достойных монархов, чьи короны осенены тысячелетними традициями, а благородная кровь обоих династий является светочем всего Заката, я исподтишка разглядывал живописных персонажей, собравшихся в гигантской церемониальной зале дворца Бельверуса. Как-никак, сегодня день общих представлений — гости Немедии явились изъявить Тараску свое почтение. Аквилонцы, как ближайшие и самые крупные соседи, возглавляли сей парад тщеславия: расфуфыренная гвардия, начисто отмытые и причесанные дикари Бриана Майлдафа, сундуки с дарами (масса золота и украшений выделки лучших аквилонских ремесленников). Самым необычным подарком полагался настоящий живой дракон, точнее, дракончик (после событий шестилетней давности у аквилонцев остались некоторые связи с боссонским Ямурлаком, король Конан и я продолжали дружить с грифоном Энундом из клана Стигов. Так вот, Энунд и устроил нам поимку маленького, размером с медвежонка, дракона-виверна. Существо полуразумное, внешне красивое, переливающаяся оранжево-золотая чешуя с черными полосами, опасности для человека не представляет. Символично получилось — доставили к Трону Дракона настоящего дракона. Проявили, так сказать, безупречный вкус).
Тараск снисходительно осмотрел подарки, остался вроде бы доволен, погонщики увлекли упирающегося дракончика в сторону зверинца, а лакеи за долю мгновения убрали кучку помета, исторгнутую зверем от переизбытка впечатлений, и церемония вернулась к благочинному течению. Просперо, меня и наших офицеров поставили справа от трона короля, распорядитель несколько раз ударил жезлом о специальный гонг, раскрылись высокие двери, а я услышал, как Конан сдавленно охнул где-то у меня за спиной.
— Правительница земли, моря и океана, королева Зингарская, Кардальская и всех островов к Закату от побережья Материка, великая герцогиня Кордавская, Саломонийская и Бурготская, Чабела, дочь Фердруго! Принц-консорт Оливерро и свита Зингары!
— Я пропал,— одними губами шепнул Конан. — Она же меня узнает!
— Спрячься за Бриана, — шикнул я.
— Она и Бриана знает! — подавляя столь неуместное к торжественному моменту фырканье, гукнул киммериец и попытался стянуть лицо в непроницаемую маску.— Мы же все околачивались в Кордаве, когда подписывали Морской Договор!
— Тише, — я расправил плечи, пытаясь закрыть собой Конана — попытка, заранее обреченная на неудачу из-за очевидной разницы в нашем телосложении.
Величественна государыня Зингарская, ничего не скажешь. Ей под сорок, а выглядит едва на тридцать лет, огромные черные глаза в ресницах, коим позавидует любая газель, необъятное шелестящее платье на широчайшем кринолине, как и положено, расшито кораблями, левиафанами и плещущимися рыбками, узкая золотая коронас сапфирами и синими аметистами— символ владычества над морем, в правой руке знаменитый Скипетр Морских Королей: платиновый жезл, снизу заканчивающийся якорными лапками, а наверху увенчанный каплевидным голубовато-зеленым алмазом чистейшей воды размером с куриное яйцо — самый дорогой, самый красивый и самый древний бриллиант Заката!
Принц-консорт, нынешний муж Чабелы (между нами говоря, сопля и тряпка, хоть и выглядит представительно) деловито поддерживает бесконечный атласный шлейф своей королевы. Ума не приложу, почему красавица Чабела, пользовавшаяся сногсшибательным успехом у всех королей Материка, прошлой зимой решила выйти замуж за эту рохлю? Почти уверен — потому, что Конан не согласился принять в очередной раз ее руку и сердце, а возмущенная Чабела отомстила несговорчивому киммерийцу на свой лад. Оливерро плотненько сидит под очаровательным каблучком Ее величества и, впрочем, не жалуется.
И все же это свершилось…
Чабела, напыщенно поприветствовав Тараска и одарив нового немедийского короля множеством жемчугов и иных изысканных даров моря, обвела взглядом аквилонских послов, на мгновение остановила взгляд на Конане, но осталась верна себе, лишь едва заметно вздернула тонкую бровь. Стало ясно, что грядущим вечером кому-то придется долго объясняться, и даже не надо долго гадать — кому.
Церемониальная зала постепенно наполнялась новыми и новыми гостями.
Объявили о прибытии Его величества Балардуса Кофийского. За ним с металлическим грохотом выступили облаченные в сверкающие кольчуги гвардейцы нынешнего короля Бритунии Альбиорикса (сейчас Конан тоже прятал глаза, ибо сам возвел Альбиорикса на трон девять лет назад, разумеется, при весьма сомнительных обстоятельствах).
Аргос представлял наследный принц Ариостро, сын короля Мило. Прибыли и туранцы под водительством Альгалиба, великого визиря императора Ездигера — их подарки были самыми пышными. Что поделаешь, Золотой Восход! От Офира явились великий герцог Аргилло (один из претендентов на пустующий доселе трон) и ее светлость графиня Клелия Кассиана диа Лаурин из Ианты. Узрев сию величественную белокурую и очень красивую даму, Конан отчетливо вздрогнул, дернул меня за рукав и пробормотал: «Спасайся, кто может… Да мне теперь из своей комнаты носу нельзя будет высунуть! Сколько знакомых лиц!»
— Это еще не самое худшее,— жизнерадостно прошептал я в ответ. И накликал.
Следующими гостями оказались управители немедийских протекторатов, Коринфии и Заморы. Герцога Коринфского я доселе не встречал, оказалось — так себе старичок, похож на разбогатевшего стряпчего. Зато протектор Шадизара, Аренджуна и всех земель Заморы выглядел весьма колоритно и вполне подходяще для должности правителя страны, которую сотню лет уверенно владеющей званием самого беспокойного края Материка.
— Держите меня семеро! — Конан аж пошатнулся и протер глаза.— Не может быть!
— Заткнись! — буркнул я. — На нас смотрят! Кого ты еще углядел?
— Да как бы тебе сказать… Слушай распорядителя!
— А ты не дергайся и на ноги не наступай!
Церемониймейстер тем временем огласил зал очередным воплем:
— Его светлость протектор Заморийский, управитель земель короны, достопочтенный Аластор Кайлиени!
— Я сейчас умру…— выдавил Конан.— Славная карьера у пройдохи Альса!.. Запомни этого типа получше и обходи как можно дальше. Спиной к нему не поворачивайся и беги с его дороги.
— А в чем дело-то? — спросил я, недоуменно разглядывая довольно высокого молодого человека характерной шемитской наружности: резкие черты смуглого лица, горбатый нос и копна темных вьющихся волос. Вдобавок господин протектор обладал выразительными черными глазами и ясной лучезарной улыбкой, от вида которой в чувствах присутствующих в зале дам и девиц наверняка возник эдакий приятный трепет пополам со сладким головокружением. Могу смело биться об заклад: к завершению коронационных торжеств по вине сего красавчика из Заморы разлетится вдребезги немало хрупких женских сердец и свершится не один десяток поединков в защиту оскорбленной фамильной чести. Еще я твердо убежден, что многие из стоящих здесь благородных месьоров покинут Бельверус с изрядно облегченными кошельками, давая нерушимую клятву — никогда впредь не садиться метать кости или играть в тарок с человеком, приехавшим из Шадизара. Проигрыш обеспечен, как ни старайся.
Конан ничего не ответил, только головой качал и раздраженно одергивал складки клетчатого черно- красного фейл-брекена.
Спустя несколько мгновений варвару нанесли следующий удар.
— Светлейшая королева Хаурана Тарамис из рода властителей Аскауров Ханирийских!
— А она хорошенькая,— тоном искушенного знатока женской красоты отметил я, стараясь не слышать зубовного скрежета Конана, искоса рассматривавшего владетельницу Хаурана. Лет тридцати или чуть постарше, стройная, гибкая, в смолянисто-черных волосах ослепительно горит золотая диадема с огромным рубином. Неужели это знаменитое сокровище владычиц маленькой страны, самоцвет, известный как «Небесное Пламя»? Наряд королевы заслуживал лишь символического названия «покрова» — вокруг нее взлетали радужные прозрачные шелка да тонко звенели при каждом движении многочисленные вычурные украшения.— Тоже давняя знакомая?
— Я же рассказывал! — сморщил нос Конан.— Служил я у нее лет десять назад! Вот не думал, что встречу в этом немедийском вертепе все мои самые большие неприятности! Дома надо было сидеть! Целебные воды попивать! А это кто такие?
Ответ не замедлил последовать. Герольд прогрохотал жезлом по отозвавшемуся гулким уханьем гонгу
