образом не означает, что он будет отдавать ей предпочтение перед другими. Она и сама не хотела этого! Ее слова прозвучали так, будто их произнес избалованный, капризный ребенок.
– Ладно, забудем об этом. Наверное, и в самом деле неважно, кто тут у нас разносит служебные записки, – неохотно уступила она. – Дело в том, что я не могу работать над комедией для взрослых, если вы продолжаете думать, как бы выпустить ей кишки.
В продолжение пяти минут Майкл бесстрастно наблюдал за тем, как она мерит шагами его кабинет и пылко отстаивает сцену, которую он приказал выбросить. Когда она наконец остановилась, он твердо заявил:
– Сцена будет снята.
Пораженная его категоричностью, Барри остановилась посреди кабинета и с изумлением посмотрела на него.
– Вы слышали все, что я говорила?
– Каждое слово.
– Но решили сделать по-своему?
