потому, что социолог мог заниматься чем угодно. Даже проблемой моды в науке.
И вот Адам, бывший журналист, социолог по призванию, а не по веянию времени, доказывал свою серьезность как ученого уже хотя бы потому, что творил не в семейном загородном пансионате научных работников, а в городской тесной квартире, причем в коротких паузах между руганью с Евой.
И эти паузы были тем длиннее, чем дольше Ева лежала в постели с Эндэа.
Что, разумеется, не способствовало научной работе Адама.
Очередной парадокс, за пределами которого таилось, вероятно, очередное великое открытие науки.
Кстати, Адам размышлял в своей диссертации о том, как прекратить внутривидовую войну, которая полыхает во многих семьях Западной Европы и Америки не первый год.
Адам полагал, что знает, как ее прекратить, а может, он и правда знал, хотя не только не мог прекратить даже в своей семье эту войну, но знанием истины вольно-невольно разжигал ее.
Такие дела.
Любопытно, что свои теоретические изыскания он строил главным образом вокруг вопросов, которые Гей до последней минуты считал собственной научной находкой.
'С чего же все началось?' и 'Чем же все закончится?' - то и дело риторически повторял Адам, нервно ломая свои пальцы.
Впрочем, эти сакраментальные вопросы носили теперь, пожалуй, вселенский характер.
Они были актуальны, видимо, и для так называемых третьих стран.
Разумеется, текст диссертации Адама на экране телевизора не показывали, до такого формального приема еще не додумались ни вечно юные корифеи, ни бывалые новички телевизионных авгиевых конюшен, и поэтому Гей не ведал, было или нет в конце второго вопроса многоточие.
Возможно, что и не было.
И в этом состояла, как знать, одна из методологических ошибок Адама, ибо он явно переоценивал свои взаимоотношения с Евой.
Но больше всего изумило Гея то, что Адам тоже размышлял о переходе одних видов материи в другие!
Конечно, он был образованный человек и знал элементарные законы физики, и все-таки...
Ведь и политики, надо полагать, знают элементарные законы физики, а вот поди же ты!
Впрочем, история знавала политиков, которые не имели понятия не только об элементарных законах физики, но и о самой истории.
Адам был, конечно, хорош!
Кажется, он и впрямь верил в то, что будущее можно воссоздать из атомов и молекул, на которые распадается настоящее и прошлое в результате не только ядерной войны, а и внутривидовой борьбы - тоже.
Причем, хотя в последнее время Ева наставила ему столько рогов, что и шапкой не прикрыть, Адам все равно пытался воссоздать их семейное будущее из атомов и молекул исключительно розового цвета.
Розового цвета атомы и молекулы?
На Филиппинах существуют фрагменты старинных письмен о мудрости, о человеке, о том, как ему жить, как помочь себе. Многие тексты имеют многослойную символику, до истинного значения надо добираться, как при реставрации ценной картины. И вот, изучая один из санскритских текстов, я нашла в нем определение атомов человеческих клеток как планетарных систем типа Солнечной. Ядро атома, как солнце или звезда, светит и греет. А год назад я увидела в американских журналах цветные фотографии человеческих клеток, светящихся всеми цветами радуги (так же как и различные звезды).
Копирайт
Н. Мартынова, доктор психологических наук
'Литгазета'
- Цветные атомы? Ё-моё! Люди разного цвета - это я знаю. Или даже один и тот же человек бывает в разные моменты разного цвета. Вернее, какая-то часть его тела. Например, нос... А чтобы розовые атомы... Да чтобы еще человека из них воссоздать!.. Да тут сам-то себя из самого себя по кусочкам, можно сказать, воссоздаешь и на цвет вообще не реагируешь, если с вечера переберешь как следует... А ты говоришь, из атомов и молекул, да еще розового цвета чтобы...
Копирайт. Монолог в Клубе социологов, который задушевно, а вместе с тем не без юродства произнес один из обитателей пансионата семейных научных работников, известный в просвещенной среде под ласковым псевдонимом Шурик из Дедова, заядлый, кровожадный собачник, охотник, рыбак, грибник, ягодник, бывший бабник, уже сдавший, и вообще первоклассный эгоцентрик и чудный утонченный графоман. Аминь.
А вот Адам, хотя и был всего-навсего рядовым социологом, сразу же поверил в модную ныне гипотезу о самоповторяемости, чрезвычайно обнадеживающую, что и говорить, ставшую как бы аксиомой.
Более того, он поверил в уникальную возможность замены произвольной самоповторяемости, цикличность которой растягивается на века, а может, и тысячелетия, если уж не прогрессивной поточной технологией, то хорошо контролируемым индивидуальным - пусть и кустарным - способом принудительной повторяемости.
Разумеется, с помощью соответствующих сугубо материалистических, отнюдь не метафизических сил.
При этом, рассуждал он, будут слегка сортироваться, перемешиваться если уже не атомы, то молекулы во всяком случае, чтобы повторение индивида, оставаясь как бы природным божественным даром, стало строго управляемым и, соответственно, планируемым процессом.
О чем давно мечтали лучшие умы человечества.
О чем не далее как сегодня думал и сам Гей.
Наиболее эффективной материалистической силой - сугубо материалистической, отнюдь не метафизической! - для Адама было телевидение.
Экран показывал то, о чем мечтали если уж не лучшие умы человечества, то сам Адам.
На экране была Ева в розовом платье.
Такое платье у нее было давным-давно.
Целая вечность прошла, почти четверть века...
Ева была в этом платье в тот вечер, когда Адам впервые увидел ее.
Она стояла на балконе.
Это был странный балкон - нечто вроде амфитеатра над пятачком дансинга, где по вечерам собиралась молодежь одного из кварталов Лансинга, штат Мичиган. Пробиться в дансинг было делом весьма нелегким, у билетной кассы завязывались настоящие сражения. Никаких дискотек и в помине тогда не существовало, свет клином сошелся на единственном дансинге...
Боже мой!
Гей закрыл глаза...
Ему казалось, что он видел сейчас тот самый город, где он родился и долго жил, то место, которое принято называть малой родиной.
Лунинск...
Так назывался этот город на востоке.
Наверно, сказал себе Гей, воссоздание будущего из атомов и молекул надо было начинать не с танцев, которые проходили в местном Доме культуры, а с чего-то другого, вящего.
Однако, увы, Адам воссоздавал сейчас именно танцульки.
На экране телевизора была Ева в розовом платье.
Она стояла на балконе дансинга.
Как ни странно, и Алина тоже была в розовом платье в тот вечер более двадцати лет назад, когда Гей познакомился с нею в Лунинске.
Впрочем, ничего странного тут нет.
Тысячи, миллионы девушек, а может, и женщин появляются в розовых платьях перед парнями и мужчинами.
И если каждый Адам будет воссоздавать этот момент, точнее, розовую фею с помощью атомов и молекул исключительно розового цвета, тотчас возникнет небывалый дефицит.
Придется запрашивать лимиты в главке Минхимпрома, или как там это называется.
А без толкача тут не обойтись.
