сверхъестественной способностью узнавать людей по звуку их шагов. (Они даже могут сказать, что ты купила новые туфли… может быть, это единственные мужчины во вселенной, кто такое вообще замечает.)
— Ты пропустила волнующую ночь, — сообщил он мне, все еще вглядываясь в потолок. — Все остальные здесь околачивались до трех часов утра, выдумывая теории о том, где бы ты могла быть. Некоторые гипотезы были невероятно интересными… даже остроумными, хотя мне бы лучше не хвастаться. Потом я попытался учредить тотализатор, принимая ставки на то, в каком состоянии будет твоей труп к тому времени, как его найдет полиция. Увы, остальные потратили слишком много времени, проверяя правила ставок; ты объявилась живой до того, как кто-либо успел дать мне деньги.
— Извини.
— Ну, что ж… — Он сел и повернулся ко мне. — Я уверен, что ты опять попадешь в переделку. Мы все решили, что ты ботхоло.
Слово означало «проклятый». Или «уничтожающий себя». Что для улумов было одно и то же.
— Как ты добр, — пробормотала я. — Найдется минута?
— Конечно. Хотя если тебе нужен совет по официальным делам «Ока», то твой новый руководитель — магистр Тик, а я не хочу валкировать его.
Валкированием называлось пересечение чужой траектории при полете. Так улумы иносказательно выражали понятие «наступать на пятки».
— Это был один из вопросов, которые я хотела задать, — сказала я. — Назначен ли Тик моим новым наставником. И что он делает в Бонавентуре.
Джупкур подмигнул мне… что в его исполнении выглядело ничуть не лучше, чем в исполнении О- Года. Некоторые жесты и мимику просто нельзя перенимать одним видам от других.
— Магистр Тик работает по своему собственному плану, — пояснил Джупкур. — В этом ты можешь быть уверена. У него такая репутация в различных кругах… ну, кое-кому не нравится об этом сплетничать.
— Ты обожаешь сплетничать, — ответила я.
— Верно, — ответил он. — Какое же наслаждение, что ты теперь полноценный проктор… и я могу выдать тебе пикантные подробности обо всех в «Оке», при том не вынося сор из избы. Знаешь, как давно я не оттачивал свой слог, рассказывая байки новичкам?
— Просто расскажи мне про Тика, — попросила я.
— Ну, вот… Тик. — Джупкур улыбнулся. — Он проктор-магистр, не так ли? Что означает, что он «цвет общества», как выражаетесь вы, люди. Лучший. Верх совершенства.
Он продолжал улыбаться. Или лучше подойдет — «ухмыляться»? Сидел на краю стола и самодовольно ухмылялся, как обладатель тайны. Тайны о Тике.
— Ну и что плохого ты о нем знаешь?
— Подумай о его имени, Фэй. Тик. Едва ли типичное имя для улума. И не его исконное имя, о нет. Он начал называть себя Тиком год назад. Это сокращение от тико.
«Тико» — «сумасшедший, безумец».
— Так он говорит, что он ненормальный? — спросила я.
— Буйнопомешанный. Полный псих. Мозги у него набекрень.
— Почему ты говоришь о нем такое? Он спятил?
— Фэй, — ответил Джупкур, — магистр Тик созерцает дзэн.
— А-а-а.
Созерцать дзэн. Человеческое определение состояния, неслышно настигавшего некоторых прокторов, если они достаточно долго жили. Побочный эффект от долгого использования связующего кристалла. Эти люди достигли состояния… ну, дьявол меня побери, если я знаю, что творилось в их головах, но они переставали функционировать на одной земной волне со всеми нами. Если вы принадлежите к числу тех, для кого стакан наполовину полон, то, с вашей точки зрения, они достигли высшего уровня самопознания; если вам чаще кажется, что стакан наполовину пуст, то, по-вашему, они сошли с ума и заговариваются.
Только они не заговаривались. Созерцавшие дзэн прокторы на вид были вполне счастливы. Даже блаженны. Когда они снисходили до остального мира, то казались сообразительными, даже прозорливыми, озаренными интуицией. Блестящими, восприимчивыми, тонко чувствующими, мудрыми. Большую часть времени, однако, любой из них был овощем. Они не были без сознания или в бреду — просто со сдвигом в приоритетах, их интересы не стыковались с нашими. Типа могли лакомиться клубникой во время нападения тигров.
Короче, так гласила молва. Много воды утекло с тех пор, как мы последний раз наблюдали случай созерцания дзэн на Дэмоте, — большинство пожилых прокторов перемерли во время чумы, а остальные еще недостаточно пожили для разжижения мозгов.
До сих пор.
— Итак, — сказала я, — означает ли это, что Тик нестабилен?
Джупкур покачал головой.
— Не в том смысле, в котором ты думаешь. Просто он пляшет под другую дудку, как выражаетесь вы, люди. Не опасен, но и не особо полезен.
Джупкур соскочил с края стола и встряхнул своими летательными мембранами, располагая их поудобнее.
— Посмотри-ка сюда.
Он повернулся ко мне спиной и широко раскрыл свои мембраны как большой треугольный парус, расположенный вершиной вниз. Через миг на поверхности мембраны появились печатные слова — этот эффект напугал меня до одури, когда я увидела его впервые. Как я говорила, улумы не контролируют свои хамелеоноподобные свойства осознанно; но Джупкур (не постеснявшись быть вульгарным) нанес на поверхность мембран нанопиксельное напыление под надзором связующего кристалла. На вечеринках он мог демонстрировать движущиеся татушки… что он и делал при любой возможности. Они были ужасающе кричащих цветов. И не спрашивайте меня о них!
Любитель дружеских поддразниваний, наш Джупкур.
Я посмотрела на появившуюся надпись, раз уж он использовал себя в качестве экрана.
— Что это? — спросила я.
— Часть отчета, — ответил он. — От координатора команды, проверявшей торговые переговоры между нами и своборесами. Это было последнее задание Тика.
Я пробежала глазами текст. Про Тика. Фраза «невнимание к должностным обязанностям» бросалась в глаза… возможно, потому, что Джупкур заставил ее сиять ярко-алым цветом.
— Он так и не сделал того, что было предписано! (Как будто я не могла это прочитать.) Координатор поручал ему ознакомиться с каким-нибудь параграфом за ночь, а к утру оказывалось, что Тик просматривал совершенно другую статью. Имей в виду, зачастую его способность разобраться в существе вопроса была великолепна… но друзей он на этом не приобрел, учитывая, что другим приходилось проверять тот же текст без той же степени вдохновения. Если координатор спрашивал: «Что бы ты хотел просмотреть, Тик?», он отвечал: «Я пока не знаю. То, что сочту важным». А это не особо помогает, когда пытаешься все организовать.
Я кивнула. Людям часто кажется, что прокторы — неистовые индивидуалисты, без тени сомнения, пролагающие собственные пути к выявлению коррупции. Но в основном мы поборники методичного подхода — своей интуиции удается следовать только после многих дней тяжелой и нудной подготовительной работы.
— Так что, Тика турнули из команды по торговому договору? — уточнила я.
— Тут все зависит от рассказчика. — Джупкур опустил руки, позволяя стереться словам на спине. — Большинство моих источников считает, что так и произошло — ему дали от ворот поворот. Но один мой приятель из штаб-квартиры «Ока» утверждает, что это было собственное решение Тика. Через день после убийств Тик внезапно заявил, что он нужен в Бонавентуре. А если проктор-магистр возжелал перевода, он его получит… особенно когда его нынешняя команда не слишком огорчится вследствие его ухода.
— Ты считаешь, что Тик мог приехать сюда расследовать смерть Чаппалара?
— Упаси господи! — вскричал Джупкур в карикатурном ужасе. — Это дело полиции, не так ли?
