попыталась объяснить Анджела. — Я согласилась с предложением Энсона ради тебя.
Рейф ошеломленно взглянул на нее.
— Ради меня? Тогда я и впрямь ничего не понимаю.
— Энсон кое-что сболтнул. Возможно, он знает о смерти Бакстера больше, чем надо. Я пригласила его в дом, чтобы добыть нужные сведения.
Рейф цинично усмехнулся:
— Хочешь сказать, что вдруг поверила в мою невиновность? Что я не убивал Бакстера?
— Я хочу сказать, что сделаю все возможное, лишь бы узнать правду, — смягчилась Анджела. — Мне ничего так не хотелось бы, Рейф, как доказать твою невиновность.
— Да брось, Ангел. Либо ты веришь мне, либо нет.
Уж эти мужчины! — подумала Анджела. Почему они такие упрямые? И она попыталась встать. Ноги не держали ее, и она покачнулась. Рейф поддержал ее.
— Если ты закончил свои игры, Рейф Гентри, мне бы хотелось вернуться домой.
— Ты никуда не пойдешь, Ангел. В голове у тебя каша. Ты получишь целую кучу неприятностей. Будучи твоим мужем, я обязан тебя защитить.
— Ты вернулся, чтобы защищать меня? — спросила изумленная Анджела. — После того как мы наговорили друг другу столько всяких гадостей?
— А с чего бы еще мне здесь околачиваться? Я знаю, что ты мне не веришь, что считаешь меня убийцей, но не могу оставить тебя без всякой защиты.
Анджела упрямо вздернула подбородок.
— Я сама могу о себе позаботиться. Ты пропустил мои слова мимо ушей, Я пытаюсь доказать твою невиновность. Мог бы и поблагодарить.
— Благодарить за то, что тебе нужны доказательства моей невиновности? Одного моего слова должно быть достаточно.
— Ты забыл, — напомнила Анджела, — что доказательства нужны не только мне. А как насчет шерифа? Если я смогу доказать, что Бакстера убил кто-то другой, ты обелишь свое имя.
— Ты подозреваешь Чандлера?
— Вполне вероятно. Рейф взорвался:
— Ты с ума сошла? Если убийца — Чандлер, значит, тебе грозит каждую минуту опасность. Что, если Чандлер заподозрит неладное и решит, что ты ему не нужна? Кент — твой ближайший родственник. Он унаследует «Золотой ангел» и все, чем ты владеешь, если с тобой что-нибудь случится. От этой сделки с Кентом Чандлер только выиграет. Господи, ну можно ли быть такой наивной?
Анджела смутилась, как нашаливший ребенок.
— Я никогда не думала об этом. Теперь я буду осторожнее. Не беспокойся обо мне, Рейф. Береги себя.
И она хотела пройти мимо него.
— Куда ты собралась?
— Возвращаюсь на прииск. Я хочу быть дома, когда старатели выйдут на работу.
И она попыталась обойти его, но его рука тяжело легла ей на плечо.
— Ты никуда не пойдешь, Ангел. Она попыталась стряхнуть его руку.
— И как ты меня остановишь?
— Если понадобится, тем же способом, каким ты сюда попала.
Анджела замерла.
— Ты меня похитишь? И куда ты меня увезешь?
— Я сам собираюсь обелить свое имя. Я еду в Додж-Сити, чтобы встретиться с мистером Уингейтом, банкиром, который ложно обвинил меня и моих братьев в ограблении банка. Я докажу, что я не преступник, если уж это так необходимо.
— Я не могу укорять тебя за желание обелить свое имя. Но зачем тебе понадобилось брать меня с собой? Гораздо лучше будет, если я останусь здесь и узнаю у Энсона все, что можно, о смерти Бакстера. Он, кажется, единственный, кто может пролить свет на это происшествие.
— Нет! На сей раз я тебя здесь не оставлю. Ты едешь со мной, и точка. Если все получится, мы вместе разберемся в этой тайне.
— Я не поеду с тобой, — упрямо возразила Анджела.
— У тебя нет выбора. Без меня ты и близко не подойдешь ни к прииску, ни к Чандлеру.
— Это совершенно неприемлемо, Рейф. Я ответственна за «Золотой ангел»; я не могу оставить прииск без присмотра.
— А я отвечаю за тебя, Ангел. Я сильно рисковал, когда вернулся за тобой, и теперь без тебя никуда не уеду.
Анджела не сводила с него глаз. Он говорил как ревнивый муж.
— Все дело только в этом, Рейф? В ответственности? Ты всегда так серьезно относишься к своей ответственности?
— Я отношусь серьезно к своей ответственности за тебя, Ангел. Ты — моя жена. В Ордуэе целая толпа людей была свидетелями нашего бракосочетания. Мы стали близки. Что, если ты носишь моего ребенка?
Руки Анджелы взметнулись к животу.
— Это невозможно! Не может быть, чтобы я…
— Очень возможно. Подумай об этом, пока я принесу твои седельные сумки в пещеру, чтобы ты могла одеться.
— Ты принес мою одежду?
— И кое-что еще. Ах да, в комоде я нашел деньги. Я решил, что они нам пригодятся.
— Ты забыл об одной вещи, Рейф.
Он вопросительно поднял темные брови.
— Я никуда с тобой не поеду. Для меня важнее оставаться здесь и разобраться с Энсоном. Скажи спасибо, что я хочу сделать это ради тебя.
— Ты поедешь со мной, даже если мне придется тащить тебя силой.
— Ты привел мою лошадь?
— Она там, снаружи, с моим жеребцом.
— Я возненавижу тебя, если ты увезешь меня насильно. Я все равно убегу.
Рейф пожал плечами.
— Пожалуйста, пробуй. Что же до ненависти, мне и без того все ясно. Ты обвинила меня в убийстве Бакстера.
— Но я хочу тебе верить, Рейф; вот почему мне нужно выжать ответы из Энсона.
— Прости, Ангел, но уже слишком поздно возвращаться назад. Я принесу твои сумки.
В жизни не видела более упрямого человека, подумала Анджела, клокоча от бессильной ярости. И такого твердолобого. И такого властного, и такого собственника. Рейф вскоре вернулся, неся ее седельные сумки. Он швырнул их к ее ногам.
— Пока ты одеваешься, я приготовлю лошадей. Хочу выбраться отсюда до рассвета.
Глядя в спину Рейфу, Анджела задрожала, но вовсе не от сырости. Ее не очень удивило, что Рейф прибег к похищению. Он знал, что она не уедет с прииска по собственной воле. Гораздо больше ее потрясло то, что Рейф считал себя ответственным за нее.
Он же не хочет быть женатым человеком, так откуда взялась эта неожиданная забота? Свидетельство о браке погибло, и он вполне мог считать себя свободным. Его забота казалась неподдельной, но неблагоразумной. У него хватает своих проблем. Больше того, она ведь пытается помочь ему. У этого упрямого человека нет ни капли здравого смысла. Любой другой на его месте был бы счастлив.
Не видя никакого выхода, Анджела сняла ночную рубашку и оделась. Она завязывала башмаки, когда вернулся Рейф.
— Я вижу, все готово. Тебе придется ограничиться вяленым мясом и бисквитом, пока мы не сможем сделать привал и поесть.
— Я могу подождать. Когда тебя среди ночи вытаскивают из постели, не слишком хочется есть. Ты уверен, что не пожалеешь, что взял меня с собой?
— Ни в коем случае, — ответил он, выводя Анджелу из пещеры. Оказавшись наружи, он задул фитиль и оставил фонарь у входа.
Прежде чем Анджела успела возразить, он усадил ее на лошадь и схватил поводья.
— Отдай мне поводья, — потребовала она.
— Пока что они останутся у меня. Успокойся, Ангел, и наслаждайся верховой прогулкой.
Рейф знал, что его Ангел сердится, но не мог отдать ей поводья — вдруг она убежит? Что за упрямица! Он никогда в жизни не встречал более своенравной женщины. Очевидно, Она понятия не имеет о том, какую опасность представляет Чандлер. Странно, подумал Рейф, а вот ему даже в голову не пришло, что Чандлера можно заподозрить в смерти Бакстера. Но Ангел додумалась до этого, и сразу же стало ясно, что Чандлер много выгадал от смерти Бакстера.
Совершенно очевидно, что Чандлер вознамерился воспользоваться беззащитностью Ангела. Теперь, когда Рейф исчез из виду, а Бакстер мертв, Ангелу не к кому обратиться. Наверное, Чандлер рассчитал, что Кент станет наследником Ангела, если с ней что-то случится. А Ангел пригласила Чандлера на прииск. Это не женщина, а ходячая катастрофа. Если бы он не вернулся, бог знает, в какую передрягу она угодила бы.
Он подстегивал коня. Первой остановкой в его странствии станет Додж-Сити.
Глава 12
Солнце уже стояло высоко, когда Рейф объявил привал. Он отыскал уединенное место неподалеку от пенистого ручейка.
— Теперь мы можем спокойно отдохнуть и перекусить, — сказал Рейф, спешиваясь и снимая с лошади Анджелу. Он отвязал от седла мешок с припасами и вынул старенький котелок для кофе. — Пойди умойся, а потом набери воды. И не забудь наполнить флягу. Я разведу костер и поджарю бекон.
Анджела бросила на него свирепый взгляд, вырвала котелок и зашагала прочь. Рейф смотрел, как она идет к ручью, и тихонько фыркнул. Он забыл захватить ее шляпу, и теперь щеки у нее покраснели от солнца. Но Ангел скорее упадет в обморок от солнечного удара, нежели пожалуется. Он смотрел, как соблазнительно колышутся под юбкой ее бедра, и его улыбка стала шире.
Он вспомнил, как ее хрупкое тело выгибалось под его жадными руками, когда он гладил и ласкал ее. Особенно отзывались ее груди. От одной мысли о том, как ее соски твердели под губами, он пришел в возбуждение.
Увидев, как Анджела опустилась на колени у самой воды и плещет водой себе в лицо и в вырез блузки, Рейф судорожно сглотнул. Он был готов швырнуть Анджелу на спину и любить ее прямо здесь, на жесткой земле. Пришлось отвернуться. В теперешнем настроении, полагал он, она отвергнет его.
Тяжело вздохнув, он смотрел, как она пробирается сквозь кустарник, и вернулся к своим обязанностям. Когда костер хорошо разгорелся, он уединился за деревьями, потом умылся в ручье. Вернувшись, нарезал бекон и поджарил его на сковородке с длинной ручкой. Анджела подошла с котелком для кофе и повесила его кипятиться, а Рейф
