малогабаритное и разворотливое, это транспортное средство милым образом прошло по кривой извилистой канавке переходной тропинки и вывезло нас прямо к воде, уровень которой, кстати говоря, был весьма высок. От широкого песчаного пляжа осталась только узкая полосочка, а местами в воде у берега даже тонули невысокие кустики.
– Это было здесь, – торжественно возвестил Лавровый Лист, тыча перстом в речные воды, позлащенные последними отблесками солнца, прячущегося за зубчатую кромку деревьев на другом берегу.
Я вперила жадный взгляд в речную даль и нашла глазами островок на середине Кубани. Поднявшаяся вода «съела» высокий берег, и остров смотрелся зеленым блюдом, перевернутым вверх дном на темной скатерти.
С того места, где я стояла, до островка было метров сто, и рассмотреть его толком не представлялось возможным. Вдобавок от воды поднимался сизый туман, обещающий в самом скором времени свести видимость к абсолютному нулю. Под возбужденное квохтанье Лаврового Листа, в очередной раз рассказывающего, как его ослепили ритмические вспышки, я прямо в босоножках вошла в воду по колено и почувствовала, что течение весьма сильное. Я хорошо плаваю, выросла на море, но с таким течением до островка не доплыву, меня просто снесет вниз по реке. Чтобы попасть точно в островок, надо стартовать в паре километров выше по течению, и нет никаких гарантий, что удастся попасть в цель...
– Э-ге-гей! – заорала я, приставив руки ко рту на манер рупора. – Э-ге-ге-гей! Кто там, на острове! Отзовись!
– Может, не надо так сразу, мы все-таки не уполномочены вести диалог с пришельцами, – немного струхнул Лаврик.
– Самовыдвиженцами пойдем, – отмахнулась я. И повторила истошный крик: – Ого-го-го! Островитяне, ау! Отзови-и-итесь!
Секунд пятнадцать в дикой речной местности висела плотная, как сизый туман, тишина, а потом с реки донесся нечленораздельный крик:
– А-а-а-а! Э-о-а! А-а-и!
– О боже! – Впечатлительный Лаврик хрустнул заломленными руками. – Они тебе ответили!
Он с огромным изумлением уставился на меня.
– Она кричит: «Это я! Помоги!» – сама для себя перевела я далекий вопль.
– Инопланетянка?!
Я очнулась и поглядела на трепещущего Лаврика. Сказать ему, что это никакая не инопланетянка, а моя вполне земная подруженька безвылазно сидит на острове, как Илья Муромец на печи? Нет, пожалуй, не буду. Еще откажется мне помогать.
– Инопланетянка, инопланетянка. Большая зеленая человечиха. Лаврик, а у тебя других транспортных средств, кроме мопеда, нету? Меня особенно интересуют моторные лодки, катера и глиссеры.
Я уже прикинула, что при таком сильном течении добраться до островка на середине разлившейся реки можно будет только при наличии плавсредства с мотором.
– Моторные лодки есть в парке на Старой Кубани, это километра три ниже по течению, – Лаврик наконец-то сказал что-то толковое. – И там же, в парке, база спасателей, у них есть катера.
– Э-э-э-э! – донеслось с далекого острова.
– Потерпи, дорогая, – шепотом сказала я. – Подожди только до утра, завтра я тебя обязательно вытащу!
Нынче вечером я не была должным образом снаряжена для заплыва на дальнюю дистанцию, но твердо решила вернуться на подтопленный речной берег завтра. Чтобы вытащить Ирку с острова, нужна моторная лодка? Нет проблем: ради такого дела я украду ее с базы спасателей! Правда, я не умею управлять моторными лодками, только в кино видела: чтобы завести мотор, нужно резко дернуть за какую-то веревку... А, пустяки! Напрошусь к спасателям покататься, а потом угоню плавсредство вместе с его водителями и заставлю взять курс на Иркин одинокий остров!
Абсолютно бредовая, эта идея в тот момент казалась мне вполне осуществимой. Почему нет? Все вокруг в меру сил и способностей занимаются киднепингом: Пискля с подельниками похищают Ирку, какой-то дядька на бегу крадет самого Писклю, даже Вадик берет в плен Лаврика, а я чем хуже других? Решено, завтра же отправлюсь на базу спасателей и сопру моторку вместе с ее мотористом!
Лавровый Лист на своем желтом Буцефале подбросил меня в Пионерский микрорайон, прямо до тропинки, ведущей к Иркиному особняку. Предаваясь мечтам о том, как я вызволю из плена подругу, я потрусила через поле. Назначенную встречу с Писклявой бандой я пропустила, потому что решила не отдавать поганцам драгоценную Булабонгу. Еще чего! Я Ирку и без них нашла, за что же теперь вознаграждать паршивцев? Я еще не простила им попытку обмануть меня при обмене.
Чтобы обманутые в своих ожиданиях писклявчики не досаждали мне звонками, сотовый телефон я выключила, поэтому до утра никаких контактов с внешним миром не имела.
Леня и Гриня топтались на конечной остановке маршруток номер сорок четыре до самого захода солнца, но условленная встреча так и не состоялась. Баба, которая должна была принести драгоценную марку и получить взамен информацию о местонахождении дорогой ее сердцу подруги-заложницы, не появилась.
– Может, с ней что-то случилось? – предположил Гриня, когда сумерки сгустились настолько, что разглядеть друг друга братья могли лишь в тот момент, когда по обочине пробегал луч света от фар поворачивающей машины.
– Что с ней могло случиться?
– Да мало ли! – Гриня напряг извилины. – Например, под машину попала, потому и не пришла!
– Не надо под машину, – попросил Леня. – Во всяком случае, не сейчас. Пусть сначала нашу марку отдаст, а потом под машины прыгает. Тоже мне, Анна Каренина!
Кто такая Анна Каренина, Гриня не смог вспомнить, поэтому смутился и замолчал.
– Нет уж, я надеюсь, никаких несчастных случаев с ней не произошло, – продолжал волноваться Леня. – У нее же наша марка! Не дай бог, пропадет или испортится!
– Она же сказала, что не возьмет с собой марку? – напомнил Гриня.
– Блеф, – отмахнулся Леня.
Потом немного подумал и заговорил медленнее:
– Не возьмет, сказала? Хм... Это меняет дело! Если марка спокойно лежит в надежном месте, то сама баба может сколько угодно попадать в аварии и катастрофы!
Он еще немного подумал.
– Мобильник у нее не работает, к домашнему телефону никто не подходит, значит, дома ее нет. Самой ее – нет, заплутала в пути, а марка-то, наверное, где-то лежит себе и не вякает! – Леня оживился и потер руки. – Гриня, сейчас мы пойдем в гости.
– А кто нас позвал? – спросил тугодум Гриня.
– Никто, мы будем незваными гостями.
– Незваный гость хуже татарина! – веско сказал Гриня, у которого на сегодняшний проблематичный вечер, похоже, пришелся пик умственной активности.
Подивившись про себя этому обстоятельству, Леонид с иронией заметил:
– Да ты, брат, мудрец!
Просветление в Гринином уме затемнилось обратно: сочтя слово «мудрец» близкородственным схожему по звучанию ругательству, Гриня обиженно надулся и замолчал. Таким образом, ничто не мешало Лене обмозговать план вторжения в квартиру бабы номер два с целью обнаружения на местности и последующего захвата Голубой Булабонги.
Войдя во двор, я первым делом заглянула в собачий загон. Миска, которую я спозаранку наполнила собачьими сухарями, была наполовину полной. Это меня удивило, потому что прежде Томка никогда не страдал отсутствием аппетита. Я решила, что на собаку плохо действует жара, хотя нельзя было исключать, что Том сильно тоскует по Ирке. Тут я его вполне понимала, мне и самой не хотелось ни есть, ни пить, очень уж я беспокоилась о подруге, запертой на необитаемом острове.
Впрочем, видимых следов неизбывной тоски и мировой скорби на собачьей физиономии не наблюдалось. Упадка собачьих сил я тоже не заметила. Во всяком случае, песика не затруднило перепрыгнуть через
