удивился, узнав, что все ниточки ведут к Клариссе, — не без сарказма заметил Уинслоу. — Дик Марлоу тоже наводил справки и в итоге пришел к тому же выводу. Да, кстати. Дик прекрасно поработал, занимаясь твоими кораблями. Если дела так и дальше пойдут, у тебя скоро будет целый торговый флот.
Мэт улыбнулся впервые с того момента, как вошел в контору Клэя.
— Я всегда знал, что Дик отличный парень… Но ты уверен, что за этими мерзкими сплетнями стоит Кларисса?
Честно говоря, я не вижу причин, по которым она могла бы их распускать. Ведь Кларисса, как и все остальные, считала меня погибшим!
— Абсолютно уверен, — твердо сказал Клэй. — Что же касается причин, то они, на мой взгляд, очевидны: Кларисса решила отомстить, В ней говорили обида и зависть, ведь ты порвал с ней из-за Лили, предал вашу многолетнюю.., хм-м.., дружбу ради жены. Такого любовницы не прощают. Если бы ты завел какую-нибудь другую подружку, Кларисса скорее бы смирилась, полагая, что со временем твое увлечение пройдет, но жену она возненавидела сразу, как преграду, перед которой бессильна. Сначала она, разумеется, надеялась, что ты вернешься к ней, а когда этого не произошло, затаила злобу. Сводить счеты с тобой она не могла, поскольку все считали тебя мертвым, а вот втоптать в грязь честное имя Лили постаралась.
«Я сделала все, чтобы открыть тебе глаза на предательство жены», — всплыла в памяти Мэта фраза Клариссы, и он задумчиво кивнул. Теперь слова Клэя уже не казались ему очередной попыткой выкрутиться, свалив свою вину на чужие плечи.
— Воистину, нет врага хуже, чем брошенная женщина, — медленно произнес он. — Если ты прав, Клэй, я заставлю ее пожалеть об этом.
— Я прав, — уверенно заметил тот, — но не стоит делать ничего такого, о чем впоследствии ты сам можешь пожалеть.
— Скажи, есть ли сейчас в порту какой-нибудь из моих кораблей? — со странным блеском в глазах спросил Мэт.
— Да, — недоуменно ответил Клэй, — «Гордость Хоуков». Несколько дней назад судно встало в док для мелкого ремонта, а сегодня утром я получил сообщение от капитана Колдера, что он уже принимает на борт груз. С полуночным приливом «Гордость» должна сняться с якоря и направиться к Западному побережью.
Мэт загадочно улыбнулся.
— Что ты задумал? — насторожился Клэй.
— Тебе лучше не знать, — покачал головой Мэт, и его улыбка стала еще шире. — Достаточно сказать, что, если мой план сработает, Кларисса никогда больше не причинит вреда ни мне, ни Лили, ни нашему ребенку.
— Не поступай опрометчиво, это я тебе говорю как юрист, — предостерег его Клэй, опасаясь, что буйный нрав Мэта может снова сыграть с ним злую шутку.
— Не беспокойся, старина, я не собираюсь ее убивать, ведь ты об этом подумал? — от души рассмеялся он. — А теперь мне пора, до отплытия «Гордости» предстоит еще многое сделать. Но прежде всего надо предупредить капитана Колдера о том, что у него будут пассажиры. Я поручаю это тебе. А заодно передай весточку Дику: так, мол, к так, Мэт жив, здоров и через пару дней явится собственной персоной.
— Послушай, я…
— Брось, Клэй, ты же меня знаешь. Если уж я что решил, то обязательно доведу дело до конца.
Лили нервно мерила шагами гостиную, гадая, куда и зачем отправился Мэт. Ей хотелось, чтобы он побыстрее вернулся и они смогли бы поговорить спокойно, как любящие люди. Она не сомневалась в своем чувстве к нему, но боялась, что ее резкие слова, сказанные в Новом Орлеане, могли оттолкнуть его и снова привести к Клариссе. Он ведь был вчера у своей бывшей любовницы и сам признал это! Душа девушки разрывалась. Мэт утверждает, что между ними ничего не было, но правда ли это? О, как ей хотелось верить ему! Ведь теперь она по собственному опыту знала, как совершенно невинные обстоятельства могут вдруг сложиться в такую убийственную картину, что невольному ее свидетелю на ум приходят самые черные мысли и подозрения. Мэт ворвался в спальню, когда там был Клэй, и решил, что они любовники, а разве она не пришла к такому же выводу, увидев Клариссу на борту «Морского ястреба»? Жизнь порой со всеми играет злые шутки…
Размышляя, Лили вдруг отчетливо поняла одну страшную для себя истину: независимо от того, правду говорил Мэт или нет, Кларисса всегда будет пытаться встать между ними. А значит, мечтам о безоблачном счастье так и суждено остаться несбыточными. Нет, смириться с этим Лили никак не могла. Она должна, просто обязана встретиться с Клариссой и убедить ее оставить их наконец в покое. Девушка лихорадочно подбирала слова для своего будущего разговора, искала самые веские доводы и.., не находила их. Сказать, что они любят друг друга? Кларисса просто рассмеется ей в лицо. Сказать, что Мэт не хочет ее больше видеть? Но это должен сделать сам Мэт. Можно, конечно, взывать к совести, но есть ли она у нее?.. Оставалось только прямо заявить о своей беременности и дать понять, что после рождения ребенка у Мэта уже не останется времени на любовницу. Это, как казалось Лили, должно было подействовать.
Она знала из афиш, что Кларисса каждый день выходит на сцену, а вечернее представление как раз близилось к концу. Исполнившись мрачной решимости, Лили вызвала Джозефа и велела подать коляску. Ей предстояла неблагодарная задача, но иначе она не могла поступить. За свое счастье надо сражаться, это девушка поняла уже давно.
Когда коляска подкатила к театру. Лили вдруг охватила паника. Она входила в совершенно незнакомый мир людей, живущих по неведомым ей законам. В Англии, в доме лорда Монтегю, одно слово «актер» или «актриса» вызывало у всех пренебрежительную усмешку. Во Франции «актриса» и «кокотка» были почти синонимами, а о хитрости и коварстве представительниц обеих профессий ходили легенды. Здесь, в Америке, к актерам относились спокойнее, но особой любви к ним тоже не испытывали.
Пока Лили колебалась, двери театра распахнулись, и на улицу хлынула пестрая толпа зрителей. Надо было решаться — или сейчас, или никогда. Тяжело вздохнув, девушка ступила на мокрую от недавнего дождя мостовую.
Внутри ее встретил полумрак огромного зала. Сцену освещали всего несколько ламп, в желтоватом свете которых рабочие разбирали декорации. Лили подошла к самой рампе и увидела в оркестровой яме пожилого усатого мужчину, с аппетитом уплетающего невероятных размеров бутерброд. Услышав шаги, он оторвался от ужина и взглянул вверх.
— Ты кого-то ищешь, детка? — с грубоватым добродушием поинтересовался он, и с его пышных усов посыпались крошки.
— Да, Клариссу Хартли. Надеюсь, она еще не ушла?
— Тебе повезло, она здесь, в своей гримерной, но не думаю, чтобы ее обрадовал твой приход.
— Не понимаю, — нахмурилась Лили. Ведь не мог же этот человек знать о цели ее визита! Или у нее все написано на лице?
Мужчина прочистил горло, с сожалением отложил бутерброд и хитро подмигнул ей.
— Так уж и не понимаешь?.. Ну ладно, скажем так: в настоящий момент мисс Хартли принимает посетителя.
Теперь понятно? Нет? Хм! Ты что, детка, с луны свалилась? Они с этим.., э-э.., посетителем заняты.., э- э-э… очень серьезной беседой и вряд ли захотят, чтобы их прерывали. Дошло наконец?
Лили только пожала плечами.
— Не дошло, — вздохнул усатый. — Видать, ты, детка, только вчера из пеленок. Бог с тобой, если у тебя что-то важное, можешь подождать под дверью. Гримерная мисс Хартли там, — он махнул в сторону левой кулисы, — вторая дверь направо.
— Спасибо, — поблагодарила Лили. — У меня к ней тоже серьезный разговор, как и у того посетителя.
Мужчина выкатил на нее глаза, потом его лицо побагровело, и он разразился таким оглушительным хохотом, что в окнах задребезжали стекла.
— Простите, сэр, я сказала что-то не то? — удивилась Лили.
— Ой, так и помереть недолго… — еле выдавил сквозь смех усатый, вытирая слезы. — Ты уж лучше иди, детка, а то совсем уморишь старика. Я уж подумал было, что мисс Клари… Ха-ха-ха!
