Андроник в город или нет. Как было бы замечательно, если бы он прибыл! Тогда отпадала тяжкая необходимость ловить его по всей стране, пресекая выступления низложенного правителя против новой власти. Палатий – это ловушка. Остается надеяться, что разъяренный дерзостью подданных базилевс в нее вляпается.
Дав соратникам вволю накричаться, празднуя победу, базилисса пнула коня, въехав на небольшое каменное возвышение посреди площади. Неяркое зимнее солнце искрами поблескивало в старинных сапфирах диадемы.
На сей раз Зоэ не стала произносить никаких речей. Она спрашивала колыхавшее вокруг людское море, повышая голос в конце каждой фразы до пронзительного, режущего душу вскрика – и толпа отвечала ей криками, хохотом, устрашающим ревом, от которого закладывало уши. В какой-то миг мессиру Гисборну помстилось, что Зоэ перегибает палку. Сейчас самоуверенная девица не справится, константинопольские горожане вырвутся из сплетенных ею незримых оков – но ромейка точно знала, что делает. Если сравнить настроение толпы с лежащим на наковальне железом, теперь под ударами молота оно приобретало ослепительно белый цвет. Прочный металл тек и плавился, превращаясь в будущее смертоносное лезвие.
– Вперед! За мной! К Палатию! – воззвала девица из рода Склиров. Народ Константинополя покорно тек следом, как разлившаяся река в половодье, походя сметая любые преграды.
Несколько седмиц назад Гай Гисборн из королевства Английского уже стоял здесь – изумленный гость Империи, с трепетом взирающий на чудеса и диковины незнакомой страны. Главные врата палатийских дворцов, их преданный страж и защитница, Халкидия казалась совершенно неприступной. Еще бы: тройной пояс могучих, оставшихся с римских времен укреплений, бронзовые решетки, таящиеся в стенах ловушки, стоки для кипящей смолы и бдительная, неподкупная стража.
По меньшей мере две сотни рвавшихся в бой горожан добрались до площади Августеон, намного опередив императрицу – и наткнулись на сопротивление. Истошно вопя и поутратив решимости, толпа отхлынула, оставив перед воротами с десяток густо утыканных стрелами тел. Мятежники предпочли удалиться на безопасное расстояние, ожесточенно переругиваясь с защитниками врат. В обе стороны летели камни, стрелы и копья – не причинявшие, впрочем, особого вреда.
Прибывшая к месту сражения Зоэ Карвона нахмурилась и жестом подозвала к себе Гая, возведя ноттингамца в должность военного советника.
– Мы сможем устроить штурм? – она кивнула в сторону золотисто-коричневой, угловатой громады Халкидии. Кое-где на стенах развевались яркие флаги Империи. – С той оравой крикунов, что у нас имеется? Или сперва попробовать убедить их сдаться добровольно?
– Вот прилетит тебе случайным камнем по голове – и закончится твое правление.
Гай оценивающе поглядел на дворцовые врата. Пожалуй, если прикатить телегу, раздобыть бревен и соорудить таран… Обойти окрестные дома, содрать с петель с дюжины две-три дверей, превратив их в щиты-мантелеты, защиту против стрел и камней…
– Оно войдет в историю как самое короткое и самое безобидное, – отпарировала Склирена. – Одарите же бедных мятежников светом европейской премудрости, сэр рыцарь!
– Первый совет лично тебе: сиди в обозе, не лезь под стрелы, – вполне серьезно начал мессир Гисборн. Зоэ оскорбленно дернула углом узких губ. Девице хотелось скакать в первых рядах, размахивая клинком и рубя врагам головы. – Затем я хотел бы уточнить, какими силами мы располагаем. Восхищенная твоим красноречием толпа – это замечательно. Только сотне овец при всем желании не забодать одного- единственного льва.
На высотах Халкидии что-то произошло. Меж широкими зубцами неосмотрительно высунулся высокий бородач в золоченом доспехе, но без шлема и что-то прокричал, грозя кулаком. Голос у него был низкий, схожий с ревом боевой трубы. Гомонившая внизу толпа оскорбительно заулюлюкала, число летящих в сторону врат камней и прочих метательных снарядов заметно увеличилось.
– Ага, – хищно прищурилась Зоэ. – Господь за нас! Тиран и узурпатор изволили прибыть! Теперь только бы не улизнул! Есть у него потрясающее умение, выходить живым из любой передряги.
– Это что, сам император? – Гай вспомнил визит в Палатий, сияющую обитель торжества установившихся за века ритуалов, выверенных до мелочей движений и жестко регламентированных фраз. Движущаяся статуя в золотом облачении ничем не напоминала мечущегося на стене человека. Рыжая девица закивала, и мессир Гисборн решил положиться на ее слова. Коренная уроженка Византии наверняка больше знает о правителе своей страны, чем заезжий чужеземец.
Проиграв словесную схватку – многотысячный ор с легкостью заглушил голос одного человека, пусть даже и императора – Андроник Комнин решил перейти к более понятным военным действиям. Ему подали короткий, сильно изогнутый лук, он натянул тетиву и несколько раз лично выстрелил в мятежную чернь, подступившую к стенам его жилища. Судя по взрывам хохота и презрительному свисту, меткость стрел базилевса оставляла желать лучшего.
Андроник отшвырнул лук, с исказившимся лицом выкрикнул что-то гневное и скрылся из виду. На стенах он больше не показывался и не пытался договориться с толпой, и дворцовая гвардия почти перестала отстреливаться – особенно после того, как подтащили сляпанный на скорую руку таран и для пробы ухнули им по первой из решеток. Старая бронза застонала, дрогнула, но выдержала. На головы атакующим посыпалось каменное крошево. Пристроенный на паре связанных вместе телег таран откатили назад, нацелив для второго удара… и тут картина, увиденная Гаем у стен Влахерны, повторилась с точностью до мелочей.
Защитники выбросили белый флаг, прокричав, что признают нового правителя и готовы перейти на его сторону.
В знак чего сейчас откроют решетки Халкидии.
«У них что, вообще не существует верности сюзерену? – в который раз безмолвно поразился мессир Гисборн, когда бронзовые преграды медленно поползли вверх, открывая бунтовщикам путь в запретные доселе сады и дворцы Палатия. – Только расчет и выгода? Эти люди рьяно поддерживают Зоэ, кричат ей славу и умирают за нее… но если завтра объявится новый претендент на престол? Посулит горожанам вольности и снижение налогов на десять лет вперед, и они столь же охотно переметнутся на его сторону? Им даже не придет в голову, что они предают того, за кем шли вчера. Предательство и измена для них не грех, не преступление, но освященный веками образ жизни. Такова Византия и царящие в ней нравы. Вряд ли кому-нибудь по силам изменить их».
– Ищите узурпатора! – горячо напутствовала вливающихся в распахнутые врата сторонников Склирена. – Обыщите все, не позволяйте ему нигде укрыться! Обнаружившие Комнина и его семейство первыми будут щедро вознаграждены, даю в том свое слово! Помните, они нужны живыми, для справедливого суда и возмездия!
Поперхнувшись собственными словами, девица грустно протянула:
– Признаться, я буду весьма и весьма удивлена, узнав, что хоть один из семейства Комниных дожил до нынешнего вечера… Добрые подданные Империи склонны вырывать дурную траву с корнем, и это правильно. Уцелевшие остатки поверженной династии – что змеи среди камней.
– У Андроника, как я слышал, есть совсем юная жена, взрослый сын с невесткой и внуки, – осторожно проговорил Гай. Первая волна бунтовщиков сгинула в распахнутом зеве Халкидии, и госпожа Зоэ, сочтя проход безопасным, совершала свой первый въезд в Палатий. Торжественностью и церемониалами сегодня здесь и не пахло – ее конь ступал, стиснутый со всех сторон рвущимися вперед горожанами. – Сам император и его наследник – да, не спорю, они представляют опасность. Но ты ведь не собираешься воевать с маленькими детьми?
– Необходимость вынуждает, – пожала узкими плечами базилисса Карвона. – Допустим, родственники Андроника скопом выразят свою покорность. Я их помилую и сошлю куда-нибудь с глаз долой. Они уедут в провинцию, затаятся там. Даже если у них достанет ума понять, что прошлое миновало, к ним рано или поздно начнут сползаться сторонники свергнутого правителя. Кому-то Андроник пожаловал чин, кому-то выгодную должность, кому-то – право сбора налогов с богатой фемы или приморского города… Лишившись прежних благ, они начнут подталкивать бывшее правящее семейство к мысли о том, как было бы славно учинить небольшой комплот против выскочки Зоэ. Поднести на празднике вина с отравой. Пристроить в ее окружение человека, который метнет ей кинжал в спину. Мануил, Комнин-младший – человек достаточно
