– Бомжатник, – сказала фигура и, чертыхаясь, стала слезать вниз. – Ничего интересного.
– Вы видели двор-колодец? – взволнованно спросила Дуня.
…Этот двор они рассмотрели подробнее буквально через полчаса. Туда действительно вела еще одна подъездная дверь – она располагалась в маленьком закутке, рядом с основной, и была крепко забита досками. Отдирали их гвоздодером, который принес работник ЖЭКа. ЖЭК располагался в соседнем дворе. Именно этот слесарь проконсультировал явившуюся к нему делегацию насчет загадочного дворика. Первоначально, как выяснилось, там ставили мусорные баки – чтобы не портить внешний вид в большом дворе. Тогда эта дверь не была заколочена, и туда сносили свой мусор жильцы всего подъезда. Но потом жильцы из другого корпуса – обитатели квартир, выходящих окнами в колодец, – стали жаловаться на невыносимую вонь, которая становилась особенно удушающей в период летней жары. Баки сперва перенесли в большой двор, а потом вообще убрали за угол. Но это случилось только в семидесятых.
– Кто же там убирает, если дверь забита? – спросила Дуня.
– А никто не убирает, нечего там убирать, раз никто не ходит, – фаталистически сообщил слесарь. Сам он даже не прикоснулся к гвоздодеру и наблюдал за тем, как надрывается помощник следователя.
– А как же мусор? – не отступала девушка.
– Какой там мусор?..
– Ну, вдруг кто-то кидает туда мусор из окна? Что – так все и гниет годами?
Слесарь рассудительно заметил, что жильцы – себе не враги. Что выкинут – тем и будут потом дышать. А вообще у ЖЭКа уже были неприятности из-за этого дворика, с санэпидстанцией. Слишком грамотные обитатели дома писали туда жалобы. Но что тут поделаешь? Дом уже не перепланирует, а ЖЭК – чем он виноват? Отпирали иногда эту дверь, убирали… А потом все равно приходилось заколачивать выход, потому что, пока эта дверь стояла настежь, во дворике ночевали всякие подозрительные личности. А что? Почти как отдельная квартира. Ложись себе и спи. Так что лучше держать этот дворик на замке. Талый снег и дождевая вода стекают в зарешеченный канализационный люк. Вот когда он забивается – тогда приходится чистить решетку. Но в последний раз это было несколько лет назад…
Дверь наконец открылась. Сразу стало ясно, что люк чистили слишком давно, – оттуда разило, как из застоявшегося болота. На темном, почти неразличимом асфальте виднелись слежавшиеся кучки мелкого мусора. С них неожиданно сорвалась какая-то темная тень и понеслась вверх, к выходу из колодца, постепенно обретая на фоне светлого неба очертания голубя – как будто вспугнутая душа вырвалась из гнилого ада… Дуня отпрянула и почувствовала, как у нее больно сжалось сердце.
Но никакого тела во дворике не было. Его осветили фонарем, обследовали асфальт в поисках каких- либо следов пропавшей девушки. Луч фонаря иногда попадал в окна первого этажа и, в конце концов, там показалось чье-то испуганное лицо. Еще нестарая женщина приоткрыла створку и, узнав слесаря, поинтересовалась – неужто у них наконец проснулась совесть и они решили почистить двор?
– А вы хлорочкой из окна посыпьте, – посоветовал тот. – Низко же. Вам удобнее, чем нам.
Женщина задохнулась от возмущения:
– Хлорочкой?! И дышать потом этой хлорочкой! Ну вот что, я уже говорила – если не будете чистить как следует, я это окно заложу кирпичами! Разрешения на это не дают, а двор чистить не желают! А на фига мне это окно, если все равно ничего не вижу, только нюхаю!
Следователь попросил ее успокоиться и попросил припомнить – не сбрасывали ли сюда в последние дни какой-нибудь мусор?
– Мусор? – вздохнула та. – На днях тряпку скинули. Это не иначе как бабка с пятого этажа. Она в маразме давно, постоянно что-то из окон выкидывает.
– Нет, не тряпку, а что-нибудь тяжелое, – уточнил следователь.
Женщина с негодованием ответила, что этого еще только не хватало. Никто ничего такого не скидывал – она бы услышала. Тут же каждый звук отдается, будто в трубе. Голубь заворкует – а кажется, что их сто… Она еще раз окинула взглядом компанию, тихо ругнулась и захлопнула окно. Следователь обменялся с помощником выразительным взглядом.
Дуня решилась туда войти, когда все остальные вышли, иначе для нее просто не хватило бы места. Она не знала толком, какие чувства охватили ее, пока она блуждала взглядом по земле. Неужели разочарование? Картина, которую она воображала прежде, была так ужасна и вместе с тем настолько реальна… И вот оказалась выдумкой. И еще она почувствовала болезненный укол пробудившейся надежды. Как будто душа отходила от наркоза – от бесчувственного отчаяния, от неверия в то, что Нелли еще жива, что еще не поздно…
– Ну, в общем, нет ничего и быть не могло.
Она обернулась на голос – в проеме двери стоял помощник следователя и с досадой раскуривал сигарету. Девушка выпрямилась и покачала головой:
– Ошибаетесь. Вчера тут могла оказаться я.
Глава 18
Алина позвонила ей заполночь – Татьяна как раз собиралась ложиться спать. Весь вечер она стирала и так вымоталась, что сперва даже не поняла, что ей втолковывает новая приятельница.
– Приезжайте срочно, – говорила та. – У них что-то затевается!
– У кого? – ошеломленно спросила Татьяна.
– Да напротив! Там Женька и еще какой-то парень.
– Петр?
– Я его со спины видела, он вверх по лестнице поднимался, прямо передо мной. Позвонил туда, и его сразу впустили. И я слышала, что Женька сразу начала на него орать – что, мол, сюда пришел, с ума сошел, что ли? Орала как ненормальная!
Татьяна провела рукой по глазам, взглянула на часы. Попыталась отговориться тем, что идти туда все равно бесполезно – она уже говорила и с Петром, и с Женей, а толку ни капли, они просто издеваются над нею…
– Сейчас толк будет, потому что они дерутся! – с торжеством в голосе сообщила Алина. – Шум такой стоит, что я это даже на площадке слышу. Дерутся уже полчаса!
– Я сейчас приеду, – пообещала Татьяна. Весь сон как рукой сняло – известие о драке ее невероятно взбодрило. Значит, не все у них ладно, передрались наконец!
– Вот-вот, приезжайте, а то они друг друга поубивают, прежде вы что-нибудь узнаете! – поддержала ее Алина.
Татьяна набросила плащ, наспех надела первые попавшиеся туфли и помчалась на улицу. Ей удалось поймать машину, и через несколько минут она уже была в нужном месте.
Дрались всерьез, еще на площадке первого этажа до нее сверху донеслись пронзительные крики – не поймешь даже, мужские или женские? А еще – грохот швыряемых оземь предметов, среди которых была, судя по всему, в основном мебель… Она поднялась по лестнице, прикладывая ладони к пылающим щекам. На площадке третьего этажа стояла уже целая группа: Алина во всеоружии – в руке у нее был гаечный ключ, а также родители Жени – они безуспешно нажимали кнопку звонка, но либо их не слышали в драке, либо не желали отпирать.
Мать Жени повернула к ней изможденное лицо – она едва стояла на ногах. Появление Татьяны ничуть ее не удивило.
– Он убьет ее, – чуть не плача, сказала женщина. – Они не открывают. Сделайте что-нибудь!
– Я? – растерялась Татьяна, переводя взгляд на ее мужа.
Тот смотрел на дверь угрюмо и сосредоточенно, но никаких шагов по спасению дочери не предпринимал. Только продолжал жать на звонок. Алина взмахнула гаечным ключом:
– Нужно дверь ломать, вот что. А то действительно дело кончится плохо.
– Может быть, вызвать милицию? – плачущим голосом спросила Юлия.
Шум в квартире неожиданно стих. Вероятно, до дерущихся дошло, что уже несколько минут не переставая звонят в дверь. Отец Жени нажимал на звонок, почти не отнимая пальца от кнопки.
Послышались шаги, потом легкий шорох за дверью. Юлия истерично выкрикнула:
– Женечка, открой! Что у тебя происходит?! Он тебя опять бьет?!
Девичий голос глухо ответил, что все в порядке. Все переглянулись, и Юлия, почти прижавшись к двери, продолжала уговаривать дочь отпереть. Они даже не войдут – только хотят посмотреть, все ли в порядке.
