опять обнаглели». «Эта дрянь, забань ее немедленно, я знаю эту сучку…» Это ты, сын? Здравствуй, сын.
У меня дома две приставки, подумал он с ужасом. К телевизору и ноутбуку. Сидят, как крысы, и давят на рычажок удовольствия. И по команде включают лампочку: свой – чужой.
– Главное в этом деле – постепенность, – сказал его собеседник. – Малыми дозами. Каждый день. Гомеопатия.
– Наркомания.
– Нет. Естественное состояние человека – уважать себя, быть уважаемым другими, чувствовать причастность к общему делу, быть готовым пожертвовать собой ради общего блага. Ради своих.
– Ты сволочь, – сказал Арсен.
– Ты тоже. Вот мы друг друга обругали, а это неэтично. Может, поищем общий язык? Мы же разумные существа?
– Манипулятор…
– Теперь ты отталкиваешь меня, потому что я стал тебе чужой. У тебя лампочка на лбу, Арсен, загорелась сейчас красным: я чужой. Ты не можешь понять мою логику. Ты ксенофоб.
Иван, бывший одновременно Максимом, вздохнул – и резким поворотом руля на полной скорости вогнал машину под идущий рядом самосвал.
Джип прокатился пять метров и встал в глухой пробке. Справа, слева, впереди и сзади стадом толпились машины. На светофоре горел зеленый, но никто не двигался: забит перекресток.
– Это надолго, – сказал Максим.
Он сидел рядом с Арсеном за рулем своего джипа, живописно небритый, в расстегнутой лимонной ветровке, из-под которой выглядывала белая чистая футболка без единого пятнышка крови.
Арсен скорчился, зажмурившись, вцепившись в сиденье, как только что в машине Ивана. В машине, превратившейся в гармошку. Скрежет металла все еще стоял в ушах.
– Я думал, ты уже привык, – сказал Максим. – Мы цифровые, брат. Файл уничтожен, на место его пришел резервный. А тачка все равно была дрянная и числилась в угоне.
– Больше никогда так не делай, – прохрипел Арсен.
– Извини. Производственная необходимость. Нет, правда, я не хотел тебя обидеть или там напугать.
– Спасибо. Ты очень добрый.
Максим виновато пожал плечами и включил радио.
– …и теперь там здоровенная пробка! – прокричал мужчина, кажется, по телефону. – Эй, в студии, вы меня слышите?
– Слышим, спасибо, – отозвался девичий вальяжный голос. – Нам звонили по поводу этой аварии уже несколько раз… А правда, что пострадавшая «Шкода» была пустая?
– Не знаю! Грузовик поперек шоссе, не проехать, не пробиться…
– Спасибо. Итак, мы напоминаем нашим слушателям…
Арсен выключил приемник. Джип проехал два метра и снова встал.
– А ведь ты жуткое существо, – сказал Арсен.
Максим долго молчал, но Арсен и не ждал ответа.
– Я просто хочу домой, – сказал Максим, и Арсен даже вздрогнул от звука его голоса. – Мой дом очень далеко. Единственный шанс – отправить себя, как файл по Сети… если соберу информационную машину достаточной мощности.
– Так ты в самом деле инопланетянин?
– Я чужой, – сказал Максим со странной интонацией. – Ино… странец. Ино… мирец, вот так точнее. Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо… Цитаты из меня прут и прут, и все не по делу.
– Был бы шанс для человечества, – сказал Арсен, – если бы оно разом возненавидело тебя. И объединилось.
– Да что с ним будет, с твоим человечеством?! – Максим вдруг разозлился. – Оно и покруче видывало времена! И войны! И переселения! И кризисы! Оно живучее, зараза, ничто его не берет. Я уйду, а оно останется, и через десяток-другой лет все станет как раньше. Пока не появится очередной бедолага… Что- то мне кажется, я не первый, кто эту машинку использовал по назначению. И не последний.
Арсен пощупал сиденье под собой. Сухое, вот счастье-то. В той «Шкоде» (так это была «Шкода»!), что влетела под самосвал, сиденье мокрое наверняка. И никого нет. Машина-призрак.
– Думаешь, после этого я буду на тебя работать?
– А у тебя есть выбор? – грустно спросил Максим.
Машина наконец-то миновала перекресток и снова остановилась.
– Посмотри там, в «бардачке», – все так же грустно сказал Максим.
Арсен открыл пластиковую дверцу. «Бардачок» был забит дисками в тонких прозрачных коробочках. Первые два диска, малиновые, с логотипом неизвестной фирмы, были подписаны маркером: «Аня». «Толик».
– Врешь ты все, – выдавил Арсен.
Максим пожал плечами:
– Мне очень жаль. Аня нарушила баланс. Пока она спала с Иваном, любила Ивана, слушалась Ивана, все шло по правилам. Но когда она захотела удивить Ивана, сравняться с Иваном, доказать, что она не просто телка, а еще и сильная личность…
– Замолчи.
– Это не игры, не бойся. Твои товарищи теперь – программы. Они потеряли часть функциональности, но зато не будут спрашивать, этично ли сносить защиту чужого компа или держать в Сети пятьдесят фальшивых ЖЖ-юзеров.
Арсен повернул диск с надписью «Аня» и увидел на его светлой, зеркальной стороне отражение своего лица.
Она такая же утилита для Максима, как я, подумал он, глядя себе в глаза. Но только мною манипулировали, развлекая, почесывая брюшко, подкармливая самолюбие лестью. Аню держали на поводке, используя натуральную любовь. Настоящую, без примесей, жертвенную, такую, как у Тристана и Изольды.
– Ты заморочился? – озабоченно спросил Максим. – Не заморачивайся, послушай старого друга. Вопрос стоит просто: или ты тварь дрожащая, или… нет, прости, это опять какая-то левая цитата. Рад сообщить тебе: по итогам нашего тренинга ты, Арсен, оказался абсолютным лидером. Поздравляю.
Арсен молчал.
– Есть на свете вещи, которые всем нельзя, – Максим подмигнул. – А тебе и мне – можно.
– Бабочек давить, – сказал Арсен. – Можно, я твой ноут возьму?
– Бери, конечно.
На дне «бардачка», под упаковками дисков, лежал тонкий, как лист, ноутбук Максима. Вечно включенный. В кармане Арсена, во внутреннем кармане ветровки, лежал, свернувшись, провод с USB- портом. Не торопясь, с подчеркнутой медлительностью, он выложил содержимое ящика себе на колени, вытащил ноут, сложил диски ровной стопкой и засунул обратно в «бардачок». Щелкнул пластиковым замком.
– Поэтому, Арсен, я считаю ниже своего достоинства тебя запугивать. Или принуждать к чему-то. Потому что ты по интеллекту равен мне… Ты настолько превосходишь среднего человека по всем показателям, что я говорю с тобой на равных.
– Спасибо, – сказал Арсен. – Я оценил доверие… Мне кажется, что ты кое-чего не учел.
– Чего?
– Я тебе равен не только по интеллекту.
– Гм… – Максим замялся. – Ты человек, в этом заключается твоя маленькая слабость.
– Я цифровой, Максим. Я не человек.
– Ты так думаешь?
