Коул, опустившись на землю, обнял Эрин и сжимал в своих объятиях до тех пор, пока она не перестала дрожать. Но Коул все еще не выпускал Эрин из кольца своих рук, и продолжал гладить ее по волосам, вслушиваясь в звуки ночи. Постепенно вновь послышалась негромкая трескотня, издаваемые насекомыми: ночная жизнь возвращалась в свои права. Коул теперь мог сказать наверняка, что никто не притаился на обочине дороги, никто не сидел в засаде, рассчитывая при первом удобном случае метнуться к «роверу».
— Весь день тебе очень хотелось посидеть за рулем, — спокойно напомнил Коул. — Как, не пропало еще желание? Сядешь за руль?
Эрин согласно кивнула.
— Оставайся пока здесь, я пойду осмотрюсь. Если все спокойно, попробуем стащить наш «ровер» с термитника.
— Он вполне может организовать засаду где-нибудь дальше на дороге, — сказала Эрин.
— Он ехал в сторону Фитцрой-Кроссинг. Нам туда не нужно.
— А что, если их было двое? Один уехал, а второй остался.
— Уж поверь мне на слово, этот парень не дурак.
Эрин уточнила:
— Ты как будто расстроен?
При лунном свете холодно сверкнули зубы Коула.
— Как же мне хочется вогнать этого подонка в землю по самые уши. — Улыбка пропала с его лица. — На сей раз они охотились не только за мной. И ты чуть не угодила под колеса трейлера. И потому, я думаю, сезон охоты можно считать открытым.
Прежде чем Эрин успела хоть что-нибудь ответить, Коул сильно и страстно поцеловал ее в губы, затем так же внезапно оторвался от нее.
— Пять минут, — сказал Коул. — Если через пять минут не вернусь, а ты за это время ничего подозрительного не услышишь, попытайся снять «ровер» с термитника, если сумеешь. Я вернусь раньше, чем ты успеешь вырулить на автостраду.
Эрин подождала условленные пять минут, затем подошла к «роверу». Машина была вздыблена под неудобным углом, поэтому оказалось не так-то просто залезть в кабину. Очутившись на водительском месте, Эрин сразу же завела двигатель. Переключение передач требовало больших физических усилий. Эрин включила заднюю передачу и поддала газу. «Ровер» нехотя сдвинулся на несколько дюймов. Затем она переключила скорость на первую и, проехав вперед несколько дюймов, тотчас же дала задний ход. На этот раз передние колеса соприкоснулись с землей.
С ревом и натужным скрежетом «ровер» плюхнулся на землю, такую рыхлую, что возникла новая опасность — забуксовать и увязнуть. Эрин вновь включила первую передачу и продвинулась чуть вперед. Затем, не зажигая огней и медленно работая рулем, она сумела развернуться и выехать на дорогу. Из темноты, подобно тени, у дверцы внезапно возник Коул.
— Я поведу машину, — сказала, притормозив, Эрин. — А ты будешь сидеть рядом с револьвером, чтобы в случае чего обе руки были свободны.
Коул обошел автомобиль и уселся впереди на пассажирское кресло.
— Ладно, поезжай до поворота к ферме. Там сяду за руль я.
— Разве ты передумал ночевать на столиках для пикника?
— Не сегодня. Пока у меня башка болит и в глазах двоится, лучше быть поосторожнее. Заночуем где- нибудь в кустах.
— А не безопаснее ли было бы поскорее добраться до фермы?
— Безопаснее? — Коул рассмеялся, хотя его смех был отнюдь не веселым. Резко выругавшись, он уставился на Эрин. В его глазах отражались разноцветные лампочки приборной доски. — Неужели ты еще не врубилась?! На ферме очень опасно: там охотится Алмазный тигр.
Глава 22
Коул проснулся раньше, чем в южном небе погасли первые звезды. Воздух был влажный, слегка туманный и полон разнообразных звуков, сопровождающих зарождение нового дня. Эрин во сне пошевелилась и плотнее прижалась к Коулу, наслаждаясь островком тепла в утренней прохладе. Коул обеими руками обнял ее.
Головная боль, столь досаждавшая ему накануне, прошла. Эрин прижалась к Коулу, и его сердце учащенно забилось. Коул подумал было о том, чтобы, как и вчера, разбудить Эрин, растормошить ее осторожными прикосновениями, пробудить в ней столько лет дремавшую чувственность. Но он сказал себе, что нынче не время.
Сказать-то он сказал, но его руки, помимо воли, осторожно освободили тело Эрин от мешающей одежды. Наконец Коул добрался туда, куда хотел, и начал осторожно, медленно ласкать ее, чувствуя, как тело Эрин отзывается на каждое его движение, и раздумывая о том, какие сны она сейчас может видеть.
Дыхание девушки участилось, она открыла глаза, и ее загадочный взор устремился к звездному небу.
— Это уже вошло в привычку, — с улыбкой, сонно потягиваясь, пробормотала Эрин.
— Могу прекратить.
— Вот как? — Ее руки тотчас же нашли его набухшую плоть. — И когда же именно?
— Как только ты того пожелаешь.
Эрин заглянула ему в глаза и поняла, что он не шутит. Стоит ей лишь захотеть, и Коул немедленно остановится. Но только ей вовсе этого не хотелось. Едва пробудившись ото сна, во власти инстинкта, она страстно желала Коула.
В ответ на его ласки живот Эрин сделался горячим, а сама она вздрогнула. Ресницы Эрин трепетали, дыхание сделалось неровным и шумным. Она таяла от наслаждения, как воск, в руках Коула. Глядя на него, Эрин поняла: она любит, любит этого человека.
Когда Эрин приняла его в себя, Коул издал негромкий удовлетворенный стон. Их тела слились воедино. Коул не спеша приближал взаимный экстаз. В последний момент он накрыл своими губами ее рот и как бы выпил ее сдавленный вскрик, раздавшийся в ответ на его финальный бросок. Он держал Эрин в объятиях, пока ее дыхание не выровнялось, а сердце не прекратило свои бешеные прыжки. Он чувствовал, что Эрин засыпает, ее тело становилось тяжелым и податливым.
— Э, нет, — сказал он. — Пора вставать.
Эрин пробурчала что-то нечленораздельное, затем оттолкнула Коула. Он встал, быстро оделся, свернул спальные мешки, брезент и сложил все это в багажник «ровера». Затем взобрался на отлогую насыпь и огляделся, насколько ему позволяли лунный свет и лежавшие вокруг зыбкие тени.
Путь к ферме Эйба проходил внизу справа. Смутно видневшаяся неширокая дорога в этот час была почти незаметна. Кое-где ее скрывали колючие заросли. Только тот, кто был хорошо знаком с местностью, мог пробежать по ней взглядом. Или же такой человек, как Коул с его уникальной памятью.
Пыльная разбитая проселочная дорога была совершенно пустынна. В предрассветной темноте было тихо.
— Кажется, этому подонку надоело за нами гоняться, — сказал Коул, увидев подходившую к нему Эрин.
— Ну и слава Богу.
Коул сверкнул ослепительной белоснежной улыбкой.
— Бог не имеет с ним решительно ничего общего.
— Как твоя голова?
— Пока на месте.
— Погоди-ка…
Он застыл неподвижно, и пальцы Эрин принялись ощупывать его правый, поврежденный висок. Потом Эрин осмотрела всю его голову.
— Шишка уже почти прошла, — сказала она.
Он провел ладонью по ее щеке.
— Пошли к машине. Не то мне опять придет в голову какая-нибудь глупость. — В его голосе
