глубоководных течений, которые меняли, казалось, своё направление без всяких видимых причин. Странно. В океанских глубинах скрывается немало тайн. Поэтому-то Джонсен и решил стать океанографом, разгадать некоторые из них. Это куда интереснее, чем зарабатывать на жизнь на поверхности. Поиски на трехмильной глубине не казались Джонсену работой.
— Вижу что-то блестящее на дне прямо перед нами. Хотите, чтобы я захватил этот предмет?
— Попробуй.
Они пока не увидели блестящий предмет ни на одном из трех телевизионных мониторов «Сиклиффа», которые были направлены соответственно прямо вперёд и под углом в сорок пять градусов вправо и влево.
— О'кей. — Овертон сунул правую руку в телемеханическую перчатку «уолдо» — именно в управлении механическим манипулятором никто не мог сравниться с ним.
— Видишь, что это такое? — спросил Джонсен, крутя ручки настройки телевизионной камеры.
— Какой-то прибор. Можете выключить прожектор номер один, сэр? Его свет ослепляет меня.
— Выключаю первый. — Джонсен наклонился вперёд и щёлкнул выключателем. Прожектор номер один, дающий освещение для носовой камеры, погас.
— О'кей, бэби, постарайся не двигаться… — Левой рукой механик управлял подлодкой, а правая скрывалась в перчатке «уолдо». Теперь только он видел цель. Улыбающееся лицо Овертона отражалось в лексане иллюминатора. Его правая рука быстро двигалась.
— Готово! — торжествующе воскликнул он. Механическая рука прижала поднятый прибор с циферблатом и стрелкой к мощному магниту, прикреплённому к носу «Сиклиффа», перед тем как подлодка начала погружение из кормовой камеры «Остина». — Можете снова включить прожектор, сэр.
Джонсен включил прожектор, и Овертон поднёс свой улов к носовой телевизионной камере.
— Видно, что это?
— Похоже на глубиномер. Только не такой, как наши, — заметил Джонсен. — Узнаете, капитан?
— Да, — тут же отозвался Каганович. Он глубоко вздохнул, силясь сделать несчастное лицо. — Это один из наших приборов. Не могу рассмотреть номер, но он изготовлен в Советском Союзе.
— Положи его в корзину, Джесс.
— Одну минуту. — Механик повернул механическую руку, положил прибор в корзину, приваренную к корпусу, затем вернул манипулятор в прежнее положение. — Со дна поднимается облако ила. Давайте всплывём немного.
Когда «Сиклифф» приблизился к самому дну, струя воды, отбрасываемая гребными винтами, разметала тончайший наносный ил. Овертон увеличил питание, подаваемое на моторы, и поднялся на двадцать футов над дном.
— Сейчас лучше. Видите, какое сильное течение, мистер Джонсен? Добрых два узла. Придётся сократить срок пребывания у дна. — Было заметно, что течение гонит облако ила влево, причём довольно быстро. — А где большая цель?
— Прямо по курсу, в сотне ярдов. Давайте посмотрим, что это такое.
— Точно. Идём вперёд… Вот ещё что-то, похожее на нож мясника. Подобрать?
— Нет, пошли дальше.
— Расстояние?
— Шестьдесят ярдов. Скоро увидим её.
Оба офицера заметили предмет на телевизионном экране в тот же момент, что и Овертон. Сначала это было спектральное изображение, которое исчезало, подобно остаточному изображению на сетчатке глаза. Но тут же оно появилось снова.
Овертон догадался первым.
— Чёрт возьми! — воскликнул он.
Предмет был больше тридцати футов длиной и казался похожим на идеально круглый цилиндр. Подлодка подошла к нему сзади, они увидели кольцо и внутри него четыре конусообразных сопла, выступающих примерно на фут.
— Это ракета, шкипер, целая гребаная русская атомная ракета!
— Удерживай лодку на месте, Джесс.
— Слушаюсь. — Механик снизил скорость.
— Вы сказали, что это «Виктор», — повернулся к русскому офицеру Джонсен.
— Я ошибся. — Губы Кагановича дёрнулись.
— Давай подойдём поближе, Джесс.
«Сиклифф» двинулся вперёд, к самому корпусу ракеты. Буквы были несомненно кириллицей, хотя лодка находилась слишком далеко, чтобы рассмотреть серийный номер. Это было новое сокровище Морского царя, баллистическая ракета СС-Н-20, «морской ястреб», со своими восемью боеголовками индивидуального наведения, каждая мощностью в пятьсот килотонн.
Каганович постарался запомнить маркировку на корпусе ракеты. Его проинструктировали перед вылетом с «Киева», поскольку, являясь офицером разведки, он был лучше знаком с американским вооружением, чем с советским.
Как удачно, подумал он. Американцы позволили ему опуститься в одной из своих новейших исследовательских подлодок, и он уже запомнил расположение приборов в ней. А теперь ещё они сами выполнили порученную ему задачу. «Красный Октябрь» погиб. Оставалось только передать полученную информацию адмиралу Штральбо на «Кирове», и флот сможет уйти от американского побережья. Пусть теперь американцы ходят в Норвежское море и занимаются там своими глупыми играми. Посмотрим, кто окажется там победителем!
— Пометь это место, Джесс.
— Слушаюсь. — Овертон нажал на кнопку и выпустил акустический транспондер, который будет отзываться только на кодированный акустический сигнал американского локатора. Позднее они вернутся обратно с тяжёлым подъёмным оборудованием, захватят тросом ракету и вытащат её на поверхность.
— Это — собственность Советского Союза, — напомнил Каганович. — Она находится в международных водах и принадлежит моей стране.
— Тогда забирайте свою долбаную ракету сами — если сможете! — огрызнулся американский моряк. — Извините, мистер Джонсен.
Он, должно быть, переодетый офицер, решил Каганович.
— Мы вернёмся за ней, — сказал Джонсен.
— Вам не удастся поднять её. Она слишком тяжёлая, — возразил капитан.
— Пожалуй, вы правы, — улыбнулся Джонсен. Каганович был не против того, чтобы американцы считали, будто одержали победу. Все могло обернуться хуже. Намного хуже.
— Будем продолжать поиски остальных обломков? — спросил он.
— Думаю, лучше вернуться назад, — решил Джонсен.
— Но вам приказали…
— Мне приказали, капитан Каганович, вести поиски погибшей ударной подлодки типа «Виктор». Вместо этого мы нашли место гибели ракетоносца. Вы обманули нас, капитан, и наша любезность на этом заканчивается. Полагаю, вы получили, что вам нужно. Позднее мы вернёмся за тем, что нужно нам.
Джонсен потянул за ручку и сбросил балласт из железных чушек. Теперь у «Сиклиффа» появилась тысяча фунтов положительной плавучести. Они больше не могли оставаться на глубине, даже если бы захотели.
— Домой, Джесс.
— Слушаюсь, шкипер.
За всё время подъёма к поверхности внутри подлодки никто не произнёс ни звука.
Корабль ВМФ США «Остин»
Час спустя капитан Каганович поднялся на мостик «Остина» и попросил разрешения послать
