Убийца чуть приподнялся, чтобы обеими руками вогнать клинок. На долю секунды хватка его ослабла, и этот последний шанс ноттингамец использовал сполна: вырвав руку, он с размаху вдавил палец противнику в глаз.

«Монах» испустил невнятный вопль боли, нечто среднее между воем и мычанием, выронил кинжал и прижал ладони к изуродованной глазнице. Ударом в челюсть Гай сбросил его с себя, пнул в бок, откатился, вскочил, пригнулся, выставив руки перед собой и в горячке совершенно позабыв про болтающийся на боку меч. Краем глаза он углядел поодаль Зоэ и Дигениса. Престарелый эпарх и его ученица выглядели так, словно бы некое колдовство обратило их в камень посередине странного танца: тесно прижавшись друг к другу, ладонь к ладони, пальцы переплетены и стиснуты намертво. Гаю показалось, что оба изо всех сил пытаются то ли сжать, то ли, наоборот, разжать кулаки, при этом лицо Зоэ белее мрамора, а на костистой физиономии эпарха застыл нескрываемый ужас.

Телохранитель Дигениса атаковал снова, однако на сей раз Гисборн был готов, к тому же полуослепший византиец двигался далеко не так ловко, как прежде. Гай легко увернулся от его захвата и с разгону впечатал «монаха» лбом в ближайшую мраморную колонну. Хруст от удара кости о камень был слышен отчетливо. Убийца мешком сполз у подножия колонны и более не шевелился.

– Вот сволочь… – Зоэ сидела на полу, опустив плечи и тяжело, с присвистом дыша. Кирие Дигенис был по меньшей мере в три раза старше девицы, но за свою жизнь сражался с отчаянием загнанной в угол крысы. Эпарх великой столицы лежал ничком, запутавшись в просторном плаще. Мутный взор Гая остановился на иссохшей руке с чудовищно скрюченными пальцами, впившейся в складки черной ткани. Раза два или три пальцы слабо вздрогнули, как лапки раздавленного паука. – «Скорпионом» меня прикончить хотел, мерзавец, сам же и напоролся… Гай! Гай, ты цел?

– Почти, – просипел англичанин, ошеломленно глядя на два мертвых тела. – Кх… какой скорпион?

– Вот этот! На, полюбуйся! – девица осторожно стянула с указательного пальца Константа Дигениса поблескивающий серебром перстень с россыпью темных, почти черных рубинов и подошла поближе, желая показать Гаю трофей. Покрутив кольцо так и эдак, она кончиком ногтя надавила на один из камешков – безделушка послушно выбросила наружу изогнутый маслянистый шип, подобие скорпионьего жала.

В иное время, возможно, Гай искренне восхитился бы смертоносным творением византийского ювелира, но теперь ему явно было не до того.

– Зоэ… Зоэ, мы должны избавиться от трупов!..

Ромейка вздохнула, нежно проведя холодными пальцами по лицу Гая. Прикосновение слегка привело его в чувство.

– Как ты предлагаешь от них избавиться, дорогой? – мягко спросила Склирена. – Разрубить на кусочки и запихать останки под алтарь?

– Э-э… – Гисборн с силой потер лоб и тревожно уставился на рыжую девицу. – Что же мы с тобой натворили? Совершили убийство в церкви! («Причем именно в той, которая до сей поры была единственным местом Константинополя, не оскверненным чьей-либо смертью», – глумливо подсказала память). Да, мы защищались, но кто станет слушать наши оправдания? Мы ведь прикончили не кого-нибудь, вашего градоправителя, правую руку базилевса!

– Знаешь, я заметила, – пробормотала Зоэ. Девица напряженно размышляла, резким взмахом руки велев Гаю придержать язык. В рыжекудрой голове рождался очередной сногсшибательный замысел. Уходили мгновения. Сквозь витражи робко пробились первые тусклые лучи утреннего солнца, за стенами капеллы просыпался огромный город.

– В греческом языке есть такое понятие – Фатум, – внезапно нарушила сосредоточенное молчание госпожа Склирена. – Оно очень древнее, оставшееся еще с языческих времен. На норманно-франкский оно переводится как «рок» или «судьба». Иногда – как «неодолимость». Некоторые говорят – «случай». Когда вмешивается Фатум, умолкают даже боги. Остается только человек, его решения и его судьба. Мы стоим на развилке. Если сделаем еще шаг, обратной дороги не будет. Знаешь, – она сплела пальцы в замок, чтобы не дрожали, – знаешь, еще вчера я твердо решилась ответить тебе – «да». Да, гори оно все ясным пламенем. Обвенчаемся и уедем вместе. В Палестину, в Англию, все равно куда. Но сейчас я говорю другое: оставь меня, пока еще не поздно. Я слышу колокола Фатума. В моей жизни ничто не будет таким, как прежде. Может, я погибну. Может, уцелею. Ты уже понял, что такое моя родина. Гнездо аспидов. Уходи, Гай. Не встревай в наши игры. От них разит скверной и ложью.

– А от твоих слов разит глупостью, – не выдержал мессир Гисборн, чувствуя, как растерянность и недоумение в болящей голове уступают место разгорающейся злости. – Изабель… Зоэ, ну что ты несешь? Ты всерьез полагаешь, что я преспокойно встану и побегу прятаться, бросив тебя на растерзание? После того, как я полгорода перевернул, разыскивая тебя? Фатум или не фатум, а я тебя не оставлю. Если нам суждено умереть, значит, так тому и быть. Я больше не позволю тебе одной лезть в неприятности. Прекратим этот бесполезный спор. Ты все решила. Я тоже решил. Будет куда проще, если ты просто расскажешь мне, что ты еще задумала.

– Сейчас увидишь, – прошептала Зоэ. – Ох, Господь Триединый, спаси и помоги… самой страшно.

Она поглядела на недоумевающего Гая, погладила его по щеке, улыбнувшись вроде бы через силу, и отошла к алтарю. Там постояла немного, склонив голову, потом вздохнула глубоко и вдруг завопила так, что англичанин подскочил от неожиданности:

– Эй, кто-нибудь!!!

Из заалтарной темноты немедленно вынырнул монах и испуганно зашикал на нарушительницу спокойствия. Зоэ жестом подозвала его поближе.

– Нам нужно увидеть его святейшество, – железным голосом сказала девица. – Немедленно. Не завтра, не через неделю, но сейчас.

Почтенный священнослужитель оторопел.

– Слушай меня внимательно, святой брат, – продолжала Зоэ, наставив в монаха изящный указательный палец. – Отправьте в резиденцию посланца с известием, что в Убежище находится дочь патрикии Ипатии Склирены. Если его святейшество скажет, что занят и не может уделить мне времени, передайте ему… – она на миг нахмурилась, решая, – передайте ему два слова. Золото Венеции. Запомнил? Золото Венеции, просто и незамысловато. Да, и еще. У вас в церкви валяются два трупа. Вот там, можешь посмотреть. Один из них принадлежит эпарху Дигенису. Думаю, это тоже покажется его святейшеству достойной темой для беседы.

Монах икнул. Покосился на мертвецов. Затравленно посмотрел на Склирену. На Гая. Икнул еще раз и попятился, не решаясь повернуться к ним спиной.

– Зря ты его напугала, – укорил рыжую мессир Гисборн, когда черноризец опрометью юркнул в малую дверцу подле алтаря.

– Ничего, резвее побежит, – бессердечно откликнулась Склирена. – А патриарх примчится еще быстрее, несмотря на высокий сан. Он, видишь ли, изрядный трус. И, между прочим, мой дальний родственник. Из одного семейства с покойной матушкой, такой верной христианкой и примерной прихожанкой, аж тошно порой становилось.

* * *

Патриарх Фокий из династии Каммонов был человеком еще не старым, но, как верно заметила Зоэ Склирена, трусоватым. Высокий пост он получил по совершенной случайности.

Семь лет назад Андроник Комнин, только ставший базилевсом, и Феодосий, предыдущий глава Церкви, считались вернейшими союзниками. Красноречивые проповеди и авторитет патриарха в немалой степени способствовали тому, что новый претендент на власть сумел добиться своего, войдя в Палатий.

Однако уже спустя полгода предстоятели светской и духовной власти начали сильно расходиться во мнениях. Когда же базилевс одним махом избавился от семьи Мануила, своего предшественника и двоюродного брата, а затем потребовал благословения на брак с тринадцатилетней Анной, патриарх имел дерзость отказать царственному. Да еще публично, с амвона святой Софии, выказал сугубое неодобрение деяниям Комнина.

Неудивительно, шептались в Палатии и Константинополе, что очень и очень скоро Феодосий отправился в почетную ссылку – куда-то в Армению, с глаз подальше. Года через три до столицы дошла весточка о его кончине.

С изгнанием Феодосия патриарший престол овдовел. Андроник повелел поскорее сыскать замену. Кого- нибудь, не слишком проворного разумом, не лезущего не в свои дела и ведающего о чувстве благодарности.

Вы читаете Время вестников
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату