Нет уж, пускай поищет дурака в другом месте. Наркотиками в этом городе ведает мафия, это все знают. И у него нет охоты впутываться в это дело. Известно, как эти ребята, которые наркотой промышляют, кончают. В газетах то и дело пишут. Он встал.
– Извини, – сказал он, – но это не для меня. Слишком опасно.
Изабелла пожала плечами.
– А я надеялась, ты не захочешь меня разочаровывать, Энцо. – Он сузил глаза, в которых мелькнула подозрительность.
– Неужели?
Изабелла положила ногу на ногу, и в разрезе обнажилось бедро.
– Пока тебя не было, я наведалась в твою комнату. Коричневый конверт находится теперь в моем сейфе, Энцо.
Энцо оцепенел.
– Мне пока еще не все ясно в этой истории, – продолжила она, не отрывая глаз от его лица, – но я выясню все до конца. Что там у вас произошло в семействе? Убийство? Изнасилование? – Она облизала ярко-красные губы языком и улыбнулась. – Ты любил девушку. И что же с ней, интересно, случилось? Муженек ее, значит, помер…
Энцо не дал ей договорить, грубо схватив за плечо. Но ей было не привыкать к таким неожиданностям. Согнув колено, она ловко ударила им Энцо в пах и с торжеством смотрела, как он, корчась, упал на пол.
– Никогда не смей, – сказала она, пнув его носком туфли, – никогда не смей со мной так обращаться.
Энцо с трудом поднялся. В глазах его двоилось, ему не сразу удалось прийти в себя.
– У тебя на меня ничего нет, – хрипло промычал он. – Ничего.
Она подняла бровь, но не ответила, а протянула к нему руку и дотронулась до его щеки. Он поморщился.
– Работа нетрудная, – мягко сказала она. – Будешь получать наркотики и раздавать нашим агентам. Вот и все. Больше ничего.
Ее рука по-прежнему ласкала его щеку, опускаясь ниже, к мускулистой крепкой шее. Он мог бы схватить эту нежную ручку и переломать пальцы, мог бы выдернуть ее из сустава, заставить эту бабу вопить от боли. Но ничего этого он не сделал. В ее прикосновении было нечто властное, гипнотическое, что лишило его воли и сил.
– Иди сюда, – помурлыкала она.
Он безвольно повиновался. Ласкающая рука спустилась ему на грудь, потом к талии, проникла за пояс и ниже. Он вздрогнул. Как давно он не испытывал этого ощущения, этого наслаждения, граничащего с болью. Его охватило такое неукротимое желание, что все его мысли разом померкли.
Изабелла еще приблизилась. Одной рукой она терзала его плоть, другой взялась за волосы и, оттянув назад голову, раздвинула языком его губы. Потом поцеловала. По его телу пробежала судорога. Она поняла, что он целиком в ее власти. Да, она оказалась права. Все вышло проще, чем она предполагала.
29
В Риме стояла жара. К середине июля камни прогрелись так, что не остывали даже за ночь. Ветра не было. Раскаленный воздух, пропитанный парами бензина, противно было вдыхать. Со всех пот лил ручьями.
Окна дома на виа Варезе были закрыты и днем, и ночью, ставни тоже. В комнатах стоял полумрак, но от духоты это не спасало. Днем девушки лениво бродили по двору, либо загорая на солнце, либо валяясь в тени виноградных листьев. По ночам они работали, как во сне; от жары грим растекался по лицам, на одежде оставались темные пятна от пота. Спать как следует не удавалось – жара, духота и москиты мучили до самого рассвета, с которого начинался очередной знойный день.
Кончалась воскресная ночь, наступало утро понедельника. Энцо обходил комнату за комнатой, проверяя, все ли в порядке. Он взял наркотики, как велела Изабелла, положил их в сейф, а теперь бродил в темноте, тянул время, только чтобы не идти к Изабелле, в ее постель.
Заснуть бы он не смог. В последние недели сон никак не шел к нему. Его опять стали мучить кошмары. В первые месяцы связи с Изабеллой они как будто исчезли: он спал вообще без сновидений, голова была пустой, он проваливался как в яму. А вот теперь опять. Все из- за жары. Она не давала спать и вызывала воспоминания о Франческе.
Обойдя весь дом, он задержался во внутреннем дворике, проклиная себя, ситуацию, в которую влип, и Изабеллу. Кругом было тихо, воздух казался липким от жары.
Он наконец добрел до той части дома, где жила Изабелла. Прежде чем войти в ее комнату, он расстегнул рубашку и снял свои замшевые сандалеты. Потом тихо вошел в спальню.
– Где ты был?
В комнате было темно, и Энцо мог разглядеть только силуэт Изабеллы, лежащей в постели, едва прикрывшись простыней.
– Обходил дом.
Он надеялся, что она уже спит. Он очень устал. Ему не хотелось даже смотреть на нее. Противно было касаться ее. Он задыхался от ее ненасытного вожделения. Терпеть его не мог. С ума от него сходил.
